Страница 5 из 32
Надеюсь, Лия отгрызла этим двум остолопам что-нибудь. Куда, кстати, она подевалась? Дома я её не заметил, а её нейролинк ещё не до конца откалибровался, на днях только установили.
Я собрался с духом и открыл нейроинтерфейс. Удобно, когда носишь в голове персональное виртуальное пространство с выходом в Сеть. Сто лет назад эта штука похоронила беспроводной интернет, могильную (или как она там называлась) связь и стриминговые сервисы. Единственный изъян – если слишком долго лазить по сомнительным сайтам, вместо обычных снов начинаешь смотреть рекламные ролики. В особо запущенных случаях к сетчатке глаза прилипнет здоровенный не отключаемый баннер. А если на оба глаза, то обязательно разные. У меня так старший брат «ослеп» на полгода.
Я позвонил Шину. Пусть отвечает за свой недогляд.
– Какие люди! – сходу затараторил Шин. – Здоров, Майки. Уже в себе?
– Ага. В себе – и в трубе. Вот-вот вылечу. Что произошло?
– Ты о чём?
– О вечере пятницы, плавно перешедшей в утро среды. Где мои четыре дня?
– На большом кринжовом! – хохотнул Шин. – Да не парься ты! Всё прошло гладко.
– Рассказывай. Только побыстрее, прошу.
– Ну… – Шин ненадолго задумался. – Тебя сначала обнулило, но после пары долек псевды ты стал пободрее. Мы ещё выпили…
– Сколько?
– Да кто ж считал? Прилично, в общем. Надо ж было обмыть твоё назначение на Кибер.
Чёрт.
– Я проболтался про Кибер?
– Ага.
– Твою мать. Я хотел сделать это вменяемым.
– Ты и выглядел вполне вменяемо. Кроме того момента, когда попытался присунуть Лии.
Ещё раз – чёрт.
– Боже, скажи, что мы быстро оттуда ушли!
– Да, нам пришлось.
– Пришлось?
– После второй бутылки «Горючки» ты начал обильно фонтанировать. Бармен расстроился и выпроводил нас. Пригрозился выставить счёт за порчу ковров.
– Что за ерунда, у них нет ковров!
– На стене висели. Но теперь уже точно нет!
Да сколько можно?
– Ладно, допустим. А потом?
– Тэд пригласил нас к себе. Он же у брата тусуется, помнишь?
Конечно же я этого не помнил.
– Допустим…
– У них новая приставка, пригласил заценить.
– Серьёзно?
– Ну да. Мы до поздней ночи рубились в VR Combat. Устроили турнир на шестерых, с братом Тэда и его девушкой. Лия тоже вписалась. Она у тебя неразговорчивая, но дерётся будь здоров. Правда не сразу въехала, что махать ногами в виртуалке вовсе необязательно.
– А потом?
– Ты всех порвал и мы праздновали твою победу.
– Я выиграл?!
– Ну да. И выдул галлон пива по этому случаю. В общем, до понедельника мы отрывались у братьев Бику, а потом ты сказал, что тебе кранты и я забрал вас с Лией к себе.
– Кстати, а где она?
– Всё ещё у меня. Помогает с уборкой. Скоро завезу её к тебе. Ты сам-то как? Ушёл вчера, никому ничего не сказал.
– Меня отпустило только что. Ночь провёл в ванной. Старик Вафу очень хочет меня видеть, сейчас лечу к нему.
– Жесть, – протянул Шин. – Держись там.
Откуда ему знать? Наставник семьи Сумато – божий одуванчик, по сравнению с моим.
– Да что со мной станется? Прорвёмся. А что мы, кстати, делали у тебя?
– Ты – в основном спал. И блевал. В основном наяву, но иногда и во сне. А вчера вроде оклемался и свалил. Похоже, мы всё-таки переборщили с лаймами.
– Они вкусненькие, – вздохнул я.
Это была чистая правда. Псевдолаймы – фрукты с уникальной особенностью. Они выглядят как лаймы, пахнут как лаймы, на вкус – ну в точности как лаймы. Но по сути своей – природный эквивалент ЛСД. Но такой, мягенький, лаймовый. Без жёстких трипов.
Между тем, пришла пора закругляться.
– Спасибо, что присмотрел за мной. Но передай Тэду, что он придурок. Я еле отодрал его милый рисунок с груди.
– Вообще-то это твои художества! – засмеялся Шин.
