Страница 10 из 42
— Прошу за мной, ваше сиятельство — склонился перед ним неведомо откуда взявшийся слуга с длинными волосами, перехваченными надо лбом тесемкой, — вас ожидают.
Он провел князя на балкон, нависающий над залом. Там его ожидал незнакомый мужчина средних лет, чем — то неуловимо напоминающий Воронову. Те же темные волосы, мягкие черты лица, разве только глаза другого цвета — карие. Князь остановился у входа на балкон. Согласно дворцовому этикету его с незнакомцем должен был представить кто-то третий, к тому же Павел ожидал, что его встретит Домидов. Вот же неловкая ситуация, подумал князь.
— Позвольте представиться, — прервал затянувшееся молчание черноволосый мужчина, — Тавичев Стислав.
Странное представление, отчества не назвал, фамилию поставил впереди имени, к тому же весьма странного имени. Да и титул забыл упомянуть.
Темноволосый мужчина очевидно забавлялся недоумением князя.
— Прошу вас, отбросьте вы эти светские условности. Здесь не великокняжеский или императорский бал. Всего лишь собрание единомышленников.
— Единомышленников? — поинтересовался князь. Представляться он не стал. Во-первых. потому что гость очевидно и так знал с кем имеет дело, а во-вторых, он сам предложил отбросить условности.
— Именно так, здесь скорее клуб по интересам, чем светское мероприятие.
— И какие же, позвольте спросить, интересы вас объединяют?
— История, — уклончиво ответил Стислав, — наш общий друг задерживается и он просил меня пока представить вам присутствующих. Отсюда, с балкона это делать удобно. Присаживайтесь. Вот лорнет. Считайте, что мы в новом для вас частном театре, а я — радушный хозяин и представляю вам моих актеров. Это не так уж далеко от истины.
Князь сел в кресло и приложил лорнет к глазам.
— А либретто мне не полагается? Иначе, боюсь, мне не разобраться в содержании разворачивающегося спектакля.
— Князь, — усмехнулся Стислав, — где же вы видели, чтобы главный герой пьесы носил с собой либретто?
— Так хоть роль дайте почитать, — князь решил придерживаться того же полушутливого тона, что и собеседник.
Тот вновь усмехнулся и уважительно склонил голову, и ответил:
— Я оценил по достоинству ваше красноречие, князь, так позвольте же мне перейти от увертюры к вступлению. Итак, начнём от дальнего угла зала. Видите гладко выбритого мужчину с длинными белыми волосами в сопровождении двух дам? Та что помоложе — его дочь, которая…
— Если вы мне сейчас предложите её в жёны, клянусь, я встану и уйду.
Темноволосый расхохотался:
— Что вы, князь, она бы, конечно не прочь, да и её отец с радостью вам в нагрузку свою жену отдаст. Но вам они не ровня. Да и практического смысла в таком браке мало. Это Ромотановы. Древний, славный род, но Империя не признаёт его княжеским. Однако ж, в своих землях они пользуются немалым уважением, магический талант традиционно сильный, сохранили своеобразную, лишь им присущую школу магии.
— Тёмные? — безразличным тоном поинтересовался князь.
— Разумеется. Большинство здесь присутствующих относятся к тёмным родам. Однако, есть и несколько исконно имперских. К примеру, вот эта пара, — Стислав указал лорнетом на мужчину и женщину, похожих словно брат с сестрой.
— Это супруги Поляничи. Их род известен с времён прихода на земли будущей Империи Рарога Объединителя.
— Я знаком с ними, — князь помедлил немного и решил пустить пробный шар. Спросил небрежным тоном, словно вскользь:
— Они разве тоже участвуют в заговоре? Вот уж не подумал бы. Их положению можно позавидовать. Император из уважения к древности титула не обременяет Степана Ивановича службой, живут себе в своё удовольствие.
Темноволосый бросил острый взгляд на князя и ответил:
— Разумеется, их всё устраивает. Потому они и здесь.
