Тригор. Эргория

– Мы… я… он выходил на берег! – затараторил Тим, размахивая руками. – Потом Диман крикнул от боли и упал!

– Из-за чего крикнул? – спросил лекарь, быстро, но внимательно осматривая внеочередного пациента, послушал его дыхание.

– Я не знаю! – ответил Тим. – Наступил на что-то!

Лекарь тут же начал осматривать ступни пациента. Тим, нервно прикусив губу, наблюдал за ним, а царь, поправив на себе облачение, молча и заинтригованно смотрел на них. Вдруг лекарь заметил в ступне сломанную жёлтую с чёрными пятнами органическую иглу, медленно вытащил её из ноги, и его взгляд застыл. Из раны кровь не проступила.

– Что там, док? – ещё больше встревожился Тим. – Не томи!

Царь занервничал, а лекарь с застывшим взглядом подошёл к стулу и, держа перед собой иглу, присел. Тим, глядя на лекаря, замер и приготовился к худшему. На лице лекаря появился ужас.

– Этого не должно было произойти! – промолвил лекарь подавленным голосом. – Не должно было…

– Что произойти?! – вполголоса спросил Тим и у него набежали слёзы. – Что случилось?!

– Иногда, очень редко, из глубин морских волна приносит на берег иглоспина. – Начал он пояснять, а Тим и царь с ужасом на лицах смотрели на него. – Это морской гад, в иглах которого находится сильнейший яд, способный убить человека в мгновение ока. Любое живое существо…

Острый от ужаса взгляд Тимы мгновенно застыл. Он потерянно взглянул на Диму. Царь, не веря своим ушам, пошатнулся.

– Немеют все мышцы, лёгкие перестают работать, сердце перестаёт биться, кровь останавливается… – сказав, лекарь закрыл рукой рот и взглянул на Диму. – Никто не выживал.

В помещении наступила гробовая тишина. Тим криво и медленно начал отходить, а затем приближаться к Диме. Лекарь, взяв иглу обеими руками начал её покручивать. Царь, замерев, смотрел на Диму. Тим нерешительно протянув руку к руке Димы, взялся за неё и почувствовал холод. Его пробрало до костей, и он, упав на колени, поник головой, прижался головой к крылу Димы, сжал в руке его запястье и громко и трагично закричал. Лекарь, сжавшись и зажмурившись, сломал иглу, а царь отдёрнулся назад. На крик прибежали стражи, царевна с царицей и, войдя в лазарет, замерли. Им без слов всё стало ясно, и у них накатили слёзы. Царевна, уткнувшись в царицу, заревела.

– Это я во всём виноват! – не поднимая головы, заговорил Тим. – Это я его притащил на этот остров! Он не хотел…

Царь, лекарь и царица взглянули на него. Стражи, стоявшие позади царевны, в ужасе переглянулись и отступили назад.

– Хотя нет! – приподняв голову, гневно воскликнул Тим. – Это профессор нас заставил сюда вернуться, когда мы улетели и решили сюда больше никогда не возвращаться!

Царь, лекарь и царица задумались, впервые услышав о профессоре. Тим резко встал и начал нервно метаться, не находя себе места в попытке выбраться из шокового состояния.

– Это всё он! – злостно выкрикнул сквозь зубы Тим и, ударив по стене кулаками уткнулся в неё головой. – Он…

Царь, проанализировав ситуацию, не знал, что сказать и только с сочувствием взглянул на Тиму.

– Я скорблю вместе с тобой, – сказал он Тиме, и Тим тяжело вобрал в себя воздух. – Мы с большими почестями его погребём.

– Пошёл вон! – повелевающе выкрикнул Тим и, резко обернувшись, вонзил в него обезумевший взгляд.

Царь растерянно вздрогнул, лекарь вскочил со стула, а царица с царевной, ужаснувшись, взглянули на обезумевшего небесного всадника. Тим, чувствуя, как теряет рассудок и начинает звереть, весь сжался и склонил голову.

– Ты, со своими правами на господство! – рыкнул царю Тим и указал рукой на дверь. – Во-он!!!

Царь почувствовал за собой вину и, растерянно взглянув на лекаря и царицу с царевной, поспешно удалился. Лекарь, испугавшись оставаться один на один с обезумевшим всадником, поклонился ему и поспешил вслед за царём. Тим обернулся к Диме.

– Я вам его не отдам!!! – выкрикнул им вслед Тим.

