Страница 31 из 92
Глава 13
Вид стройных рядов отборной элиты гвардейцев выглядел внушительно.
Мне сложно даже представить какой мощью был наделен последний рубеж обороны государя. Для поездки в Прагу, пограничное княжество в котором в любой момент могла вспыхнуть война, Михаил Елецкий взял всего десятерых гвардейцев.
Отсюда я могу сделать вывод что каждый из них владеет силой не менее восьмого ранга, а то и больше.
Победить их в бою не представлялось никакой возможности. Такая толпа опытных и обученных убийц легко сметет даже Богатыря.
Мое мнение разделяли и мои напарники, опасливо вставшие спина к спине. Благо мы не стали заходить вглубь и избежали окружения.
На миг я даже поверил, что нас атакуют, но взгляд тут же подметил два факта и мне удалось сохранить невозмутимое лицо.
Глаза у выстроившихся гвардейцев были закрыты, словно у сломавшихся кукол, а аура не источала привычной Силы.
На оценку ситуации я потратил менее секунды и с довольством отметил мелькнувшее в глазах Ильи Невского разочарование. Словно мышь понюхала сыр, занесла лапку над ловушкой, но вдруг остановилась.
Мгновением спустя из распахнутых створок справа от трона вышагнул рыжеволосый мужчина с небольшими залысинами. Легкое брюшко и общая запущенность тела выдавали в нем человека, чье поле битвы проходит исключительно в кабинетах.
Самых что ни на есть высоких кабинетах.
Членов действующей императорской фамилии в стране было не очень много, и я каждого знал в лицо. По крайней мере, видел на фотографиях.
По правую руку от Ильи Невского расположился Егор Павлович Елецкий. Двоюродный дядя государя и глава Императорской канцелярии. Надо полагать, самая крупная рыбка, которую Эфириал Подчинения умудрился поймать в свои сети.
— Вижу ты узнал нашего гостя, Ловец, — с напускной вежливостью заговорил Илья Невский и демонстративно поправил галстук второго по влиянию человека в империи, словно ребенку что собирался на выпускной.
Тот в ответ даже не дернулся.
Вопросов относительно контроля Эфириалом Подчинения высокопоставленного чиновника не осталось.
Скверно. В текущих обстоятельствах наличие кровного Елецкого рядом с Невским сработает лучше любого щита.
Стоит хотя бы случайно задеть агрессивным эфирным воздействием члена императорской семьи, и гвардейцы однозначно сорвутся его защищать. Не зря же ублюдок подстроил нашу встречу именно здесь? Оставался минимальный шанс, что Илья Невский блефует, но проверять это лично я не рискнул.
— Гостя ли? — собравшись с мыслями, ответил я, — не марионетку? Не приманку?
— Да как ты смеешь! — в сердцах возмутился Илья Невский и слегка недовольно покосился на молчаливого Егора Елецкого, оставившего мою дерзость без ответа.
Чтобы оправдать захват резиденции перед членом императорской семьи Эфириалу Подчинения пришлось залезть своим даром в мозг бедолаги куда глубже, чем раньше.
Если собственные взгляды и убеждения жертвы не расходятся с «приказами», то вполне достаточно легкого уровня контроля.
Он самый удобный для кукловода.
Сил тратится мизер.
Жертва сохраняет максимальную самостоятельность, думает сама, работает эффективно и не требует практически никакого контроля или дополнительных усилий. Только «направляй» ее в нужную сторону и не парься.
Однако, чем сильнее «приказ» противоречит внутренним убеждениям жертвы, тем более глубокого вливания дара это требует.
Человеческая воля начинает сопротивляться «приказу» и ее требуется выжигать, вместе с личностью. А это никогда не обходится бесследно.
Вот и сейчас, захватывая власть, у Ильи Невского не было выбора, кроме как выжечь бедолагу Егора Елецкого, который наверняка не оценил геноцид своих родственников и кровавый штурм резиденции.
Как результат практически безвольная марионетка, которая без прямого приказа и двух слов толком связать не может. От былой личности там мало что осталось.
— Какая грубая работа, — покачал я головой, наблюдая как нахмурившийся Илья Невский бьет главу Имперской канцелярии по щекам, пытаясь привести его в чувства, — неужели перестарался?
— Издержки быстрой партии. Никогда не любил блиц, — якобы извиняясь усмехнулся Эфириал Подчинения и, плюнув на попытки внешнего воздействия на жертву, начал перебирать пальцами в воздухе.
— Тогда зачем спешил? — поинтересовался я, но в этот момент Егор Елецкий вдруг сделал шаг вперед.
Я напрягся, раздумывая что делать если глава Имперской канцелярии просто и без затей побежит в атаку. Даже обычный хук правой гвардейцы могли воспринять как нападение на императорскую кровь.
Глаза у вояк закрыты, но ведь что-то удерживает их на ногах? И это явно не воля Невского.
Но, к моему облегчению, дядя императора остановился после четырех шагов и замер, с занесенными за спину руками. Взгляд его был пуст, а поза выглядела странно, словно это не один из влиятельнейших людей империи, а ребенок, который готовился читать стих наизусть в детском саду.
— Так о чем это я? — вдруг заморгал Егор Елецкий и нахмурился, пытаясь сообразить где он находится и что тут делает.
— Вы объясняли нашим дорогим гостям что происходит вокруг, ваше высочество, — радушно подсказал Илья Невский и в глазах дяди императора мелькнула тусклая искра.
Жалкий осколок тщательно обработанной памяти, что Невскому удалось выудить из мешанины прожаренных мозгов и запустить, словно пластинку.
— Княжич Соколов? — мелькнули легким удивлением глаза марионетки, — немедленно передайте своему отцу что в столице орудует диверсионный отряд шведских выродков! Пять знатных родов уничтожены! Убиты три члена императорской семьи! Похищена цесаревна! Ее срочно необходимо спасти и доставить в убежище!
— Но цесаревна ведь… — подала голос Эмилия и Алекс тут же закрыл ей рот ладошкой.
Молодец, соображает.
— Цесаревна ведь что⁈ — тут же зацепился взвинченный до предела Егор Елецкий.
Его лицо покраснело, в голосе сквозили нотки беспокойства, а сам он как будто бы даже верил в то, что говорил.
Но все это было лишь фальшью.
Жалкий осколок мертвого сознания, за которым была пустота. Несколько наводящих вопросов и бедолага поплывет и зависнет как перегруженный компьютер, не в силах заполнить огромные дыры в выжженном сознании.