Разочарование. Пятый пояс

Огромная печать накрыла волну големов, откусила от неё солидный кусок, вниз ударил настоящий дождь небольших, особенно в сравнении с основной, печатей. Капли смертоносного дождя.

Големы рухнули и закувыркались безвольными куклами.

Мгновение и тяжесть Указа стала невыносимой. Я торопливо развеял одну из запасных печатей над головой, тут же повторил это ещё и ещё раз, пополняя силу души из запасов на такой случай.

Всё как всегда, всё привычно.

Я на глаз оценил, сколько големов обошло нас по краю печати, заходя с боков. Хватит ли их для тренировки с кольцом и Пронзателем или убрать печать, добавить к ним ещё пару деся…

Тяжесть на плечах вдруг стала нестерпимой. Навалилась за миг, заставив затрещать спину и колени. Я торопливо развеял один, второй, третий Указ над собой, добавляя себе сил.

Ничего. Ни-че-го.

Одно колено не вынесло напряжения, хрустнуло и подогнулось, заставляя меня коснуться песка.

Я захрипел, плеснул силу души сквозь стихию, окрашивая печать Смерти во второй цвет.

Ничего. Только тяжесть стала сильней.

Третий цвет.

В глазах начало темнеть. Я почти ощущал, как сила души бесполезно вливается в печать, не в силах наложить символ Древних на тех, кто попал в её границы.

Это могло означать только одно.

Я развеял печать, с хрипом втянул в себя воздух, вскинул голову, шаря взглядом по накатывающим на меня големам.

Неужели все они мне не по зубам? Неужели все они выше меня Возвышением?

Да быть того не может, то, что я сейчас испытал не сравнить с тем, что было у поместья. Я словно на одного из Стражей пытался повесить Указ. Если все эти големы такой силы, то какого же Возвышения был мой мёртвый предшественник, прошедший этой дорогой? Пиковый Властелин? И он так бездарно сдох? Да быть того не может!

Десять, двадцать, тридцать големов перепрыгнули через вал мёртвых тел своих предшественников.

Я стиснул зубы. Они выглядят гораздо, гораздо лучше тех, что я уничтожил. Гораздо меньше трещин и сколов, ярче блеск тела, шкура не выглядит сточенной песком. Да и сами по себе они выглядят скорее как вторая по счёту фигурка в том подвале.

Тридцать противников, что сильней меня?

В поместье я справился, но здесь не поместье и мне неизвестно, насколько эти големы сильней.

Ещё один голем, что перемахнул вал, дал мне на это ответ.

Гораздо сильней.

Последний голем глядел на меня не серыми, каменными, в цвет тела глазами, а впился ярко горящими жёлтыми. Точь-в-точь как у четвёртой из фигурок в подвале поместья.

Погоди-ка. Если цветные глаза — это признак Предводителя, то остальные тридцать обычные, Мастера?

Големы стелились над каменистой землёй, стремительно накатывая на нас с Призраком. Он уже рванул к ближайшему, к одному из тех, что избежали моей печати Смерти, просто оказавшись за её пределами.

Один ленивый удар, и голем повис на руке Призрака, пробившей его насквозь.

Это не ответ. Призрак просто слишком хорош именнно против големов.

Торопясь, я вывесил на одном из тридцати небольшую печать, добавил в неё символ.

Смерть.

На загривок тут же рухнула тяжесть, без всяких слов погасившая мою надежду.

Необычные. Не Мастера. Не слабые Предводители. Это не Второй Пояс.

Я стёр печать.

Так, значит так.

Бежать поздно. Не последний, шестой, голем с алыми глазами и шипами по всему телу и то уже радость.

Крутнулся на месте, чуть пригнувшись и пропуская над собой одного из слабых големов. Не до тебя. Он рухнул. Безвольным каменным телом, которое я вскрыл Пронзателем.

Вперёд. Прыгнул навстречу одному из тридцати, целя жалом в грудь, в ту ложбину, что под горлом.

На самом деле не так уж и глупо искать уязвимые места у каменного голема. Они есть. Глаза, живот, горло. Они всё равно есть и довольно похожи на такие же уязвимые места живых существ.

Дальше пошло тяжелей. Дальше пошло хуже.

Но через сотню вдохов общая схватка как-то сама собой развалилась на две.

В одной безмолвно, без крика, без рыка рвали друг друга последние шесть из тридцати и Призрак.

В другой кружили друг против друга голем-зверь с жёлтыми глазами и я.

Голем прыгал на трёх лапах, я подволакивал ногу и стискивал зубы, терпя удвоенную зельем боль.

Стычка.

Снова мы кружим друг напротив друга.

Голем беззвучно, я же цежу сквозь зубы ругательства, поминая дарса.

Да, Пронзатель. Да, Молот Монстров, лапа голема тому свидетельство, что лучше оружия против каменной туши не придумать.

Но не тогда, когда у тебя полно ран.

Первый раз голем попробовал перекусить мне руку в самом тонком месте и нарвался на наручи Клатира, скрытые под халатом. Обломал зубы. Зато в следующий раз повёл себя умней, вцепился выше, выдрал солидный кусок мяса, и теперь у меня просто не хватает сил прорубить его тело.

Не знаю, сколько звёзд разницы между нами, но здесь и сейчас решает только сила, скорость и крепость тела.

В скорости мы равны, спасибо горящему на моём теле Единению. В силе мы уже не равны, в защите тела мы не были равны никогда. Нагрудника и наручей недостаточно. Покров пока выручает, но выручает лишь от касательных ударов когтями, стоит мне попасть в захват клыков и…

Пока мы кружились, плели вязь ложных движений и ударов, я успел оглядеться.

Призрак уже бьётся против пяти, новых големов не видно, а значит, эта волна ограничена по числу. Призрак, как и положено правилами Внешнего Поля Битвы, поднял из забытья лишь небольшую часть защитников поместья. К дарсу то озеро, ту странную дырявую гору и эту дорогу. Не пойду я туда, вернусь в город Ян. Сразу же стало не так больно в теле. Не сразу и сообразил, что перестал жалить контракт с Хуртом.

Стычка.

И снова у меня никаких успехов. В отличие от голема, который очень удачно цапнул меня когтями по бедру.

Нужно рисковать. Нужно рисковать.

Я облизал губы. Это будет больно. И это будет опасно.

Удар Ярости или Звёздный Клинок?

Первый — это шесть узлов. Меньше боли, меньше рана, меньше опасность.

Второй — это двенадцать узлов. Вдвое больше боли, вдвое больше ран, гораздо больше опасность просто свалиться с ног, не суметь помочь Призраку и сдохнуть здесь.

Но Удар Ярости — это очень старая моя техника, очень слабая. Сколько она прибавит к силе стали и мышц?

И снова я вспомнил Седого. Да. Иногда у тебя просто нет выхода. Ты всё понимаешь, но поступить по-другому не можешь. И не важно, что привело тебя к такому — глупость, самонадеянность или нелепый случай.