Он поднёс лорнет к глазам и продолжил представлять князю собравшихся в зале аристократов. Большую часть из них Павел знал. Тёмные роды в большом количестве селились в Александровской Слободе, и принимали активное участие в жизни Империи. Так же в зале присутствовали стихийные роды, причём все как на подбор водные и воздушные. Или, как сказал бы профессор из императорского Лицея — «телекинетические». Традиционно стихийная магия делилась на Водную, Воздушную, Огненную и Ледяную. Исторически первые две школы доминировали на территории, ныне являющейся центральными землями Империи, её ядром, из которого она зародилась. Огневики же и ледяные маги в основном происходили с западных земель, присоединенных к Империи очень давно, но всё же продолжавшими держаться наособицу. Разумеется, это деление не было абсолютным, благородные семейства на службе Императора частенько перебирались с места на место, и сейчас немудрено было встретить огневика в лесном захолустье центральных, а то и восточных губерний.
Развитие магической теории позволило установить парное сродство магических стилей. Учёные маги заявляли, что управление Водой и Воздухом суть одно и то же, и в основе своей имеет управление движением материи силой мысли. Огонь и Лёд же так же являлись однотипными стилями, основанными на управлении температурой. Однако ж, несмотря на логически безупречные доказательства ещё ни один маг не отказался от своей родной стихии в пользу другой, хотя, к примеру, охладить стакан воды в жаркий день огневик вполне мог.
Сейчас в особняке присутствовали лишь тёмные, водники и воздушники. Почти все знакомы Павлу и лояльны Императору. Отчего тогда они собираются тайно? И зачем так настойчиво пытаются затянуть к себе князя Плечеева? Возможно ли, что именно они, в конце концов, прокляли его отца? Слишком много вопросов, надо разбираться.
Пока князь думал, вполуха слушая Стислава, продолжающего представлять ему присутствующих, в зале началось какое — то движение. Стислав умолк, князь так же отбросил мысли и сосредоточился на происходящем.
Центр и ближняя к входу часть зала освободилась, гости выстроились вдоль стен. Двери неспешно отворились, вошёл Феофан Домидов. Он провозгласил низким голосом:
— Мы собрались здесь, дабы встретить наших гостей, долго и незаслуженно пребывавших в безвестности. Пришло время отдать дань древним традициям!
Сказав это он сделал два шага в сторону, освобождая проход. Через дверь попарно начали входить люди.
Князь пару раз моргнул, пытаясь отогнать наваждение. После ущипнул себя и только после этого уверился, что все происходит с ним наяву. А удивляться было чему.
Гости словно сошли с картинок древних летописей, описывающих заключение великого договора между Рарогом и теми, кто его призвал. Длинные плащи из звериных шкур. Вовсе не грубые, и уж точно не сшитые жилами. Нет, то были роскошные одеяния, достойные великих князей, просто резко отличающиеся от одежд, какие носили жители Александровской Слободы. У некоторых на лицах были маски, увенчанные ветвистыми оленьими рогами. Как мужчины, так и женщины носили украшения, но не из золота или серебра — только жемчуг, рог и янтарь. Они ступали мягко, практически беззвучно, князь поднёс лорнет к глазам и увидел, что на ногах у них обуты сапожки из кожи, лишённые твёрдых подошв.
Павел обернулся к Стиславу, но тот упредил готовящийся, как ему показалось, сорваться с губ князя вопрос:
— Они именно те, кем кажутся. Древние тёмные, не принявшие условий Рарога и отпущенные им с миром. Они всё это время тихо жили в глуши. И нет, они не сидели сычами в лесах и болотах много веков, они вполне себе служили Императору, отправляли своих детей учиться в лицеи и даже университеты. Просто хранили свои традиции, не выпячивая их, к тому же…
— Я не это хотел спросить, — оборвал его словоизлияния князь, — княжны Вороновой среди них нет? Где она?
Едва заметная улыбка скользнула по лицу Стислава и тут же улетучилась, стоило Павлу нахмуриться.
— Высокородной госпожи Вороновой здесь пока нет. Она занята решением очень важных вопросов и потому не смогла выделить время для посещения нашей встречи.
Тёмные шли по кругу, приветствуя всех присутствующих по очереди, шествие возглавлял человек в богато украшенной маске с развесистыми оленьими рогами. Он завершил обход как раз под балконом, где сидел Павел. Здесь он сбросил шубу медвежьего меха на руки подоспевшему лакею. Снял шапку, оказавшись во вполне официальном костюме, хоть сейчас на светский раут. Он слегка поклонился князю и пошёл к Домидову. Они обнялись и принялись что — то бурно обсуждать.