Подарочек

52

52

В понедельник Андрей собрался в геологический институт. Ирка не поняла, были ли у него там планы исходно, или он придумал их по ходу, когда понял, что улетает в Питер утром в четверг. Ну да, если вечером в среду концерт, то самолёт не раньше утра четверга. И вечером после занятия он эти билеты себе даже купил — через Москву, какие были. Ирка даже не смотрела, что там за билеты можно купить на через три дня в Москву и дальше, и каких диких денег они должны стоить. Его дело.

А сама она отправилась на работу.

Работа выглядела теперь совсем по-иному — если она летом увольняется, то что? То надо оставить все дела в порядке. И заработать все возможные в этом месте деньги. И ещё бы отдать кафедру в хорошие руки, вдруг кто-нибудь знакомый подвернётся, кому будет нужна работа?

Сегодня грядущие перемены уже не выглядели так страшно. Они казались понятными — в том плане, что нужно сделать, чтобы. Значит, никакую квартиру искать сейчас не надо, до конца июня она отлично доживёт в этой. Подработки? Только если идеально впишутся в её график и не осложнят ей жизнь ещё больше. Танцы? Пусть будут.

Родственникам можно будет всё сказать в мае — когда слетает в Питер и осмотрится там. По итогам. Пока же пусть всё остаётся, как есть.

На кафедре уже пили кофе Софья Абрамовна и Татьяна Борисовна. Они радостно ответили на Иркино приветствие и принялись её внимательно разглядывать.

— Ира, что случилось? — поинтересовалась Татьяна Борисовна.

— В смысле? — не поняла Ирка. — Всё хорошо.

— На тебя смотришь — и понимаешь, что всё хорошо. Это очень приятно. Но я помню, что в пятницу было как-то совсем иначе, — покачала головой Софья Абрамовна.

Ирка огляделась — никого больше нет. И негромко, чтобы — если вдруг что — в кабинете не расслышать, рассказала почтенным дамам всё. Ну надо было с кем-то поделиться — кроме Оли, конечно, той она уже вчера всё изложила сначала кратко и письменно, а потом более пространно и устно. И получила море одобрения и поддержки.

— Ира, я тебя поздравляю и желаю счастья, пусть всё сложится хорошо.

— Ира, я очень рада за тебя. Я думаю, ты нашла себе достойного молодого человека.

В общем, почтенные дамы всё одобрили, можно было выдохнуть и пойти смотреть почту, уточнять — будет ли сегодня совещание у декана, и делать прочие нужные вещи.

Марья Ивановна заглянула на кафедру ближе к обеду. Осмотрелась, убедилась, что кабинет пуст, но за чайным столом есть люди — не в пустоту же говорить. Подошла к Ирке и поинтересовалась:

— Скажи, Ира, ты детей-то своих почто бросила?

Ирка тупо не въехала — каких детей и кто бросил, и причём тут вообще она. Так-то она уже почти пять лет как из школы уволилась, и с тех пор ни с какими детьми не работала. Ну да, ей поначалу предъявляли, что, мол, бросила, не выпустила, до экзаменов не довела и что там ещё говорят в таких случаях. Не объяснять же детям, что она ушла тупо на зарплату в три раза больше! И расписание у неё было — оторви да выбрось, «окон», то есть — дырок между уроками — в часах больше, чем собственно уроков. Это новая завуч, чтоб ей жилось легко и весело, и даже не сказать, чтобы она не любила именно Ирку, она не любила у них в школе никого. Ну да то дело прошлое. А это что такое притащилось и говорит чушь?

«Это» стояло возле Иркиного стола и ждало ответа.

— Добрый день, Марья Ивановна, — преувеличенно вежливо кивнула Ирка. — Будьте любезны, просветите, вы вообще о чём?

— Как это о чём? О твоих детях от этого пришлого геолога, которых ты на мать свою бросила!

Какая прелесть. Ирка поняла, что просто не может сдержаться, и начала смеяться. Хохотать. Ржать.

— Марья Ивановна, миленькая, вам кто эту чудесную сплетню принёс?

— Не твоё дело, бесстыдница! И ещё нет бы — сразу сказать, чтобы девочке-то голову не морочить, так нет же, надо было поиздеваться!

— Если я что-то понимаю, то ваша девочка сама себе что-то заморочила, не обязательно голову, может быть — совсем другую часть тела. Так вот, мой вам совет — найдите того человека, который вам всё это рассказал, и плюньте ему в рожу, потому что он специально решил выставить вас в неприглядном свете.

— Что? — нахмурилась Марья Ивановна.

— Да явно же кто-то был в курсе, что бы без малейшей проверки сплетни по политеху таскаете, и решил вас подставить, не иначе, — веселилась Ирка.

Вообще она подозревала, что какую-то часть этой сплетни могла выдумать сама Марья Ивановна, чтобы пострашнее звучало, но ей было на это всё глубоко наплевать.

— Ты хочешь сказать… — начала было она, и поперхнулась.

— Ничего не хочу сказать. Сами знаете, думаю, где правда, а что вы выдумали.

— Ты думаешь, я неправду говорю? — взвилась вредная тётка.

— Я совершенно точно знаю, что вы говорите неправду. И ещё хватает людей, которые это знают совершенно точно. И когда вы им будете рассказывать, вам об этом непременно ещё скажут. Но наверное, вам не привыкать такое слушать, как не привыкать говорить неправду?

Марья Ивановна стояла и разевала рот. Как рыбка в аквариуме — разевала, пыталась что-то сказать, закрывала снова и так по кругу.

Подошла улыбающаяся Софья Абрамовна.

— Что-то, Марья Ивановна, вы совсем заврались, — покачала она головой.

Марья Ивановна только зыркнула на неё — муж Софьи Абрамовны был заведующий не последней кафедрой и приятель ректора, ссориться с ней было никак нельзя.

Положение спас вошедший после лекции Евгений Валерианович.

— Марья Ивановна, вас там ваши преподаватели потеряли, — сообщил он.

Ту как ветром сдуло. Ирка и Софья Абрамовна посмотрели друг на друга и рассмеялись — всё же, побеждать врагов необыкновенно приятно.

Ещё одна сцена подобного же свойства разыгралась вечером и дома.

Звонок в дверь прозвучал очень неуместно — Ирка с Андреем готовили ужин, она рассказывала о посрамлении Марьи Ивановны, и они хохотали, как сумасшедшие, потому что действо это Ирка представляла в лицах.

— Опять, что ли, соседи? — нахмурилась она и пошла открывать. — Вроде мы сегодня ничего не проливали на их люстру.

Но это оказались не соседи, да лучше бы соседи. На площадке стоял Шеметов и улыбался во всю свою нахальную рожу.

— Ира, привет. Я думаю, теперь ты будешь рада меня видеть.

— С чего бы это? Иди на хрен, — и попыталась закрыть дверь, но он ловко просунул ногу в щель.

— Как же, а поговорить?