Царица, не отпуская царевну, поспешила за царём, а царевна, вырвавшись из её рук, направилась обратно в лазарет. Войдя внутрь, она, закрывая обеими руками нос и рот, не оглядываясь, направилась к Диме. Тим, увидев её, начал остывать и, обернувшись к окну, посмотрел в него пытаясь взять себя в руки. Царевна подошла к Диме. Дима лежал неподвижно и бездыханно. Собравшись силами, она дотронулась до него рукой и резко с воплем вздохнула и заплакала. Тим, услышав её, стал медленно вытирать рукой свои мокрые глаза.

– Ты был прав, Тим! – промолвила она дрожащим голосом, Тим, резко обернувшись, посмотрел на неё. – Я приношу вам несчастье!

Тим начал задумчиво смотреть то на нее, то на Диму.

– Я заставила его показать мне солнце… – призналась она, протирая платком глаза. – Заставила поднять меня на небо…

Тут Тим, всё поняв, сокрушённо опустил взгляд. Царевна, склонившись над Димой, поцеловала его в губы и замерла. Тим искоса взглянул на неё, а она, ощутив холод от губ Димы, сдержала нахлынувший крик и убежала, закрывая руками лицо. Тим, поставив перед Димой стул, сел, опёрся руками о спинку и уставился на него.

Прибежав в свои покои, царевна упала на кровать, уткнулась в подушку и горько заревела. Царь, с царицей, переживая шок от невероятных событий, сидели на кровати в своих покоях. Лекарь, сжавшись, сидел в углу коридора на полу и, упрекая себя в бесполезности, ронял редкие слёзы. Среди слуг и стражей прошёл слух, омрачивший настроение каждого, и, выйдя за пределы дворца, прошёл по всему городу. Повсюду, где прошёл слух, наступило великое молчание.

Вечером царь со своей семьёй сидели с траурными лицами перед накрытым столом и безуспешно пытались заставить себя поужинать. Неслышно наступила ночь, и в тёмном чистом небе ярко засверкали звёзды. Тим, истощённый катастрофическим потрясением, держа голову на руках, скрестившихся на спинке стула, дремал перед Димой. Перед дверью, ведущей в лазарет, как и по всему дворцу не было ни души.

Утро следующего дня. В саду с первыми лучами солнца проснулись и запели птицы. Тим, резко дернувшись, проснулся, вяло посмотрел на Диму, потёр глаза и продолжил спать. Дима, глубоко вздохнув, потёр свои глаза и, зевнув, посмотрел по сторонам.

– Где это я? – спросил Дима сам себя.

– В лазарете… – ответил ему Тим, не поднимая головы.

Услышав Тиму, Дима облокотился и взглянул на него. Тим, опомнившись, резко одёрнулся назад и, свалившись со стулом на пол, дико взглянул на Диму. Дима от неожиданности сам напрягся.

– Что происходит? – спросил Дима Тиму, поднявшись на две руки.

– Да-да, ты, ты!.. – начал заикаться Тим сам, запутавшись, что происходит. – Ты же… вчера умер!

– Что?! – удивился Дима и, взявшись за голову, принял сидячее положение.

– Ты кто?! – растерянно спросил его Тим, поднявшись и взяв сломанный стул в руку. – Мой друг? Или бес, вселившийся в него?..

– Сам ты! – возмущённо и напуганно промолвил Дима и, ощупав себя, взглянул на Тиму. – Бес…

В груди Тимы заколотилось сердце, и он, насторожившись, приготовился к худшему. Дима, видя угрозу, занервничал.

– Да вот тебе крест! – со страху осенил себя крестным знаменем Дима и замер в ожидании.

Тим уронил стул, подошёл к Диме, потрогал его за плечи и, убедившись в правоте его слов, схватил его за шиворот. Дима также схватил его и встал на пол. Они уткнулись лоб в лоб, и Тим, взяв его за затылок, прижал.

– Ты живой… – с обезумевшим взглядом сквозь зубы промолвил Тим.

Дима, ничего не понимая, начал паниковать.

– Тогда я сейчас убивать тебя буду! – сквозь зубы промолвил Тим и с кривой улыбкой тихо засмеялся. – А потом меня собственноручно убьёт Арахдан за то, что здесь было…

Дима нервно засмеялся, и они по-дружески обнялись.

– А что здесь было? – заинтересовался Дима.

Тим закрыл глаза, у него хлынули слёзы радости, и он шмыгнул носом. Дима, пытаясь вникнуть в ситуацию, начал метать по комнате отупевший взгляд.

Глава 8. Эргория

Дворец. Столовая. За накрытым столом завтракали царь, советник, воевода и всадники. Никто не понимал причины совершившегося чуда, но все были рады видеть Диму живым и в здравии.