Чудовищ не бывает

— Ее тут нет.

— Но спросить-то можно.

— Я уже спрашивала, — соврала Алиса, — ее тут нет.

Соня всплеснула руками:

— Что же ты сразу-то не сказала?

Из фургона послышалось тихое шарканье, но Соня, похоже, не заметила. Она развернулась и направилась к машине. Алиса посмотрела на дверь и прислоненную к ней палку.

Кажется, сверху палка заканчивалась рогатиной, а заостренный конец был воткнут в землю.

Алиса сдала работу и вышла — одна из первых. Теперь она стояла в туалете перед раковиной. Больше тут никого не было. Руки у нее дрожали. Она сжала и разжала кулаки, глубоко вздохнула. Капельки пота на лбу, выбившиеся прядки за ухом. Алиса заправила прядки и пригладила волосы.

Дверная ручка повернулась, и Алиса быстро юркнула в кабинку. Кто-то зашел в туалет и остановился. Затем открылся кран и полилась вода. И снова все стихло. Алиса положила руку на дверь, чуть помедлила, но все же вышла из кабинки.

Возле двери в коридор топталась Леа. Алиса медленно направилась к ней — ждала, когда девушка отойдет в сторону и уступит ей дорогу, но та не сдвинулась с места.

— Тут с тобой кое-кто поговорить хочет, — сказала Леа и махнула рукой в сторону коридора.

За ее спиной, привалившись к стене, стоял Хенрик. В последний раз Алиса видела парня в кабинете директора, на его лице были кровавые потеки.

Алиса поняла по его глазам, что он задумал, но не могла двинуться с места. Хенрик отлепился от стенки и подошел к девушке. Не сводя с нее глаз, махнул кулаком, ударив во что-то у Алисы за спиной. От звука удара она вздрогнула.

— Ой, прости, — сказал Хенрик, — даже и не знаю, что на меня нашло. Я правда не хотел.

Алиса посмотрела на Леа. Та стояла у двери туалета и придерживала ручку. Вдруг ручка дернулась — кто-то попытался войти. Хенрик подступил еще ближе. Алиса и рта открыть не успела, как он толкнул ее назад, к двери в кабинку, откуда она недавно вышла.

— Ой, что это я опять? Даже и не знаю, что сказать. И зачем только я это сделал?

Хенрик дышал ей прямо в ухо, и Алиса отпрянула. Тогда он снова ударил кулаком о дверь. И ухмыльнулся.

— Ты мне не нравишься, — сказал он, — ты вообще никому не нравишься.

Хенрик отступил, словно уже получил все, что хотел. Алиса закрыла глаза. Она слышала, что снаружи кто-то дергает дверь. Алиса подумала про экзаменационную работу, которую только что сдала. Последнюю работу.

Она глубоко вздохнула и посмотрела парню прямо в глаза:

— Ты же мог дать сдачи.

Хенрик двинулся к выходу.

Задания на листке. Все, за что она боролась. Все, чего она мечтает добиться.

— А что говорят-то? — спросила она, глядя в спину Хенрика. — Ты ведь поэтому до сих пор не забыл? Говорят, что ты испугался, да? Что ты полный придурок и даже сдачи дать не можешь?

Секунда — и ее плечо пронзила боль. Голова мотнулась влево, ударилась о крючки на дверце. Некоторые погнулись, некоторые впились в кожу. Испуганные лица Леа и Хенрика. Вглядевшись в лицо Алисы, Леа схватила Хенрика за руку и потащила за собой. Алиса посмотрела на дверцу. На полу алела капелька крови. Девушка растерла ее ботинком, прошмыгнула в кабинку и заперлась.

— Алиса! Ты там?

Эрика. Алиса замерла. На одежду и ботинки упало еще несколько капель крови. Кожа вокруг глаза горела.

— Я здесь.

Шаги стали громче.

— Как ты сегодня написала?

— Хорошо, — ответила Алиса.

— Это круто, — обрадовалась Эрика, — а то мне показалось, что ты просто сидишь и ждешь, когда можно будет уйти. Я чуть ли не подумала, ты вообще ничего не написала.

Алиса дотронулась до виска и брови. Больно. Кровь потекла сильнее и превратилась в струйку. Девушка потянулась за туалетной бумагой. От ее пальцев на держателе для бумаги остались красные пятна. Она смяла бумагу в комок и прижала к виску.

— Ты что там делаешь?

— В смысле — что делаю? А что тут обычно делают? Сама-то как думаешь?

