Семь жизней

И снова бокал с алкоголем. На его дне мои проблемы. Они не растворяются. Нет. Остается небольшой осадок. Но когда бокал наполняется снова, проблемы всплывают. И снова оседают. И так по кругу. Вот только не легчает. Смотрю в продолговатое зеркало заднего вида и вижу тень. Собственную тень. Парни пытаются остановить, но этот бой проигран. Нет, не ими. Мной.

Я проспала взлет. Я проспала полет. Проснулась лишь на посадке и первым делом обратилась к стюардессе. Ее осуждающий взгляд блуждал по моему лицу. Цокает языком, закатывает глаза, но несет вожделенную бутылочку. Маленькую, но со жгучим ядом внутри. И как только яд оказывается во мне, мир снова обретает краски. Мыслями я не здесь. Мыслями я где-то далеко.

А потом память рвется на части. Вот я спускаюсь по трапу, чуть соскальзывая со ступенек. Вот сажусь в машину и откидываю голову на сиденье. Вот я в отеле, разбрасываю вещи из своего потрепанного чемодана. Последнее воспоминание, как падаю на пол. Тяжелые веки так и норовят сомкнуться. Во рту слишком много слюны. Она стекает по губам и скапливается на плитке. А дальше полнейшая мгла.

Изабелла

Спустя месяц

Нирвана длится вечность. С момента как я рухнула на пол и до сегодняшнего дня прошел целый месяц. Месяц, который я помню обрывками. Было очень много разговоров, много криков и алкоголя. И я тонула в нем как в океане. Плескалась как маленький ребенок. Наполняла себя им и сигаретами, не замечая, как жизнь теряет всякий смысл.

Больше не могу смотреть в зеркало. Вечно опухшая, с потерянным взглядом и резким шлейфом спирта. И если раньше я просто не принимала свое мужеподобное тело, то теперь ненавидела все. Абсолютно все.

Я искала спасенье. В других людях. Но никто не брал на себя эту ношу. Никому не было дела до странной девушки, с зелеными волосами и вскрытыми гнойными ранами. Я протягивала руку, а они предлагали постель. Словно секс решит все мои проблемы. На мою ухмылку, руку сжали до посинения. Я помню, как сверкнули карие глаза. Наполнились кровью и возбуждением. Выглядело, как неудачная шутка. Эй, сэр, сегодня не Хэллоуин, снимайте свою маску. Но это была не маска, а истинное лицо.

Прошла всего неделя. Неделя, наполненная разочарованием и грустью. Все мои мечты рухнули в одночасье, все мои надежды растворились в тишине. Ракетные залпы во мне не утихали. И пускай я попыталась вывернуть себя наизнанку, рассыпать боль по полу, а после заново зашить эту рану, у меня не получалось. Вокруг меня росла стена, которая не позволяла ребятам из команды приближаться. Безопасная дистанция. Для меня и для них. Я видела, как опускаются руки, как слова режут глотку, как эмоции берут верх, но ничего поделать не могла. Свою боль я проживала, как могла.

Но, когда я закрываю глаза, мысли снова возвращаются в тот день. Избирательная память сохранила каждое мгновение, каждую секунду.

Именно тогда я достигла дна.

Ласковое солнце пробиралось сквозь сомкнутые серые шторы, мягким светом падая на лицо Беллы. Та в ответ лишь нахмурила брови и сильнее укуталась в мягкую ткань. Голова раскалывалась от алкоголя. Во рту сухость и кислый привкус. Она раздраженно скинула одеяло. Резко встала с еще теплой постели и направилась в ванную. Склонившись над унитазом, Белла выплеснула все содержимое желудка. Но и он был пуст. За последние пару дней она съела сэндвич с беконом и яйцом. И алкоголь. На завтрак, обед и ужин.

Утренний душ как обычно не взбодрил. Белла обернулась полотенцем и вышла из ванной. Она распахнула шторы, позволяя солнечному свету проникнуть в комнату. Прислонившись к окну, девушка внимательно осмотрела местность. Она не знала, в какую на этот раз страну прилетела, но это не мешало насладиться прекрасным видом на море, на разноцветные маленькие домики, на кричащих чаек и заполненный пляж. Где-то внутри промелькнула мысль наплевать на завтрак и рвануть к воде. Раствориться в волнах, а после воскреснуть, словно феникс. Провести хоть один день в любви к себе.

