Страница 38 из 57
– Надеюсь, ты шутишь! – прорычал Тристан.
– Матушка жениха не должна быть последней, кто услышит такие вещи, милый.
– Боже всемогущий, да ты просто дура!
– Милый, прошу тебя! – Сара даже не поморщилась. – Тебе нет нужды расстраиваться. Похоже, твоя Люсинда была очень рада этому известию.
Не зная, что сказать, Тристан судорожно ловил ртом воздух. Боже, каким же отчаянным дурнем он был, сделав Сару своей любовницей!
– Не могу не признать, что у вас по-настоящему интересная жизнь…
Тристан перевел взгляд на Симону. Теперь он не сомневался, что ему придется ползти по битому стеклу, валяться у нее в ногах, чтобы снова наладить их отношения, но он это сделает. Хотя, может, все-таки не стоит ползти в буквальном смысле слова: если он и готов признать собственную глупость, это еще не значит, что нужно вообще отказаться от гордости и самоуважения…
. – А вы кто такая? – услышал он язвительный голос Сары.
Симона медленно перевела взгляд на его бывшую любовницу.
– Покопайтесь в памяти. Мы встретились на причале два дня назад.
«О да! Идеальный ответ! Блестяще, Симона!»
– Ой, ну надо же! – воскликнула Сара и возмущенно взглянула на Тристана. – А ты, парнишка, времени не терял!
«Парнишка?» – Тристан поморщился.
– Сара, я пытался быть добрым и сострадательным, но мы миновали ту точку, после которой мое терпение кончается. Слушай меня внимательно. Я на тебе не женюсь, так что устраивай свою задницу в карете, уезжай в гостиницу, пакуй вещи, садись на первый же корабль и плыви на запад.
– Боюсь, что не могу этого сделать, милый, – злорадно прошипела Сара. – Мы с твоей матушкой сегодня вместе ужинаем и обсуждаем то, как можно заставить тебя поступить со мной по чести. Если ты готов избавить нас от лишних хлопот, ты можешь к нам присоединиться, и тогда мы могли бы провести этот вечер за обсуждением планов свадьбы, что намного приятнее, чем ссора.
– Меня там не будет, и не мечтай. Еще раз повторяю: я не намерен на тебе жениться.
– Это мы еще посмотрим, милый. – Сара помахала ему рукой, повернулась и решительно направилась к карете, бросив на прощание.
– Пока-пока!
Пока-пока! Боже правый! Тристан посмотрел на Симону.
– Если она беременна, – заявил он, решив высказаться сразу по существу вопроса, – то это не мой ребенок.
– Ты уверен?
– Да. – Тристан кивнул. – Прошло больше года между тем моментом, когда я в последний раз видел Сару, и ее появлением на причале. Да, она была моей любовницей, когда я отплывал из Сан-Франциско, а когда я вернулся десять месяцев спустя, то одновременно получил известие о том, что унаследовал титул, и приглашение на ее свадьбу с неким господином из Сиэтла. Я велел Грегори отправить им подарок и спустя три дня направился в Англию. С этого времени я ее не видел, с ней не разговаривал и, черт подери, с ней не спал!
Несколько секунд Симона обдумывала его слова, потом пожала плечами:
– Все это не имеет никакого значения, если говорить о скандале, который она собирается устроить.
– Плевать мне на скандал.
– Но если Люсинда решит, что ты мог…
– Она слишком хорошо меня знает.
– Нет, я не про то. – Симона покачала головой. – Если бы Сара действительно ждала от тебя ребенка, он стал бы возможным наследником. Люсинда может решить, что все же есть слабый шанс на это, что Сара в конце концов заставит тебя на ней жениться, тогда…
Полный масштаб последствий только теперь стал окончательно ясен Тристану.
– Боже! – прошептал он, нервно проводя пальцами по волосам. – Где были мои мозги раньше?
– Я советую тебе не ходить на обед, – мягко подсказала Симона. – Мощная доза мышьяка, положенная в суп тебе и Саре – вот мечты Люсинды и сбываются.
– Случайная смерть, которую все сочтут пищевым отравлением.
– Это не слишком красиво, но, я думаю, Люсинду не особо заботит красота этого момента.
