Страница 15 из 68
Мимолетный образ того, как я оказываюсь погребенным под слоем холодной белой пыли, застилает мне обзор, на мгновение останавливая меня, и Кайри вырывается из моей хватки. Видение исчезает так же быстро, как Кайри проскальзывает в дверь.
Я остаюсь в холодной комнате с большим количеством вопросов, чем когда туда входил, и с твердым членом. Вспышка гнева подрывает мою решимость вести себя прилично. Желание выслеживать и охотиться на добычу пульсирует в венах, но с федералом, шныряющим по городу, сегодня вечером удовлетворения не будет.
Мне придется избавиться от своих проблем другим способом.
Глава 7
Пленник
КАЙРИ
— Ты должен быть счастлив, — говорю я, подтаскивая стул к защитному стеклу, ножки которого с пронзительным скрежетом скребут по бетонному полу. Я опускаюсь на медицинскую сталь, упираясь предплечьями в колени. — Джек хотел убить тебя в течение нескольких дней. Он бы разрезал тебя на куски, может, даже взял бы несколько твоих костей. Если ты соответствуешь всем его взыскательным критериям, он мог бы сделать это, пока ты еще жив, — мои глаза расширяются от театральности. Я даже добавляю жуткое «оооо», тыча пальцами в перчатках в сторону пленника.
Мужчина по ту сторону стекла брызжет слюной и всхлипывает.
Я вздыхаю и кладу подбородок на сложенные пальцы, с нежной улыбкой рассматривая своего хнычущего пленника. Он красив, но не горяч, атлетичен, но не силен. Как средней руки теннисист. Может, любитель гольфа. Его большие карие глаза блестят от слез, и у меня возникает внезапное желание лизнуть его щеку, ощутить вкус страха
— Однако, что мне в тебе нравится, так это то, что ты соответствуешь и моим критериям, — говорю я. — Хотя, если бы ты не поставил галочки во всех пунктах моего списка дерьмовых людей, не важно. Сейчас в приоритете другое.
— Отпусти меня, пожалуйста. Пожалуйста. Я обещаю, что никому не расскажу, — мой пленник прижимает руки к стеклу, на лице у него восхитительная смесь печали и ужаса. — Я не пойду в полицию. Я уеду, куда захочешь. Я уеду из города. Я исчезну.
Я надуваю губы и хмурю брови.
— Поверь. Сейчас ты в безопасности, — невысказанное «пока что» застывает в уголках моей широкой улыбки, когда я откидываюсь на спинку стула и изучаю парнишку за стеклом. — Колби Камерон. Экстраординарный истребитель кисок из братства. Кэнди-мен, разве не так тебя называют твои друзья-неудачники?
— Нет, я не…
— Заткнись нахуй, — рычу я, вскакивая со стула, чтобы ударить по стеклу обеими ладонями. — Я знаю о тебе все. Я знаю все о таких, как ты. Я изучала ваш вид в течение десяти лет.
Я притушаю свой угрожающий, дикий взгляд, закрываю глаза и успокаивающим движением перекидываю свои темные волны через плечо. Осторожно дергаю за густую прядь, ровный выдох срывается с моих губ. Когда открываю глаза, моя милая маска снова на месте.
Улыбки продают, детка!
— А твои друзья знали, как на самом деле ты тащил в свою постель девушек? Это было не просто американское обаяние, да? Не милое личико. Это была та маленькая добавка, которую ты подсыпал им в напитки. Сладкая капля успокоительного от Кэнди-мена, — я провожу покрытым латексом пальцем по стеклу и отворачиваюсь. — Думаю, твои друзья знали, что ты сделал. Иначе, зачем бы они дали тебе такое тупорылое прозвище?
Я выхожу из стеклянной клетки, направляясь мимо каталки из нержавеющей стали в центре комнаты, мимо фотографий и заметок, приклеенных скотчем к бетонным стенам, мимо стола с инструментами, охлаждаемых воздухом из вентиляционного отверстия в потолке. Останавливаюсь у морозильной камеры и провожу рукой по белой пупырчатой поверхности.
— Как уже сказала, — шепчу я секретам в холодильной камере. — Я знаю таких, как ты. Я пережила таких, как ты.