Откинув эти мысли, Белла ринулась к бару и открыла маленькую бутылочку с виски. Залпом, до последней капли, она наполнила себя алкоголем и блаженно улыбнулась. Становилось легче.

Стянув с себя полотенце, Белла натянула темно-синие джинсы и черную футболку. Мокрые волосы завязала в высокий хвост. Хватило одного взгляда в отражение, чтобы уголки губ поползли вниз. Алкоголь оставил сильный отпечаток на лице: местами кожа пожелтела, местами шелушилась, темные круги надежно засели под глазами, а само лицо постоянно было отекшим.

В комнате сидеть на хотелось, а для завтрака оказалось слишком рано. Белла решила прогуляться по отелю, заодно узнать, где находится бар. Она плохо помнила, как вчера добралась до комнаты и видела ли вообще, где располагается самое любимое место. Девушка закрыла комнату на ключ, и, не успев добраться до лифта, столкнулась с Луисом. Вид у него был свежий: легкий загар оживил бледную кожу.

– Белла! Как здорово, что мы встретились, – неуверенно начал он.

– Привет, Луис, – смущенно ответила девушка.

– Я, вообще-то, хотел поговорить с тобой. Прогуляемся?

– Да, давай.

Внутри все сжалось. От нервов она начала теребить края футболки, лишь бы чем-то занять руки. Голос Луиса хоть и был мягким, но явно скрывал раздражение. Белла знала, к чему ведет эта беседа и из каких слов будет состоять их диалог. Внезапно стало стыдно. За то, что подвела, не оправдала надежд, опозорила.

На удивление девушки, они направились не в ресторан. Луис повел ее в сторону уличных беседок, что находились на заднем дворе отеля. Уютное место, скрытое от посторонних глаз массивными кустами роз. В самой беседке стояли две лавочки с резными рисунками, маленький деревянный столик и бумажные фонарики, свисающие с крыши. Воздух был наполнен цветочным ароматом, а ветер с моря гнал запах соли.

– Два кофе, – крикнул Луис официанту.

– О чем хотел поговорить? – голос Беллы предательски охрип.

– Что с тобой происходит? – Луис устало снял очки. Он потер переносицу, а после внимательно взглянул на девушку, в надежде услышать точный ответ.

– Каждый проживает боль, как умеет, – Белла не выдержала взгляда Луиса, пускай и ответила достаточно честно.

– Ты не должна хранить боль в себе. Поделись ею и, возможно, я смогу тебе помочь.

– Луис, мне никто не сможет помочь, – всхлипнула девушка, позволяя слезинкам скатиться по щекам. Она сжала пальцы не в силах рассматривать ободранный черный лак на ногтях.

– Чем больше ты закрываешься, тем быстрее погибаешь, как же ты этого не замечаешь? Белла, человеку нужен человек, если он не в силах разобраться в собственных проблемах. Давай запишемся к психологу или психотерапевту, не знаю, кто именно помогает с такими проблемами, – в его голосе звучало отчаяние. Он потянулся к ее руке, но девушка тут же отпрянула.

– Они мне не помогут.

– А алкоголь поможет? – раздраженно бросил Луис. Он сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– По крайней мере, я не чувствую боль.

– Ты убиваешь себя.

– И что с того? – крикнула Белла, ударив ладонями о стол. – Что с того?

– Успокойся, прошу тебя. Я пытаюсь тебе помочь.

– Все пытаются помочь, Луис, но мне не нужна ваша помощь! – слезы хлынули из глаз. Она прерывисто вдыхала воздух, словно начинала задыхаться.

– Я не могу смотреть, как ты себя убиваешь, – он шумно вздохнул, а после сделал глубокий вдох. – Мы не можем прервать тур, но и играть тебе в таком состоянии я не позволю. Плевать на деньги и возврат билетов. Ты идешь в досрочный отпуск. Отыграешь сегодняшний концерт, а после недельку отдохнешь. Дальше посмотрим по твоему состоянию.

– Нет, – отрезала девушка, вытирая слезы и растирая их в ладонях. – Ни в какой отпуск я не пойду.