Страница 24 из 153
Покосившись на старика, который начал медленно подниматься на ноги, я сунул телефон за пазуху… и это было ошибкой. От резкого движения боль в сломанных рёбрах обожгла меня, как огнём; взвыв, я рухнул на колени, ощущая, как темнеет в глазах…
Или это потемнело не от боли? Вокруг меня закружилась плотная чёрная дымка (такая же, какая была и вокруг гранат старика), а затем боль начала медленно-медленно, по шажочку, отступать. Перед глазами повисла новая табличка:
[ 1% регенерации от уровня регенерации выбранного деда активирован. ]
Чёрт. Никак не привыкну к этим формулировкам.
Значит, какой-то толк от этой способности всё-таки есть. Хорошо, что эта штука активировалась автоматически.
Пошатываясь и исходя чёрным дымом, я вновь встал и прислушался к ощущениям. Да, до Росомахи мне, конечно, далековато. Но, во всяком случае, теперь я не рискую загнуться прямо здесь, в этой вонючей подворотне. На мгновение проскочило желание протестировать, насколько быстро регенерация излечит свежую, неглубокую рану, но на мне и так было достаточно синяков и ссадин, чтобы не добавлять к ним новые.
Что-то подсказывало, что пулевое отверстие во лбу навык мне не излечит.
[ Дополнительное свойство атрибута: скорость старения на 10% медленнее (1% от уменьшения скорости старения деда). ]
Я удивленно захлопал ресницами, глядя на новое окошко.
Если посчитать математически… Получается, дед стареет в 10 раз медленнее? Раз ему почти шестьсот лет, то в переводе на нормальный — физически ему около 60.
В любом случае, подобный бонус я воспринял больше как издёвку. И сколько шансов у меня вообще дожить до старости?
Уровень боли снизился до терпимого; хрипло сплюнув комок кровавой слюны, я покосился на Архимага, который уже стоял на ногах, хоть и покачивался из стороны в сторону, опасно кренясь. Всё-таки есть от него и польза.
Но и проблемы, конечно, тоже есть. Вот, например, самая свежая: что мне с ним делать? Тащить обратно в подвал на себе? Или добраться дотуда одному, оставив его здесь, а уже оттуда призвать?
[ Призыв деда временно недоступен; с прошлого применения навыка прошло слишком мало времени. ]
Табличка возникла у меня перед глазами, едва я подумал об этом. Вот чёрт… и даже точное время отката не указано — как знать, вдруг я могу использовать приём только раз в неделю? Раз в сутки?
— Ублюдок, — хрипло прозвучало позади меня. — У-ублюдок!
Я аж опешил, вытаращившись на старика. Он звучал…
Нормальным⁈
Проблевавшийся старик всё ещё покачивался, стоя на ногах — но, честно говоря, он больше не выглядел пьяным, как до этого. Скорее — как будто с жесточайшего похмелья. Он закрывал ладонью глаза, пряча их от яркого света, дёргался от резких звуков и был до боли бледным. Но, кажется, звучал он сейчас адекватнее обычного.
Только этого мне сейчас не хватало.
— Где я?.. Что я?.. — старик панически оглядывался по замызганной подворотне. — Д-да ладно, мать твою…
Затем его глаза сошлись на мне; на чёрной дымке, которая всё ещё слегка окружала моё тело…
Мне показалось, или в его взгляде мелькнуло понимание?
— Г-гнилое ядро, — с тихой яростью выплюнул он. — Что ты со мной сотворил, ублюдок⁈
Я промолчал, не зная, что и сказать; изменения, произошедшие с ним, были слишком внезапны, а ситуация — слишком запутанна, чтобы неловко отшутиться.
— Р-решил поиздеваться надо мной⁈ — старик шагнул в мою сторону, но его повело, и он тоже схватился за металлический бачок, чтобы не упасть; ему явно было плохо. — Просто отобрать у меня шанс на спасение было недостаточно⁈
Я закачал головой. Даже имей я желание оправдываться перед стариком, было трудновато понять, в чём именно он меня обвиняет.
— Поиздеваться? — я хмыкнул, потрогав расшатавшийся зуб во рту. — Звучишь больно обиженно, как для того, кто пытался высосать из меня душу.
Я помотал головой, вспоминая первый день нашего знакомства со стариком. По-хорошему, я мог вообще ничего ему не отвечать, прояснилось сознание деда или нет. Но разговор хотя бы слегка отвлекал меня от боли.
— Поиздеваться… — я фыркнул. — А кто последние сутки бегает повсюду с гранатами, нечленораздельно требует чтобы ему все поклонялись и пристает к пожилым женщинам?
Холодно посмотрев старику в глаза, я ткнул в себя пальцем:
— Не я.
— Сутки? — старик замер; его взгляд сосредоточился в одной точке, словно разогнать туман в мыслях было не самой простой задачей. — Я был в сознании…
— Да-да, — злобно процедил я сквозь зубы. — Понимаю, у меня тоже иногда бывает желание закосить под потерю памяти после трёх шотов текилы подряд. Но это явно не тот случай!
Архимаг, казалось, не услышал моих слов; он продолжал держаться за мусорный бак и глядеть мимо меня.
— Значит, всё продолжается, — бубнил он под нос. — Значит, болезнь прогрессирует…
Затем он перевёл гневный взгляд прямо на меня.
— И из-за тебя и твоего гнилого ядра я теперь ничего не могу с этим поделать!
— Ха-ха, очень смешно, — в тон ему поморщился я. — Что, я теперь и в болячках пятисотлетнего старика виноват?
— Вот именно, что пятисотлетнего! — дед одновременно сердился и сокрушался о своих бедах. — Я чую… чувствую связь между нами. Странную, но… плевать. Немедленно разорви её, и тогда я подумаю о том, чтобы не аннигилировать тебя к херам прямо тут, на месте! Может, у меня ещё есть время остановить то, что происходит со мной…
Я хотел снова огрызнуться в ответ, но… не стал.
Архимаг выглядел действительно озадаченным, и даже его гнев терялся перед какой-то отчаянной потерянностью человека, ищущего свой последний шанс.
Кажется, старик искал новое тело не просто ради культа.
Что, если гнилое ядро не породило его болезнь, а только усугубило её? Что, если его недавнее состояние — результат преклонных лет?
В любом случае, жалеть его у меня желания не было.
— Не так быстро, — отрезал я в ответ на требование разорвать связь. — Мы с тобой застряли друг с другом, и, похоже, надолго.
Нет уж. Может быть, старик — не тот шанс, которого я ждал, может, от него куча проблем, но всё-таки сейчас он — мой единственный козырь во всей этой истории. И отпускать его сейчас — даже если поверить, что он оставит меня в живых — было бы несусветной глупостью.
— Мелюзга! — вспылил старик (тут же хватаясь за череп, раскалывающийся от его собственного громкого голоса). — Ты не понимаешь, во что пытаешься ввязаться! Не знаю, что ты там себе напридумывал…