Ну зашибись! То-то я думаю – слишком натурально нарисовано. Тэд бы так не смог.
Капсула начала замедляться возле небольшого домика в характерном японском стиле. Во всей префектуре таких домов два: музей национальной истории и лачуга мастера Вафу. Она стоит едва ли не в самой верхней точке Ю-Дору – на крыше одной из башен-муравейников, среди стальных строительных лесов вычеркнутой из проекта телепортационной площадки. Вафу подговорил застройщиков (наверняка не без своих фокусов) и его хибару перенесли сюда с самых окраин, где была наша старая школа. Отсюда и до купола уже недалеко, всего несколько километров. Но Вафу и этого мало: свободные от промывания костей бывшим ученикам часы Вафу просиживает на крыше своего дома и смотрит, как солнца сменяют друг друга, а недвижимый диск Сама, как вечный судия, парит безмятежно и так далее и тому подобное.
Каждый месяц Вафу отсылает в музей истории новый сборник своих стихов. Он и сам – та ещё история. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Я высадился на заброшенной стройплощадке и поспешил к домику. Всё было рассчитано идеально, через минуту истечёт таймер, а я как раз буду на месте. Маленькая победа в череде грядущих поражений. Уж если Вафу завёлся, его мало смягчит мой своевременный приход. Скорее наоборот.
Я позвонил в дверной колокольчик (ох уж этот доисторический колорит!) и приготовился к расправе.
Дверь бесшумно отворилась и я шагнул в полумрак прихожей. Никого. Из глубины дома раздался утробный окрик:
– Наверх.
Я часто бывал здесь и сориентировался без труда. Мимо шкафа с бумажными (как это читать?) книгами, по деревянной лестнице на второй этаж (искусная имитация, даже скрипят натурально), затем по приставной бамбуковой – на крышу.
Узкая площадка пять на пять метров была усыпана мелким гравием. У самого края – на пороге пустоты – на низенькой скамеечке расположился мастер Вафу, облачённый в красный халат. Так сказать, в цвет лица. Он был полностью поглощён изучением пустынного горизонта и мерцающих вихрей газовой пыли.
Едва я поднялся, как мой браслет мелодично пропищал и отключился. Насовсем.
– Ладно, живи пока, – проскрипел Вафу, не поворачивая головы. Он был явно разочарован. – В чём твоя ошибка?
Вопрос с подвохом. В том, что перебрал накануне важнейшего события в своей жизни? В злоупотреблении этически сомнительными фруктами? В том, что пять лет назад основал с друзьями клуб? В том, что родился? Это могло быть что угодно.
– Я неверно оценил риски, учитель.
Я опустился на одно колено и покорно склонил голову. Учитель любит, когда люди «опускаются» до его уровня. Сам-то он немногим выше метра – наверное, отсюда его тяга к высоткам.
Вафу круто развернулся и оглядел меня, задумчиво поглаживая жиденькую бородку.
– Хорошо, – сказал он, – вижу, мозги заработали. Мне никогда не было дела до твоих внеклассных приключений. Улитка на склоне Фудзи – и та ведёт куда более занимательное существование! Но! – мастер Вафу в два прыжка оказался передо мной и вперил мне между глаз свой пронзительный взор. – Твой отец искал тебя. И был очень обеспокоен. И мне пришлось! Шира Довафу бросил все свои дела и даже улитку, чтобы разыскать тебя! И где я тебя нашёл?
– В ванной?
– В асбестовой коме!
– В таком случае позвольте поблагодарить вас, учитель! – я согнулся в три погибели, чтобы хотя бы номинально стать ниже мастера. – Вы спасли мне жизнь и вернули из плена небытия.
– Будь моя воля, там бы тебя и оставил! Благодари своего отца. Надеюсь, оно того стоило.
– Э… да, – соврал я. – Мы уже поговорили и уладили вопрос. Отец доволен и глубоко вам признателен за помощь.
– Ну ещё бы! – голос Вафу потеплел на тысячную долю градуса. – Если Шира взялся за дело, то доводит его до конца. Но хватит! Скажи, сын собаки, готов ли ты к предстоящему полёту?
– Всецело, учитель!
– И даже вещи собрал?
– Почти все. Как раз собирался посвятить этому остаток дня.
– Как жаль, что кома прервала твой праведный путь, – усмехнулся наставник. – Эхехе, Микайо. Сколько раз я говорил тебе, что дружба с Иошинори и Тэдэо не доведут тебя до добра, м?