Страница 122 из 152
Эта рутинная работа не требовала особых затрат душевной энергии. Над Татэяма так хорошо потрудились, что инженер мгновенно впадал в гипнотический сон. Врачу сообщили список лекарств и порядок их использования. Пентонал натрий, риталин, ацетилхолин — все эти препараты передал ему сам Финниган. Всецело подчиняясь инструкции, составленной опытным и знающим специалистом, Фумио без всякого труда добивался нужного эффекта.
После каждого сеанса с инженером Татэяма владелец салона проводил несколько часов за письменным столом, записывая непонятные ему слова, выражения и формулы. Посылать по почте кассеты для магнитофона было опасно, да и отправлять каждый раз на Кюсю курьера Ладетто боялся. Письмо, брошенное утром в почтовый ящик, на следующий день приходило в Токио на адрес супружеской пары, ежемесячно прибавлявшей к пенсии вознаграждение от ЦРУ. Ладетто забирал письма и вез в посольство. Он наскоро просматривал запись беседы, потом ее перепечатывали на стандартном бланке, и Ладетто спускался к шифровальщику.
Первое время телеграммы обрабатывал младший шифровальщик, спешно присланный из Вашингтона в помощь Эндикоту. Новое место службы вызвало у него прилив энтузиазма, и он безропотно передавал вне очереди депеши, пестревшие неизвестными ему терминами. Когда такая телеграмма впервые попалась Тому Эндикоту, он не выдержал и, как только Ладетто вышел, дал себе волю и высказал все, что он думает об этом человеке, который вечно сует свои телеграммы вне очереди.
Плохое настроение не покинуло Эндикота и после дежурства. По дороге домой он опять остановился у магазина «сэбан-эрэбан». Вкусы его по-прежнему не ограничивались скромным ассортиментом ночного магазина. На сей раз выполнение заказа, видимо, оказалось не таким простым делом — Эндикоту пришлось провести в служебных тылах магазина не полчаса, как обычно, а вдвое дольше.
Американским контрразведчикам, которые обеспечивали безопасность своей разведывательной сети на Японских островах, и в голову не приходило, что служебным помещением этого магазина систематически пользовалось исследовательское бюро при кабинете министров Японии.
Шифровальщик американского посольства в Токио Эндикот давно работал на японскую разведку. Его завербовали почти сразу после приезда в Японию. Затем Сакумаса убил Дайтона. Эндикот получил повышение и стал старшим шифровальщиком. Иметь своего агента на такой должности мечтает каждая разведка!
— Я и сам не могу понять, как им удалась эта операция с Татэяма, — разводил руками Сэнфорд. — Наритака оказался дьявольски хитрым и умелым человеком!
— Да уж не чета некоторым, — не удержался Декке.
— Мне кажется, сейчас не время для злорадства, — с обидой отозвался Сэнфорд.
Он знал, что оправдываться перед Декке ему не нужно. О том, что произошло с Татэяма, вице-президент ничего не расскажет: ведь это обернется против него же!
Декке тем временем размышлял. Сэнфорд предлагал просто молчать. Вице-президент «АВС» понимал, что случай с Татэяма — если он станет известен правлению компании — может дорого ему обойтись. На первый взгляд циничное предложение Сэнфорда было разумным. Но оно поставило бы Декке в зависимость от человека, которому он не доверял. Чего доброго, Сэнфорд мог бы еще шантажировать Декке!
— Вы слишком большой оптимист, Сэнфорд, — сказал вице-президент. — Между тем вам есть о чем подумать. Я еще не решил, сообщать ли правлению об этом скандальном провале.
Лицо Сэнфорда вытянулось.
— Запомните, — продолжал Декке, — у меня в сейфе лежит ваш рапорт с описанием всех обстоятельств смерти инженера Татэяма. Мною он не подписан. Единственная моя ошибка в том, что я поверил вам.
Сэнфорд вышел из кабинета Декке с перекошенным от злобы лицом. Какого же дурака он свалял, рассказав Декке что Татэяма жив! Решил перестраховаться и сам себя наказал. Надо было держать язык за зубами…
Дом Наритака, конечно, опечатали. Сотрудники ФБР провели здесь тщательный обыск. Однако Валенти надеялся найти в доме то, чего не заметили агенты Федерального бюро расследований. Ровно в двенадцать ночи он остановил свою машину в двух кварталах от дома Наритака. В его распоряжении была только одна ночь. Завтра, после предварительного рассмотрения дела в городском суде Сан-Франциско, Наритака выпустят под залог, и он вернется домой.