Порыв ледяного воздуха ласкает мои руки, когда я открываю крышку морозильника. Мурашки пробегают по коже, и я думаю о Джеке. Однажды, в решающий момент, его присутствие принесло благословенный поцелуй холода на мою кожу, бальзам от боли, которая горела пламенем в груди. Я думала, что если смогу найти его, если смогу быть рядом с ним, то так будет всегда. Я верила, что Джек был единственным, кто мог заглушить это страдание. Если я создам среду, в которой мы оба сможем процветать, тогда, возможно, я больше не буду так одинока. Но это была всего лишь наивная мечта. На самом деле, мало-помалу, он только усугублял ситуацию. Он превратил мою ярость в ад, который кипит под хрупкой оболочкой, и расплавленный жар слишком близок к поверхности, я не могу его больше сдерживать.
Теперь мне осталось сделать только одно.
Заставить. Джека. Страдать.
Я лезу в морозилку и достаю голень Мейсона, долгое время стоя спиной к Колби и разглядывая кристаллические чешуйки, прилипшие к волоскам на серой бескровной плоти. Мне почти жаль Мейсона. Не то чтобы он соответствовал всем моим критериям, но я сделала то, что должна была, лишь бы держать Джека под своим контролем. Тем не менее, Мейсон тоже не был безупречно чист, судя по его интересу к порно с несовершеннолетними девочками, которое я обнаружила, когда рылась в его ноутбуке, чтобы стереть улики.
Я вздыхаю, стряхивая лед с икры Мейсона.
— Ты когда-нибудь слышал о Молчаливом истребителе, мистер Кэнди-мен?
Колби на мгновение замолкает, складывая кусочки мозаики воедино.
— Я… я н-никогда никого не убивал.
— Я знаю, — рычу я, поворачиваясь к нему с оторванной ногой. Вздох Колби звучит несчастно. Он отворачивается, и его рвет, желчь разбрызгивается по нижнему краю стекла. — Ради всего святого. Туалет всего в нескольких шагах, Колби. Я не собираюсь убирать за тобой.
Мгновение я наблюдаю, скривив губы от отвращения. Я уже привыкла к тому, что мужчин тошнит. Они мочатся под себя. Даже гадят в штаны. Наверное, этот мачо соберет всю трилогию.
— Я рискну, — говорю я, покачивая ногой, прежде чем со стуком опустить ее на каталку. — Я думаю, ты слышал о Молчаливом истребителе. Но бьюсь об заклад, ты никогда не слышал, что один человек выжил после одного из его истреблений. Это скрыли от прессы. Думаю, ты догадался, кто был тем единственным выжившим.
Я бросаю короткий взгляд в сторону Колби, лишь когда подхожу к столу с инструментами и выбираю скальпель и пинцет, чтобы вернуться к отрезанной ноге. Мое внимание переключается на ноготь первой фаланги, я беру его пинцетом, вдавливая острый край скальпеля в мембрану, пока он не начинает отслаиваться.
— Он не так уж сильно отличался от тебя, — говорю я, освобождая ноготь от кожи и кладя его на край каталки, прежде чем перейти к следующей фаланге. — Я была маленькой. Семнадцать лет. Не знала, что бывают серийные убийцы, охотящиеся за такими девушками, как я. Такие люди, как Молчаливый истребитель казались лишь ночными кошмарами, которые не появлялись в жизни. Он был просто темным призраком. Пока не стал настоящим. Пока не накачал меня наркотиками, пока не вошел в мой дом. Пока не вонзил свой клинок мне между костей, пока родители не умерли прямо у меня на глазах.
— Пожалуйста, пожалуйста, — скулит Колби, когда, наконец, перестает извергать содержимое своего желудка на все поверхности. — Я просто хочу вернуться домой, умоляю.
— Сколько девушек говорили тебе то же самое? Сколько из них умоляли тебя отпустить их домой? — спрашиваю я, бросая второй ноготь на стол. Я бросаю на Колби быстрый взгляд через плечо, прежде чем вернуться к своей работе. — Ты хищник. Тебе так долго сходило с рук охота на девушек, ты и не беспокоился о том, что тебя поймают. Ты думал, что сможешь проскользнуть по жизни невредимым. Но знаешь что? Ты не на вершине пищевой цепочки. Ты — то, что мы называем в биологии третичным потребителем. Как змея. Или койот, — я сглатываю внезапный комок в горле, когда вытаскиваю третий ноготь. — Там бродят волки, мистер Кэнди-мен. И им не терпится сожрать тебя.
— Я н-не могу… я не… я не плохой парень.
— Ты знаешь, все боятся волка. Но знаешь ли ты, чего боится волк в царстве дикой природы? — спрашиваю я, освобождая еще один ноготь на ноге.