— Я просто… Они тебе что-то сказали? Леа и Хенрик? У них такой вид был, как будто что-то случилось. Алиса, что им надо-то было?

— Не знаю, — ответила Алиса, — я все время тут сидела.

Они помолчали. Эрика все не уходила.

— Ты меня не жди, — попросила Алиса.

— Да я никуда не тороплюсь.

Алиса посмотрела на ботинки, одежду, красные пятна. На руки, пальцы. На растрепанные волосы, рассыпавшиеся по плечам.

— У меня сегодня мало времени, — сказала она, — мне до автобуса надо еще кое-что успеть.

— Я с тобой схожу.

Бумага намокла, Алиса отмотала новую порцию и плотнее прижала бумагу к виску, чувствуя, как пульсируют под пальцами вены.

— Поможешь мне? — спросила Алиса. — А потом выпьем кофе.

— А чем помочь-то?

Алиса открыла сумку и вытащила оттуда тяжелую связку ключей.

— Я из шкафчика вещи забыла забрать.

Она просунула ключ под дверцу. И лишь потом, когда ключ уже скрылся из виду, Алиса заметила на нем красное пятнышко. Однако Эрика, похоже, его не увидела. Судя по звукам, она наклонилась и как ни в чем не бывало подняла его.

— Ну, я скоро вернусь.

Раздались шаги. Хлопнула дверь.

Алиса бросилась к раковине, открыла кран и, вытащив несколько бумажных салфеток, намочила их. И лишь после этого осмелилась взглянуть на себя в зеркало. Рядом с бровью алела рваная рана. Стоило отнять руку, как из раны снова потекла кровь. Поглядывая на дверь, девушка наклонилась к крану и хорошенько умылась, а когда выпрямилась, кровь осталась лишь у самой раны — две тонкие красные полоски. Алиса прижала к виску бумажную салфетку, привела в порядок одежду и замыла пятна холодной водой, так что стало непонятно, откуда они взялись. Разводы на ботинках ее особо не тревожили — на темной коже их было не видно. Алиса вытащила побольше салфеток и сунула их в сумку. До автобуса оставалось десять минут.

Она вышла на остановке у леса. Левый глаз заплыл и ничего не видел. Пассажиры автобуса с любопытством разглядывали ее. Она осторожно дотронулась до раны. Кровь остановилась. Алиса кинула окровавленную салфетку в канаву и вытащила велосипед. Пол пути она катила его рядом, но потом не выдержала и бросила на землю. Открыла сумку и достала телефон.

— Ты дома? — прошептала она, услышав в трубке голос матери.

— Алиса, это ты? Я тут, на дороге возле дома, пожалуйста, приходи!

В трубке послышался еще один голос — мужской. Мать умолкла, но совсем скоро снова заговорила:

— Алиса, ну что там у тебя? Что-то случилось?

Раздражение — такое знакомое. Тем же тоном мать говорила, когда они ей звонили. Нянечки. Когда с Алисой что-то случалось. Когда Соне необходимо было срочно вернуться домой. Прижимая к уху телефон, Алиса закрыла глаза.

Нет, ничего страшного, — проговорила она, — просто я очень устала. И подумала, что, может, ты меня заберешь…

«Я хотела сказать тебе, что сегодня все испортила».

— А, понятно, — откликнулась Соня. — Сейчас воздухом подышишь — и в два счета доберешься до дома.

Алиса подняла велосипед и закрепила на багажнике сумку. Плечо ныло. Она смотрела, как убегает из-под колес дорога. Кочка за кочкой, и, наконец, последняя перед шлагбаумом.

Алиса постучалась, и стук эхом ударился о стены. В доме послышались шаги, дверь приоткрылась, и Каролина в ужасе уставилась на девушку. Она прикрыла рот ладонью и ахнула:

— Но, милая моя…

Алиса отступила. На крыльце расплывалось пятно. Идеально круглое. Алиса не сводила с него глаз, пока не догадалась, что это ее кровь — рана опять начала кровоточить.

Она порылась в сумке, вытащила салфетки и прижала их к виску.

— Пойдем быстрее, — заторопилась Каролина. Приобняв Алису за плечо, она провела ее через прихожую на кухню, усадила на стул и осторожно приподняла салфетку.

— Как это произошло? — Не дождавшись ответа, добавила: — Ладно, главное показать тебя врачу. По-моему, придется накладывать швы.

Каролина не успела договорить, как Алиса поняла, к чему та клонит, и пожалела, что вообще приехала. И зачем только она сюда притащилась?