Валенти проник в дом через окно, тщательно задернул шторы и с фонариком в руке принялся обыскивать комнаты. Он был уверен, что Наритака работал не один. В Силиконовой долине японская разведка, несомненно, держала хорошо замаскированного агента. ФБР его не обнаружило. Теперь должен был попытать счастья Валенти. Разумеется, он не думал, что наткнется на тайный радиопередатчик — какой агент рискнет выйти в эфир при нынешнем уровне радиопеленгации! Трудно было рассчитывать и на то, что в записной книжке или в бумагах Наритака найдется адрес или имя другого разведчика. Но на какой-то след Валенти все-таки надеялся напасть.
Есть немало способов разбогатеть. Это можно сделать законно или незаконно, благодаря счастливому случаю, получив наследство или вступив в удачный брак. Где и как президент компании «Калифорния семикондактор» Фитцсиммонс приобрел первоначальный капитал, позволивший ему основать фирму, оставалось тайной для его деловых партнеров. Впрочем, это их и не слишком интересовало. Когда два года назад Фитцсиммонс приехал в Силиконовую долину, вряд ли кто-нибудь сомневался, что его ожидает судьба многих дельцов, не сумевших выстоять в тяжелой конкурентной борьбе. Надежд на успех было ничтожно мало. Гиганты электроники, вроде «АВС», играючи расправлялись с фирмами-лилипутами. На владельца компании, только что упивавшегося радужными перспективами своего детища, вдруг обрушивался шторм, и корабль шел ко дну.
Однако в отношении Фитцсиммонса прогнозы не сбылись. У него были нервы профессионального игрока, предвидение опытного стратега и настоящий нюх на золото. В производстве компьютеров, видеомагнитофонов и средств программного обеспечения еще оставался свободный участок. Он безошибочно нащупал его и прорвался сквозь сомкнутые ряды конкурентов.
Фитцсиммонс наладил производство малогабаритных электронно-вычислительных машин стоимостью всего в двадцать пять тысяч долларов. Незаурядные деловые способности проявил он, убеждая чиновников Пентагона в преимуществах своего компьютера. В конце концов контракт был заключен. «Калифорния семикондактор» начала поставлять информационно-управляющие вычислительные комплексы для американских войск, расквартированных в Западной Германии. Такие ЭВМ были призваны обеспечить командирам непрерывный поток информации, который позволял контролировать любую боевую ситуацию и помогал в выборе целей для тактического ядерного оружия. Сотрудники «Калифорния семикондактор» вместе со специалистами из управления по ядерному оружию министерства обороны оснастили эти компьютеры специальным программным обеспечением. Таким образом, Фитцсиммонсу достались оба заказа: и на машины и на программы, которые стоили значительно дороже самих машин.
Контракт с Пентагоном — хорошее начало! Старожилам Силиконовой долины пришлось примириться с существованием бойкого молодого человека, каким был Фитцсиммонс, — ему недавно исполнилось всего тридцать два года. Каждое утро он пробегал несколько миль и не знал, что такое усталость. Молодость и хорошая физическая подготовка сыграли важную роль в успехе его предприятия.
Новые отрасли американской промышленности особенно быстро развивались в Силиконовой долине. Больше всего шансов на успех было у компаний, чье название начиналось с морфемы «био» и заканчивалось морфемой «троника». Однако основная часть потенциальных инвесторов находилась в Нью-Йорке: банковский капитал по-прежнему концентрировался на Восточном побережье.
Люди, которые могли бы вложить деньги в электронные предприятия, прилетали в Силиконовую долину на день-другой. Фитцсиммонс никогда не вел никаких переговоров у себя в конторе. Он понимал, что масштабы его предприятия пока не могут произвести впечатления на этих могущественных людей. Фитцсиммонс покупал билет на тот же рейс, которым его потенциальный партнер возвращался в Нью-Йорк, и вел беседу во время полета. Устав от долгих и утомительных переговоров, представитель банковской корпорации сопротивлялся все слабее и в конце концов уступал.