Разочарование. Пятый пояс

Лая хмыкнула, уже тише, ведь не дураки уже были гораздо ближе, сказала:

— Ладно. Ясно, что ничего не ясно. Что по големам? Сколько, какой силы?

— Много. Очень много. Пески посерели, накрытые их телами. Тысячи. Тысячи.

Мирак буркнул:

— И все эти тысячи они тащат за собой. Отлично, просто отлично.

Лая же уже задала следующий вопрос:

— Возвышение?

— Не знаю. Не знаю!

— Что значит не знаю? Вы же сражались с ними, сёстры, много ли убили, много ли потеряли? Что за тварь сумела порвать старшую Тану?

Ответил ей Гравен:

— Там все ранги. Начиная от мелочи Мастеров и заканчивая сильными Предводителями. Я убил того, который рвал Тану, но не могу ручаться, что позади первой волны не найдётся никого сильней.

Мирак обернулся и выругался:

— Чтоб вас… Похоже, скоро мы это проверим.

Большая часть бегущих остановилась и тоже обернулась.

Десятки и сотни точек позади.

Кто-то простонал очевидное:

— Догоняют.

Я поджал губы. Когда я шёл к поместью, то держал в уме совет Нулара — если големов много, то отступать в узкое место и там разбираться с ними, либо и вовсе бежать так далеко, что они оставят тебя в покое и повёрнут обратно. Я и сам оценил их скорость в первый раз — убежать вполне можно, я был прилично быстрей големов.

Здесь…

Я огляделся. Не будь раненых у Сестёр, не будь уже взмокшего Пиатрия, то мы тоже должны были бы сбежать. Прямо хоть повторяй за Гравеном и бери Пиатрия на руки. Вместо мешка Шамора.

Но что-то мне не хочется этого делать. И вообще, что-то мне…

Я глянул в сторону своего слуги Браута и ухмыльнулся. Отправил к нему мысль:

— А ну-ка, объяви, что останешься здесь и задержишь немного големов, чтобы дать шанс младшим оторваться.

— Ч-чего?

— Ты оглох, Властелин? Или ты не хочешь выполнять моего приказа?

Указ над головой Браута мигнул, налился светом и тот тут же, захлёбываясь и чуть ли не подвывая от боли, выкрикнул:

— Бегите! Бегите, младшие, я задержу големов!

Те выпучили глаза на Браута, но дважды просить их не пришлось — Сёстры и Пепельные сорвались с места. Лишь Гравен задержался на миг, вглядываясь в Браута, но тоже бросился бежать.

Ян остались на месте. Переглядываясь и судорожно сглатывая. Наконец, один из них, то ли старший, то ли самый смелый, сказал:

— Старший Браут, мы останемся с вами и сразимся с големами.

Я буркнул:

— Прочь их.

Браут тут же рявкнул:

— Прочь я сказал! Вы будущее семьи, её опора, спасайтесь, я сказал!

Два раза их упрашивать не пришлось.

Я перевёл взгляд на Лаю с её напарниками, на Пиатрия и спросил:

— А вам особое приглашение нужно? Слышали же — старший Ян сказал вам бежать.

Эти переглядываться не стали, напротив, вылупились на меня. Хотя тот же Агиш не преминул спросить:

— Он чего, рехнулся?

Мирак прошипел:

— Не тупи, глянь на его глаза. Он ему приказал. Это наш шанс. Валим.

Лая молчала, а вот Пиатрий спросил вслух:

— Что всё это значит? Вы остаётесь здесь, старшие, а мы бежим? И какой смысл? Что нам делать одним у города, старший Орзуф, старший Аранви? Ждать, когда Нулар придёт за нашими жизнями?

— Странные мысли, — пожал я плечами. — Мы немного придержим големов, а затем догоним вас. Бегите.

Пиатрий покосился на Седого, поклонился мне:

— Слушаюсь, старший.

Медленно, припадая на ногу, побежал, набирая ход.

Мирак снова осторожно потянул Лаю за рукав, она выдернула руку из его пальцев, зло прошипела:

— Ладно, ладно.

И тоже сорвалась на бег. Легко и стремительно.

Седой хохотнул:

— Ах! Пропадает женщина, даже не смотрит на тех, кто стоит рядом. А толку? Для меня она слишком молода, для тебя слишком стара. Или ты, малец, любишь как раз таких — поопытней и у неё есть шанс?

— А с каких пор стариков, вроде тебя, останавливает молодость? Вы вроде наоборот, на это дело становитесь падкими.

— Аха-ха! — коротко, но громко, не сдерживаясь, хохотнул Седой. — А ты и впрямь начал показывать зубы, малец. Таким ты мне ещё больше нравишься, осталось только глянуть на твое настоящее лицо. Не хочешь открыть его?

— Не хочу.

— Гос… — Браут запнулся, но справился с собой. — Господин. Неужели вы и в самом деле хотите сражаться с волной големов? Это самоубийство! Всё моё Возвышение здесь бесполезно! Бежать, нужно бежать и молить Небо, чтобы край зоны запрета был близок.

— Даже не надейся на это, — жёстко осадил его Седой. — Ты видел размер шара? Полдня ещё, не меньше, бежать до этого края.

— Господин! — взмолился Браут.

— Даже не пытайся, — ухмыльнулся Седой. — Похоже, малец испугался своей решительности и решил сбежать, отвернув от города. Так же, малец? Решил устроить свою мнимую, но геройскую смерть и дальше скрывать свой талант и бояться самого себя? И как, всю жизнь будешь бегать?

— Бежать? — переспросил Браут и тут же восторженно завопил. — Да, господин, да! Давайте бежать. Быстрей, они уже рядом!

Я повернул голову налево. И впрямь. Точки превратились в хорошо различимые силуэты големов, но горизонт не опустел, там всё было серо от новых набегающих големов.

Седой тоже повернул голову, выругался.

Браут испуганно спросил у него, всё меньше и меньше напоминая Властелина:

— Что, что такое?

— Много. Их чересчур много. Больше, чем я ожидал.

— Бежим! — заорал Браут и дёрнулся прочь.

Убежал недалеко, замер, едва я пригвоздил его к месту:

— Стоять!

Седой снова выругался и начал командовать:

— Браут вон туда, налево. Дальше, дальше, мы должны перекрыть всю ширину этого прохода. Малец, за наши спины, становимся треугольником, вершиной назад, в первую очередь они будут рвать нас. И доставай свой Флаг, сейчас не время прятать его.

— Ф-флаг? — переспросил Браут.

Седой скривился:

— Ничтожество. Ты его не заметил, что ли, даже когда он его убирал? — даже не дождавшись ответа от Браута, Седой повернулся ко мне. — Прикажи ему охранять тебя, — скривился. — Не место мастерам Указов в таких схватках, ох не место. Ладно.

— Ч-что ладно, ч-что ничтожество? — возмутился вдруг Браут. — Бежать нужно! Бежать!

— Куда бежать? — ухмыльнулся Седой. — Чтобы они на бегу откусили тебе задницу, Властелин Духа? Встреть их лицом к лицу. Позади твои младшие, для которых нужно выиграть время.