Взглянув вслед удаляющейся карете, Тристан вздохнул:
– Сара понятия не имеет о том, какой опасности подвергает себя.
– Да. И тебе придется ее предостеречь.
Ох, только не это! Неужели ситуация и без того недостаточно гадкая?
– Я напишу ей записку и попрошу Грегори отнести.
– А если Сара решит, что ты просто пытаешься ее отпугнуть? – хладнокровно возразила Симона. – Если она этим вечером захватит эту записку с собой на обед и поделится ее содержанием с Люсиндой в качестве доказательства того, насколько далеко ты готов зайти? Тогда Люсинде придется убить тебя как можно скорее.
На секунду Тристану захотелось позволить ей это сделать и покончить со всеми неприятностями разом. Однако тут же его натура восстала против мысли, что Люсинда хотя бы в этом останется победительницей.
– Тот же результат будет и в том случае, если я лично приду ее предостеречь. Она просто расскажет обо всем Люсинде.
– Значит, решение состоит в том, чтобы помешать Саре сегодня вечером отправиться на обед.
– И завтра вечером, и послезавтра вечером… А еще во все часы утренних визитов от этого дня и до проклятой бесконечности! Но даже это не будет гарантией того, что с Сарой ничего не случится. Если Люсинда всерьез за нее возьмется, она окажется на волоске от несчастного случая с трагическим концом, где бы ни находилась.
– Значит, Сара должна вернуться в Америку по доброй воле или нет, или отправиться куда угодно – лишь бы Люсинда не могла ее там найти. – Симона пожала плечами. – По крайней мере пока ребенок не родится.
Верно, но…
– Если этот ребенок действительно существует, – прорычал он. – Я не исключаю, что никакого ребенка вообще не существует.
В этот момент двери храма распахнулись и органная музыка триумфально вырвалась за его пределы. Симона оглянулась, потом серьезно взглянула на Тристана:
– Просто из любопытства: что именно в Саре вам нравится?
– Ни черта мне в ней не нравится! – недовольно буркнул Тристан.
– Но ведь прежде нравилось?
– Понятия не имею, что тогда со мной случилось, – признался Тристан. – Наверное, она просто была податлива и доступна.
Ему пришлось пожалеть об этих словах, едва только они сорвались с его губ, потому что глаза Симоны потемнели от боли.
– Нет-нет, Симона, – поспешно сказал он, – ты нисколько на нее не похожа!
Ее смех прозвучал довольно неубедительно, и к тому же Симона отвернулась недостаточно быстро, так что он успел увидеть слезы, повисшие у нее на ресницах.
Тристан инстинктивно положил руку ей на плечо.
– Правда-правда, я не вру.
Симона посмотрела в сторону храма и поспешно отстранилась от него, а затем печально сказала:
– Берегите себя, Тристан.
Ну, ясно – гроб уже начали выносить, и на них смотрят посторонние. Тристан тоже решил сказать нечто официальное:
– Спасибо за заботу.
Симона тихо рассмеялась и отошла от него еще дальше.
– Я не о вас забочусь – просто та сумятица, которая вокруг вас творится, – это единственный интересный момент в моей жизни. Если вы умрете, мне придется искать новое развлечение, а это так хлопотно!
С этими словами Симона ушла от него. Никакого взмаха рукой, никаких угроз, никаких глупых «пока-пока!» – одна оскорбленная гордость! Тристан вынужден был признать, что за последние дни он немало потрудился, чтобы нанести ущерб этому ее чувству.
– Все в порядке, Локвуд?
Он оторвал взгляд от тротуара и встретился с бледно-голубыми глазами Ноуланда. На самом деле все было настолько близко к полной катастрофе, насколько это вообще возможно. Вот только говорить об этом он не имел намерения, тем более в тот момент, когда мимо них двигалась траурная процессия.
– Насколько я понимаю, леди Симона оправилась от своего горя?
Интересный вопрос. Вот только о каком горе идет речь? В тот момент Тристан мог бы сказать, что он лишь минуту назад увеличил количество ее печальных воспоминаний. Пока он не разберется с Сарой и Люсиндой…
– Нас ждет работа, Ноуланд.
– Вот как? Полагаю, этот вопрос имеет большое значение для всей нации?