Семь жизней

– Наоми…

– Подожди. Если ты позвала меня, чтобы высказать свое мнение, касательно наших отношений, я не намерена это слушать. Я приняла тот факт, что Ачилл тебе не нравится или нравится. Женское мышление любопытное, но странное. Мы можем говорить, о чем угодно, но только не о моей личной жизни.

– Эти розовые очки разобьют твое сердце! – Сара сорвалась. Ей невыносимо было от одной только мысли, что подруга игнорирует ее слова. – Он изменяет тебе, Наоми!

– Хватит, – резко ответила Наоми, хлопнув ладошками по качелям. – Я больше не могу слушать этот бред. Ты хотела уехать? Уезжай. Спасибо за испорченное настроение. Удачного дня.

Девушка резко поднялась. Быстрым шагом направилась в сторону дома, игнорируя слова Сары. В ней бурлила злость. Ладошки сжались в кулаки. Слова Сары жгучей пощечиной ударили по самолюбию.

Как она могла так подумать? Как вообще такая идея ворвалась в эту рыжую голову? Где же дружеская поддержка? Неужели она завидует? Почему? Ну зачем сеять сомнения в моей голове? Господи, как я сейчас зла. Как хочется вернуться и в ответ наговорить гадостей, чтобы ее язык больше не поворачивался в нашу сторону. Нет. Я так не могу. Не люблю отвечать злом на зло. Зря я пошла на эту встречу. Осталась бы в объятиях Ачилла и наслаждалась его чувственными губами. Не поздно все исправить.

Ачилла дома не оказалось. Поверх ее записки лежала его.

– Уехал на съемку. Не стал отвлекать. Бесконечно люблю, – прочитала она вслух.

Клочок бумаги упал на пол, а на него пару капель. Наоми шумно вздохнула, сжимая кулаки. Слова Сары снова и снова возникали в голове. Стало душно. Тесно. Невыносимо. Ей нужно было отвлечься. Окунуться в приятную атмосферу. Поговорить.

Наоми спустилась вниз. Выбирая из Френки и Алонзо, она выбрала второго.

– Удача на моей стороне, – улыбнулся мужчина, встречая девушку на входе.

– Посидишь со мной? – в ее голосе сквозила грусть.

– Что-то случилось? – беспокойно спросил он, отодвигая для нее стул.

– Опустошена после выставки, – соврала девушка.

Алонзо не поверил. Он продолжил внимательно изучать ее лицо, в поисках правды.

– Голодная? Хочешь перекусить?

– Нет аппетита, но от кофе не откажусь.

Алонзо подозвал официанта и попросил сделать два черных кофе.

– Как же мне поднять тебе настроение?

– Тебе понравились картины? – внезапно спросила Наоми, постукивая пальцами по столу.

Мужчина поджал губы. Взгляд невольно опустился на собственные руки.

– Буду откровенным – я не понял задумку. Если ты хотела передать влюбленность, то слишком много мрачных цветов. Бордовый, синий, коричневый. Выглядело, как приближающаяся опасность. Тревога. Может быть страх. Я не много понимаю в искусстве, говорю лишь, что чувствую и вижу.

Его слова ранили. Отдались дикими спазмами по всему телу. Как бы она не пыталась себя контролировать, слезы предательски скатились по щекам.

– Наоми, – шепнул Алонзо, касаясь ее рук. – Мои слова тебя обидели?

– Ты общался вчера с Сарой? – сухо спросила Наоми.

– Я со многими вчера общался.

– Тогда мне все понятно. Ты тоже считаешь, что Ачилл мне не пара? – Наоми резко отдернула руку.

– Я могу считать что угодно, но выбор всегда остается за тобой, – поправил ее Алонзо и снова потянулся к ее рукам. – Ты знаешь о моих чувствах и знаешь, как тяжело видеть тебя с человеком, который умудряется опоздать на выставку любимой девушки, а после исчезает с нее с другой девуш…

– Довольно! – крикнула Наоми, не обращая внимания на остальных посетителей. – Вы оба не в своем уме.

Она резко развернулась к выходу, но Алонзо успел ее остановить.

– Твоя любовь тебя погубит. Он не тот, кем кажется.

– Оставь меня в покое!

Меня впервые трясло от чужих слов. Дважды за день я получила нож в спину, который не в силах достать. Дважды за день дорогие сердцу люди растоптали мои чувства. Смешали их с грязью и выбросили на ближайшую помойку. Хотят, чтобы я отказалась от него. Эгоисты. Нахальные эгоисты. И я должна быть хладнокровной, но вместо этого тону в злости и обидах.

