Невеста маркиза

По телу Симоны пробежала глубокая дрожь, а потом она удовлетворенно вздохнула, чувственно повела плечами и высвободилась из его объятий. И тут, отойдя, она повернулась к нему лицом и начала расстегивать пуговицы на рубашке со словами:

– Я не заставила тебя слишком долго ждать, не так ли? Прошло всего двое суток, и вот мы здесь.

– Твой энтузиазм делает тебя самой чудесной женщиной из всех, которых мне довелось встречать.

– И ты не думаешь, что я самая распущенная?

– Ты самая честная, Симона. – Тристан снял себя сапог и отбросил его в сторону. – Я просто потрясен твоей честностью.

Симона расстегнула последнюю пуговицу рубашки, и ее пальцы переместились на брюки, после чего штаны скользнули вниз, и через секунду рубашка приземлилась на брюки. У Тристана перехватило дыхание.

Никакого корсета, никаких панталонов, никаких чулок – только сливочная атласная кожа и завораживающе женственные формы.

– Иисусе Сладчайший! – простонал он и, сдернув второй сапог, встал обеими ногами на деревянный пол, судорожно переводя дыхание.

Пока он пытался взять себя в руки, Симона направилась к нему с чувственной улыбкой на губах.

– Ты совсем забыл про мою честность, да?

Честность – хорошо, даже замечательно, но в это мгновение Тристана гораздо больше волновала ее высокая грудь идеальной формы.

– Ты…

– Да? – Симона медленно переспросила, протянув руки и начала расстегивать пуговицы его рубашки.

– Исполнение мечты любого мужчины.

– Неужели? А мне всегда казалось, что мечты мужчины требуют от женщины чего-то большего, чем просто стоять рядом. Если бы я знала, что на их удовлетворение уйдет так мало усилий, то с радостью осуществила бы все твои мечты вчера утром в оранжерее.

Обнаженная Симона в оранжерее?

– Ничего, у нас всегда остается завтрашнее утро, – отозвался Тристан с улыбкой, когда Симона провела ладонями по его груди.

– Верно. Но сперва это должно понравиться мне настолько, чтобы захотелось все повторить.

Ее пальцы спустились вниз, к первой пуговице на его брюках.

– «Если», моя нахальная красавица, относится к тому, в состоянии ли ты будешь снова захотеть настолько скоро.

Ее глаза заискрились, а улыбка стала шире и веселее. Она встретилась с ним взглядом:

– О, ты считаешь, что ты настолько хорош, да?

– Непременно захочешь. Но возможно, я должен это доказать?

– Да уж, будь добр. – Симона повернулась и пошла к постели: – Я жду.

Тристан смотрел ей вслед, восхищаясь ее изяществом и уверенностью в себе, а она осторожно шагнула на ложе из подушек и, медленно опустившись на колени, села на пятки.

Боже Всемогущий! Он самый большой счастливец в Лондоне и во всей Англии. Дьявол, во всей Британской империи! Вернее, будет им, когда наконец доберется до ее прелестей.

Окончательно избавившись от одежды, Тристан чуть прикрутил фитиль лампы и направился к кровати.

Увидев, что Тристан идет к ней, Симона заставила себя дышать ровнее. Она уже довольно давно не видела обнаженных мужчин, но в ранние годы жизни ей довелось наблюдать за ними бесчисленное количество раз. Далеко не все они выглядели столь впечатляюще, как ее сегодняшний кавалер, и уж точно не внушали такого желания.

Тристан… Боже правый! Стройные сильные ноги, узкая талия, аккуратные бедра, широкие плечи. Мышцы и сухожилия, которые так красиво изменялись, когда он двигался… Никогда за всю свою отнюдь не уединенную жизнь Симона не видела мужчины, который был бы сложен столь великолепно.

Тристан шагнул на подушки и опустился на колени перед ней. Проведя кончиками пальцев по ее плечам, он ласково спросил:

– Тебе не страшно, малышка?

Симона тряхнула головой и закрыла глаза, наслаждаясь блаженством, расходившимся от мест, которых касались его пальцы. Тепло разливалось по ее телу, сладко согревая и расслабляя. Всегда чувствовать себя настолько дивно – вот чего ей больше всего хотелось.

