Страница 1 из 4

Фёдор Сабашников и Кодекс о полете Леонардо да Винчи

Некрасова Яна

Яна Некрасова

Благодарности:

Антонио Дзанарди Ланди

Джованни Саккани

Джузеппине Муссари

Монике Таддеи и сотрудникам Biblioteca Leonardiana di Vinci

Фотографии – Антонио Де Паолис

Перевод текста «Кодекса о полете птиц» с итальянского

В.П. Зубова и А.Б. Мамлиной

Научный редактор д.ф.н. О.С. Воскобойников

©А.Б. Мамлина, перевод, 2022

От издательства

«Большая птица первой начнет полет со спины исполинского Лебедя[1], наполняя вселенную изумлением, наполняя молвой о себе все писания, – вечной славой гнезду, где она родилась».

Эта пророческая фраза, выведенная рукой Леонардо да Винчи на последней странице небольшой тетрадки, ставшей впоследствии известной под названием «Кодекс о полете птиц», – запечатлела вечную мечту о полете, изучению механики которого гений Возрождения посвятил целый период своей жизни и наблюдений. Написанный в 1505 году Кодекс стал своего рода точкой отсчета в истории создания летательных аппаратов и освоения человеком воздушного пространства. Символично, что уже в наши дни «Кодекс о полете птиц» на цифровом носителе был доставлен космическим кораблем на Марс.

Жизнь и наследие Леонардо да Винчи всегда были полны тайн, загадок и открытий. Не менее увлекательны приключения самого оригинала Кодекса, обнаружение и покупка его Фёдором Сабашниковым, подготовка к изданию и последовавшие за этим события.

В 1892 году старший брат московских издателей Михаила и Сергея Сабашниковых – Фёдор Васильевич Сабашников (1867 – 1927) – выкупил манускрипт «Кодекса о полете птиц» и год спустя выпустил тиражом 300 экземпляров первое в истории печатное издание рукописей Леонардо. Издание, кроме расшифровки и перевода текста, включало факсимильную копию Кодекса, было посвящено королеве Италии Маргерите Савойской, а оригинал был преподнесен королю Италии Умберто I. С тех пор этот шедевр мировой культуры бережно хранится в Королевской библиотеке в Турине.

Спустя еще несколько лет Фёдором Сабашниковым и его итальянским коллегой Джованни Пьюмати были изданы также части А и Б «Анатомии» Леонардо да Винчи.

Книга Яны Некрасовой шаг за шагом раскрывает полное драматических поворотов переплетение судеб участников этой эпопеи, оставивших яркий след в истории России и Италии. В издание включены также изображения всех листов «Кодекса о полете птиц» и впервые – полный перевод рукописи Леонардо да Винчи на русский язык.

Сам «Кодекс о полете птиц» представляет собой тетрадь из двадцати листов, включая картонную обложку, на внутренних сторонах которой Леонардо также оставил надписи и рисунки. Листы исписаны с обеих сторон, таким образом, всего в Кодексе сорок страниц. В основном текст представляет собой заметки и наблюдения за техникой полета птиц, которые тут же проиллюстрированы зарисовками птиц в разных положениях и чертежами устройства крыльев и схемами элементов летательных аппаратов. Некоторые страницы посвящены вопросам механики и физики: вес, трение, равновесие, законы движения тел.

Леонардо имел обыкновение шифровать записи в своих кодексах знаменитым «зеркальным» почерком – писал справа налево, а прочесть его можно только повернув изображение по горизонтали или воспользовавшись зеркалом. В издании Сабашникова 1893 года кроме факсимиле самой тетрадки Кодекса, отпечатанной в цвете, максимально приближенной к оригиналу и вложенной в книгу, эти записи были развернуты и транскрибированы в читаемый текст, а также сделаны параллельные переводы на современные тому времени итальянский и французский языки с комментариями и пояснениями.

Перевод же на русский появился много позже, когда издательство Academia выпустило в 1935 году двухтомник «Избранных произведений» Леонардо да Винчи. Перевод был сделан замечательным филологом и специалистом по Леонардо Василием Павловичем Зубовым, однако фрагменты текста «Кодекса о полете птиц» были разбросаны по разным тематическим разделам издания и переведены не все.

В настоящей публикации мы восполняем этот пробел. Специально для нашей книги недостающие части текста Кодекса были переведены с итальянского Александрой Борисовной Мамлиной под руководством доктора филологических наук Олега Сергеевича Воскобойникова.

Вступление

Моему отцу Владимиру Александровичу Некрасову и двум моим Родинам, России и Италии, посвящается

Как сейчас помню, это было солнечное январское утро в Риме, чуть морозное и бодрящее, когда ускоряешь шаг, чтобы согреться, шмыгаешь носом, поеживаясь, и греешь замерзшие руки в карманах пальто. В тени влажно и холодно, но как только попадаешь в солнечный круг, тепло тут же окутывает и разливается по всему телу. Один из тех дней в Риме, когда воздух совершенно прозрачен и все выглядит кристально-чистым и насыщенно-ярким, так, что неизбежно приходится одевать темные очки, чтобы не слепило глаза: пронзительно голубое до боли небо, белый мрамор памятников и статуй, отражающий солнечные лучи, зеленые кроны пиний, похожие на огромные зонты, оранжевые апельсины на деревьях, растущих прямо на улицах, бесчисленные поблескивающие купола по всей линии горизонта. Все, как на классических полотнах и открытках из Вечного города.

В Риме ощущение времени совершенно стирается. Ты можешь находиться в сегодняшнем дне, но одновременно и в древности, средневековье, эпохе Возрождения или даже в будущем. Многовековая история и все признаки современности соседствуют здесь друг с другом, как ни в чем не бывало, звуча в унисон. Наверное, именно поэтому Рим и называют Вечным городом.

Площадь Венеции и Витториано.

По утрам он похож на гигантский муравейник, с бесконечным потоком машин, мотоциклов, туристических автобусов, с постоянными сигналами клаксонов, сирен полицейских машин и свистками регулировщиков движения, звяканьем кофейных чашек и блюдец, доносящимся из открытых дверей баров и кафе, журчанием воды из фонтанов и i nasoni – типичных римских питьевых фонтанчиков на каждом углу, беспрерывным мелодичным говором итальянцев, визгами детей, криками чаек. Многоязычные группы туристов, слегка заторможенных то ли из-за раннего часа, то ли из-за всепоглощающего гама и ошеломляющей красоты этого города, уже организованно двигаются в разных направлениях, нервируя спешащих по своим делам римлян своей медлительностью и нерасторопностью. Все это похоже на идеальный хаос, зачастую раздражающий, но без которого невозможно представить себе Рим и из которого и возникает та самая гармония, делающая этот город неповторимым, и частицей которой ты себя ощущаешь. В отличие от тех, кто родился в Риме и воспринимает все окружающее великолепие как само собой разумеющееся, не обращая на него особого внимания, у приехавших сюда из других уголков мира порой возникают ощущения, которые обычно называют синдромом Стендаля, по имени великого французского писателя, который первым описал их после посещения Италии: от окружающей величественной, подавляющей красоты вокруг замирает сердце, перехватывает дыхание, кружится голова, подкашиваются ноги и порой даже хочется плакать.

Имеется в виду гора Чечери во Фьезоле под Флоренцией – «чечеро» на тосканском наречии означает «лебедь».