Страница 105 из 122
Я, наконец, сумел сломить сопротивление первого амулета, подобрал комбинацию силы души, проник под его защиту, дотянувшись до печатей. Помедлил мгновение, выбирая тот, над которым буду работать. Его Возвышение не меньше моего, он один из двух самых опасных здесь противников.
Раньше я бы выбрал ту печать, что послабее, сейчас же напротив, сжал в хватке ту, что была ярче остальных. Очень, очень сложный момент с этим сражением, мне совершенно не нужно, чтобы начали конфликтовать два приказа. Понимая, что молчание затянулось, попробовал разговорить теневика:
— Я подозреваю, что старым Ян недолго осталось управлять городом?
— Старые Ян? — Алрос хмыкнул. — Ты всё такой же любитель плести словесные кружева?
— Могу спросить и прямо. Кому станет принадлежать власть в городе? Ян или Кулакам?
— Город? — Алрос переглянулся с Дамзором. — Да пусть им подавятся. Мы хотим перебраться в Четвёртый пояс. Добычу. Сдавай её или я сейчас вскрою девке горло.
Если он думал меня испугать, то явно просчитался.
Над песками Поля Битвы покатился мой смех:
— Аха-ха-ха!
— Ты что, гархов выкормыш, не веришь мне?
Алрос побелел от злости, шагнул к Лае, хватая её за плечо, а я поспешно вскинул руки:
— Стой-стой-стой. Верю, конечно же, верю! Сейчас отдам.
С трудом задавил смех. Дело, разумеется, было не в признании Алроса. Дело было в том, что я сломал Указ над первым из опасных помощников Алроса. Символы Древних над его головой развернулись во вполне читаемые строки. И вот они поведали мне, что бедолага Алрос может мечтать о чём угодно, но на самом деле всё совсем не так.
Тот, кто притворялся его или Кулаков человеком — был верен семье Ян. Какие добрые знакомые среди Ян у Алроса. Добрые и мудрые.
Смех я задавил, но вот ухмылку стереть с губ оказалось выше моих сил.
С ухмылкой я и добавил цвет Указу и толкнул мысль к уже своему слуге:
— Замри. Молчи. Ты теперь верен только мне, Орзуфу.
Мужик и впрямь замер, бледнея и широко раскрывая глаза.
Да, приятель, даже думать о нарушении приказа больно, когда ты под трёхцветной печатью Указа.
Алрос напомнил о себе:
— Добычу! Живо! Я устал ждать и болтать.
Что да, то да. Вывернув руку Лае, он приставил ей к горлу меч.
Я покачал головой, берясь за следующий и последний амулет:
— Не торопись. Это ведь угроза из тех, что можно выполнить лишь раз. Ты вот сейчас убьёшь её, да?
Мирак, который стоял в трёх шагах от Лаи, совершенно беспомощный, зарычав, перевёл полный ненависти взгляд с Алроса на меня. Ну, я так и думал. Не дурак, сумел сложить простые подслушанные вещи. Я даже не глянул на него, продолжил уговаривать Алроса и тянуть время.
— И что дальше? Она ведь мне дорога, да? Я двинусь от горя, побегу прочь и спрячусь.
Алрос усмехнулся:
— А я думал, бросишься сражаться.
— Кто, я? — я вскинул брови. — Спроси у Дамзора, я прям так уж биться кидаюсь?
Дамзор не стал дожидаться вопроса.
— Он трус, который сбегает даже от разговора по душам.
Моя улыбка стала лишь шире:
— Так вот что это было! Двадцать человек встретили меня за городом, чтобы поговорить по душам?
Дамзор покраснел, собрался мне ответить, но его оборвал Алрос:
— Довольно. Добычу! Живо!
Я же едва удержался от смеха. Второй сильнейший боец в отряде тоже оказался верен Ян.
— Хорошо-хорошо. Придержи руку.
Я покачал головой, повернулся спиной к Алросу, шагнул прочь, вроде как, по своим следам. Спрятал, значит, спрятал. Буду искать.
Толкнул мысль сразу к двоим:
— Отомри. Молчите оба. Не смейте выдавать, что с вами что-то не так. Вы теперь мои верные слуги и будете наказаны даже за мысль о неподчинении. Ведите себя так, как вели до этого.
Если с первым всё прошло, как и должно, то второй, ошарашенный происходящим, дёрнулся, тут же зашипел от боли и едва не свалился.
Его сосед, обычный теневик, насколько я понимаю, тут же толкнул к нему мысль:
— Чего с тобой?
Но мой новый слуга только отмахнулся и шагнул вместе со всеми, удерживая вокруг меня круг ловушки.
Я же сосредоточился только на первом слуге:
— Какой у вас приказ?
— Схватить отряд Лаи, помочь Алросу отобрать у те… у вас добычу с Поля Битвы, затем убить всех, доставить Аранви и добычу в город господину Нулару.
Я скривился, пользуясь тем, что гляжу в песок себе под ноги и моего лица никто не видит. И почему я не удивлён, Нулар?
— Седой тоже служит семье Ян?
— Седой? Аранви? — он даже покосился на него. — Нет, — Указ над его головой на миг налился яркостью. — Не знаю. И его, и Пиатрия доставили другие слуги семьи.
— Кто-то ещё должен помочь вам?
В наш разговор ворвался другой голос:
— Хватит болтать! Я же чую, что ты сейчас выдаёшь всё, что знаешь.
— Как будто сейчас правда что-то изменит.
— Если этот ублюдок сломал Указ, то просто будь верен семье! Молчи о том, о чём он не спрашивает прямо. Семья Ян, она нас вырастила и заботилась о нас!
— Чтобы быть верным семье, нужно для начала уцелеть… Ты забыл, что мастер Указов может убить словом?
Всё же моя способность подслушивать чужие беседы мыслеречи — просто чудовищное подспорье в таких делах. Жаль, что вся эта болтовня никак не может ответить на мои вопросы. Я подстегнул своего слугу:
— Хватит молчать. Я задал вопрос. Отвечай.
Тот торопливо буркнул:
— Нет. Нас двоих достаточно.
— Какое ваше Возвышение?
— Шестая звезда.
Алрос тоже устал молчать и просто ходить за мной:
— И долго ты будешь копаться в песке? Я ведь могу наказать кого-то из остальных.
Я фыркнул:
— Отлично! Ну-ка, проткни Седому руку или ногу.
— Малец! — от возмущения тот едва ли не подпрыгнул. — Отыщи в себе хоть кроху уважения к старшим! Кто только был твоим учителем⁈ А ну, назови его!
Алрос шутки не оценил, процедил с угрозой:
— Смеёшься? Ну, смейся.
Дамзор влез в разговор:
— Аранви к тебе никакого отношения не имеет. Это подарок для Алых Пиков за гостеприимство.
Седой ожёг его взглядом:
— Тебе, сопляк, этот подарок в глотке застрянет, клянусь.
Вместо ответа Дамзор пнул Седого в живот, отшвырнув его на десяток шагов.
Удар был хорош. С земной техникой усиления. Я бы принял такой на наручи, не став полагаться на крепость тела и Покров, Седому же не позавидуешь. Может, кстати, и не притворяется. Озеро его силы прозрачно сейчас до дна. Закалка, не более. Он сейчас действительно беспомощен в этих кандалах.