Тристан подался вперед, так что его грудь чуть соприкоснулась с сосками Симоны, и нежно поцеловал ее в ухо. Тепло мгновенно превратилось в жар, от которого у нее закружилась голова.

– Тристан! – прошептала Симона, и ее руки сами легли ему на пояс.

Поняв это невысказанное желание, Тристан провел губами по губам Симоны и прижал ее к себе.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – прошептал он, пролагая дорожку нежных поцелуев по ее шее.

– Тебя.

– Как.

– Медленно и нежно, – ответила она, целуя его в плечо. – А потом быстро и жестко.

Тристан рассмеялся и опустил руки ниже, подводя ладони под ее ягодицы.

– Ты не можешь получить одновременно и то, и другое, – проговорил он, ловя ее восторженный вздох. – Я хорош, но не настолько, так что сделай выбор.

Симона снова поцеловала жаркий атлас его плеча. Ее мысли кружились в вихре пьянящих ощущений, пульс мощно отдавался во всем теле, живот наполнился жидкой лавой.

– Я совсем не умею терпеть и ждать, – призналась она, поворачивая голову и нежно прикусывая его шею. – А ты?

Тристан чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза:

– А могу попробовать.

– Пожалуйста, не надо.

Он маняще улыбнулся:

– Под подушкой слева от тебя лежит кондом. Будь добра…

– Да, – прошептала Симона и, высвободившись из его объятий, просунула руку под подушку.

В этот момент его руки легли ей на талию, а язык медленно прошелся по изгибу ягодицы.

– Тебе это нравится? – спросил Тристан, повторяя ласку.

– Да!

Тело Симоны дрожало от наслаждения, когда Тристан, передвинувшись у нее за спиной, поставил колени между ее ногами. Ее сердце замерло от восторга, когда он плотно прижался к ней. Жар и тугая плоть, жар и влага – вот чистое блаженство!

– Кажется, у тебя что-то для меня есть?

А, да… кондом. Она успела про него забыть. Если бы она могла дышать, то извинилась бы. Если бы могла шевелиться, то передала бы ему необходимый предмет.

– Позволь мне, – прошептал Тристан у самого ее уха, наклоняясь над ней и просовывая руку под подушку.

Потом он выпрямился с кондомом в руке и скользнул губами по ее коже, заставив Симону застонать от предвкушения.

Управившись с кондомом, Тристан крепко взял ее за бедра и глубоко вздохнул, заставляя себя двигаться медленно, давая ей время принять его вторжение и привыкнуть к нему. Она ахнула, а когда он двинулся вперед, приподняла голову и опустилась на локти.

Тристан вошел чуть глубже, сражаясь со стремительно нарастающим желанием, и Симона не вскрикнула, не попыталась его остановить. Симона даже не стала пассивно принимать его робкое продвижение, а подалась навстречу ему с жаждой, которая была не менее сильной, чем его. Наслаждение быстро увлекло Тристана за грань благородных намерений в область древних инстинктов. Симона последовала туда вместе с ним, издав тихий стон радостного согласия.

Придерживая ее бедра, он задал ритм их танца; ничто никогда не казалось ему таким правильным и предначертанным, как это. Он крепче сжал руки и чуть отстранился, стараясь удержаться у самого пика экстаза.

– Тристан! – вскрикнула Симона, – не останавливайся! Пожалуйста!

Бог да поможет ему: он не мог ей отказать и подсунул руку ей под живот. Его пальцы вошли во влажное гнездо завитков и отыскали набухший бугорок в самом их центре.

Симона застонала и подалась вверх, глубоко втягивая его в себя и унося за грань ослепительного экстаза.

Наконец Симона вздохнула и позволила Тристану бережно уложить ее на постель из подушек.

– Как ты? – спросил он, обнимая ее и переворачиваясь так, чтобы они оба оказались на боку.

Симона промурлыкала что-то в ответ, но что – ей трудно было определить точно. Ее разум плавал в поразительно чудесном море покоя. Возможно, она никогда не вернется обратно, но если Тристан будет вместе с ней, то ее это вполне устроит.

Пробуждение было медленным. Сначала Симона пришла в себя настолько, что почувствовала гладкость и тепло шелка, скользящего по ее груди в такт дыханию. Она улыбнулась и пошевелилась, потягиваясь, вздыхая с ощущением оставшегося при ней удовольствия, а потом открыла глаза.