Каждый из них ранен в сердце и каждый из них считает нужным ранить мое. Заставить вместе с ними страдать, ненавидеть, уничтожать. Я не поведусь на их уловки.

Телефон Ачилла молчит. Голосовая почта выводит из себя. Почему его нет, когда он мне так нужен? Он просто не знает… Просто не знает о моих проблемах. Если бы он знал, то точно бы приехал, позабыв обо всех делах. А пока мне нужно развеяться. Не хочу запираться в темнице, где стены давят на меня. Остался лишь один человек, к которому я могу пойти. И если он устроит мне допрос и захламит голову ненужным мыслями, тогда я точно взорвусь.

В пекарне Френки царит уют. Я не успеваю пересечь порог, как все волнения растворяются при виде аппетитной выпечки: нежнейшие профитроли, румяные косички с сухофруктами и орехами, улитки, усыпанные сахарной пудрой и украшенные изюмом, любимый хворост с шоколадом и разновидности песочного печенья. Невольно облизываю губы. Готова обменять свой стресс на лишние калории.

– Мадонна! Дорогая! Как же я рад видеть тебя! – Френки выскочил из-за прилавка, отряхивая фартук от муки. – Что твоя душа желает?

– Для начала хворост с шоколадом и молочный коктейль, – устало улыбнулась девушка.

– Мадонна, мне не нравится твое настроение. Что-то случилось?

– Утреннее недопонимание с близкими людьми, не беспокойся.

– Ах этот Гамлет! – воскликнул Френки, вскидывая руки. – А ведь мне он сразу не понравился, Мадонна. Помнишь, я тебе говорил? Чутье никогда меня не подводило! Я всегда придерживаюсь принципа: если человек не понравился мне в первые десять секунд, значит не идти мне с ним одной дорогой! Вот ты мне сразу понравилась, а Гамлет – нет.

– Френки, – шумно вздохнула девушка, стараясь сохранять спокойствие. – Я вовсе не об Ачилле говорю.

– Значит виной тому не Гамлет. Все равно он мне не нравится, Мадонна. Уж слишком юркий и хитрый. Да и не вижу я тебя рядом с ним счастливой, ох, не вижу.

– Хватит. Лезть. В мою. Жизнь, – Наоми хлопнула ладошками по столу и резко поднялась. – Вы ни черта не знаете, но смело осуждаете.

– Но, Мадонна… – Френки растерянно развел руками.

– Научитесь уважать и принимать чужой выбор.

Третий нож в моей спине, но именно он ударил больнее всех. Я полыхаю от злости. Чувствую, как кожа горит, а руки нервно трясутся. Эмоции взяли верх. Больше не контролирую себя. Пальцы самопроизвольно берут телефон и набирают его.

– Где ты? – рявкнула Наоми.

– На съемке, – растерянно ответил Ачилл.

– Продиктуй мне адрес, я хочу приехать.

– Любовь моя, что произошло?

– Кажется, я попросила продиктовать адрес, а не поинтересоваться моими делами.

– Ты пытаешься ворваться в мое творческое пространство и знаешь, как я к этому отношусь, – грубый тон смутил Наоми.

– Я просто хочу посмотреть, – под его напором Наоми сдалась: голос больше не звучал уверенно.

– Я не влетаю в твою мастерскую и не смотрю, как ты рисуешь картины. Я игнорирую тот факт, что по уши влюбленный в тебя парень играет на твоей выставке. Я даже не реагирую, когда он открыто пытается за тобой ухаживать. Ты, кажется, говорила о доверии?

– Я нуждаюсь в тебе, – прошептала она.

– Наоми, я не могу подвести всю команду и сорваться к тебе. Утихомирь своих тараканов и дождись обеда. Я приеду сразу, как закончу, а ты пока можешь побеседовать с влюбленным в тебя итальянцем. Надеюсь, он сможет поднять тебе настроение.

Он бросил трубку. Человек, чье присутствие мне сейчас жизненно необходимо, бросил трубку. Намекнул на мою связь с Алонзо и бросил трубку. Так вот в чем причина. Банальная ревность охватила его разум. Неужели он и вправду думает, что у меня есть какие-то чувства к Алонзо? Глупость. Ну какая же глупость.

Теперь мне все понятно: он опоздал на выставку, потому что переживал из-за Алонзо. Не хотел меня видеть рядом с ним. Оттягивал этот момент. И вышел с выставки, вероятней всего, из-за того, что я похлопала его по плечу. Ну конечно! Глупая Сара наблюдала за ним, но при этом потеряла из виду меня! А Алонзо? Алонзо влюблен в меня по уши! Ему на руку любая ссора! Они нарочно объединились с Сарой и решили нас рассорить! Как же мне сразу не пришло это в голову?