Страница 68 из 76
Прошлись взад-вперёд на пару сотен метров, и Андрей выбрал подходящий проулок — между двумя высокими заборами узкий, около двух метров шириной, проход зарос кустами крапивы и малины, между которыми вилась узкая тропка со следами отходов человеческой жизнедеятельности по её краям.
— Как раз то, что нужно. — сообщил Немченко. — Тебе лучше быть возле прилавков со сдобой и кондитеркой. Наблюдай. Скоморошье представление я посвящу тебе. Сразу же перекрой ко мне путь, совсем ненадолго. Я быстро управлюсь.
Андрей оставил Джису с пирожком в руке и прошёл по тропке до самого конца, выйдя на соседнюю улицу. Там возчик с оборванным мальчишкой пытались приладить отвалившееся колесо на телеге. Сил им не хватало, и попаданец поспешил скрыться, едва те начали вращать головами в поисках помощников.
Из проулка он вышел под личиной нищего старика, взяв за прототип одного нагабинского бомжа, которому однажды бросил медяк. В качестве реквизита он прихватил валявшуюся в крапиве палку.
Джиса уже перешла на второе зрение, поэтому мужа признала сразу и похлопала себя по животику. Её посыл Немченко понял — если Гюстий появлением задержится, то она лопнет от поедания пирожков, булочек и пирожных.
Место землянин себе подыскал в пяти-семи шагах от прохода и сел на задницу, поджав ноги, чтобы не мешать движению людей и повозок. Палку поставил перед собой и уставился на неё взглядом философа.
Свою жертву Немченко обнаружил магическим зрением спустя полчаса. Гюстий шёл неспеша под личиной купеческого приказчика.
— Почтенный, дай несчастному больному старику несколько боров. — поднялся Андрей ему навстречу и протянул руку. — На лепёшку и глоток эля.
— Убери лапу, рвань! — лейтенант с брезгливой миной ударил кулаком по ладони попаданца. — Иди работай, бездельник.
Едва он прошёл несколько шагов, попаданец, преодолевая брезгливость, взял горсть примеченной им заранее чуть подсохшей сверху лепёшки коровьего навоза и швырнул в спину Гюстина.
Целился между лопаток, а угодил в шею. Так получилось даже лучше.
— Ах ты старый подонок! — выкрикнул обернувшийся офицер вслед бодро захромавшему в проулок землянину. — А ну стой, тварь!
Естественно, слушаться Андрей не стал, он уже свернул в проход и ускорился. Ненамного, чтобы дать себя догнать.
— Получи, урод! — замахнулся кулаком приблизившийся Гюстий.
Немченко увидел, как Джиса первой из зевак оказалась на тропке и изобразила подвихнувшуюся ногу.
Сумрачные цепи мгновенно сковали лейтенанта, поребросив его через спину, попаданец пригласил свою жертву в гости к тени и сразу же перенёсся с ним на заросший участок знакомого пустыря.
Нищих, роющихся там в отбросах, Андрей не опасался. Никто их ни о чём спрашивать не станет. А если и спросит, то что они поведают? Что какой-то старик о чём-то спрашивал иногороднего офицера?
Обличье приказчика с Гюстина слетело сразу же, как он оказался скован магией.
Первым делом, выйдя в реальность и сбросив ношу на кучу мусора, попаданец вытер перепачканную навозом руку о мундир лейтенанта, а затем снял с него амулет чужой личины и убрал себе в карман. Джиса объяснила, что такие артефакты не только очень редкие, но и дорогие.
— Сейчас я тебя свяжу нормально, без магии, и мы поговорим. — Андрей достал бечёвку и принялся крепко пеленать пленника. — Живым я тебя не отпущу, ты не дурак, понимаешь это, но ведь и умереть можно по разному? Так ведь?
— Кто вы, господин? — включил дурака Гюстий.
— Я кто? Ты у меня спрашиваешь? — землянин обыскал офицера и в сумке, кроме денег, нашёл рисунок со своим добрым лицом. — Я Анд ол Рей. — ткнул пальцем он в изображение. — Забыл, да? Мне нужно от тебя узнать всего две вещи. Как ты опознаешь троицу убийц, и как они признают в тебе того, кого ждут. Как видишь, я знаю много, а хочу знать ещё больше.
Пытать, вырывая сведения, Немченко совсем не умел, и надежда была на то, что пленник этого не знает.
Получилось, как землянин и хотел. Поднесённый к глазу кинжал быстро развязал Гюстию язык.
— Отпустите, ол. — попросил пересохшим ртом лейтенант. — Даю слово, что сразу же уеду из Далиора или совсем покину материк. У меня брат капитаном на бриге ходит на Эринем, я с ним отправлюсь.
— Извини, брат. Ничего личного.
Лезвие точно вошло в сердце Гюстина и, подёргавшись, тот испустил дух.
Сдержать любопытство относительно того, во сколько ол Грейвер оценил жизнь благородного Анда, землянин не сумел. Он пересчитал содержимое кошеля и расстроился. Четыреста оборов. Задаток. Значит, плата убийцам всего восемьсот. Для них наверное это большие деньги, но Немченко был убеждён, что достоин стоит на порядки дороже.
Сменив облик старика на личину торговца, оставив труп не известного ни в войске, ни в Удолье офицера на куче мусора — пусть голодранцы обирают — и взяв только нужное, Немченко покинул пустырь тем же путём, которым меньше двух часов назад прошёл с супругой.
В первой же лавке купил мыльный раствор. Возле колодца за медяк в три бора попросил помочь чумазую девчушку и с её помощью отмыл руки. Понюхал, пахнет ли навозом? Нет, нормально. Решил, что больше умышленно вляпываться в дерьмо не будет, ни руками, ни ногами.
Джису он обнаружил неподалёку от «Подковы» в компании трёх молодых парней. Ола в ответ на их шутки и любезности жеманилась вполне похоже на простую девушку-торговку.
— Быстро отошли от неё. — грозно сказал Немченко.
Парни вскинулись как боевые петушки, но увидев перед собой богато одетого, солидного купца быстро сдулись.
В трактир Андрей пошёл вместе с женой. Наёмники не знали, кто должен к ним явиться на встречу, а вот Гюстий знал приметы старшего из них.
— Фу, Анд, я здесь ничего есть не стану. — поморщилась Джиса, еле сдерживая брезгливую гримасу, когда садилась на лавку.
Кабак действительно был низкопробным, и с момента его первого, единственного посещения землянином здесь ничего не изменилось. Зато нашёлся свободный столик.
— Придётся хотя бы изображать. И есть, и пить. Сама напросилась. Так что, на будущее, бойся своих желаний — они имеют свойство сбываться. — он повернул голову к подошедшей разносчице. — Две порции тушёных бобов с салом и кувшин сидра.
Полубеззубая, натянуто улыбающаяся тётка приняла заказ и отошла.
— Ты их видишь? — спросила ола Рей.