Страница 139 из 153
Глава 24
Чашка кофе мелко подрагивала в руках, едва не расплёскивая содержимое.
Вот уже который день.
—…наши люди прочесали все трущобы юго-восточной части города, — планшет в руках Мэлсора Грачёва тоже подрагивал, но уже по другой причине. — Тёмных там обнаружено не было, и…
— Чушь!!! — заорал Больжедор, вскакивая с кресла и выплёскивая под ноги почти весь кофе. — Ложь!!! Бред!!! Вы просто не хотите работать!!!
И пустая чашка полетела в Мэлсора.
— Дядя!! — взвыл тот, пытаясь отскочить в сторону, но тщетно — «снаряд» угодил прямо в цель. — Я ещё прошлый синяк не залечил…
— Синяк?!! — Больжедор побагровел. — Синяк, тряпка? Они прислали мне голову моего сына! Голову! Отрезанную! А ты трясёшься из-за синяка⁈
«Мэлсор, Мэлсор», — пронеслось в мыслях у Больжедора. — «Вот для чего ты свалился мне на голову?»
После захвата города корпоратами клан Грачёвых разделился на две части: те, кто предпочёл уехать из страны, и те, кто примазался к марионеточной власти Больжедора. Мэлсон, один из его племянников, был из числа вторых. Раз уж родной сын предал его, кто-то же должен был стать его правой рукой.
Но почему именно тупица и бездарь Мэлсор? Чмо, что сейчас валяется на полу и скулит, держась за подбитый чашкой глаз.
— Я же… — простонал он. — Я только зачитал то, что есть в отчёте…
— Чушь, — повторил Больжедор — уже не так громко, но всё так же злобно. — Ублюдки боятся лезть в по-настоящему нужные места. Бегают там, имитируют бурную деятельность.
Ноздри мэра города широко раздулись — и вновь опустились на положенное от природы место.
— А может, вы только и ждёте, пока он и мою голову отрежет? А⁈ — он шагнул к племяннику и приподнял его за грудки. — Может быть, вы все уже давно сговорились за моей спиной⁈
— Н-нет-нет, что ты…
— Что я? Ах, что же это я! — издевательски пропел Больжедор. — Действительно, как я мог вас заподозрить, таких милых и честных!
Он с силой швырнул Мэлсора обратно на пол.
— Меня окружают одни предатели! Я жду удара в любой момент, я окружил себя охраной, но охрана тоже предаст меня… сволочи! Что ты так смотришь, как будто я не прав?
— Дядя, — вздохнул Мэлсор, кособоко поднимаясь с пола. — Может, вам отдохнуть? Мы найдём их, рано или поздно… то есть, конечно же, рано, я хотел сказать!
Больжедор тяжело дышал. Постояв без движения минуты две (Мэлсор терпеливо ждал ответа), он переместился за стол.
— Ищите, — тихо велел он, нашаривая одной рукой в ящике стола пустырник. — Ищите, и чтобы никаких отмазок. «Проверили, но не нашли, бла-бла-бла…» Значит, проверьте лучше!
В его глазах вновь загорелся огонёк неконтролируемой ярости.
— Они где-то тут! Они не могли испариться! Ищите по косвенным признакам, по происшествиям… что, например, зафиксировали вчера?
Мэлсор заглянул в планшет.
— В основном, мелочи… например, кто-то прикончил группу наших дружинников в трущобах. Часть забита, часть застрелена из дробовика…
— Дружинников? — махнул рукой Больжедор. — Этих гопников? Не, тут не то. Местные бомжи отомстили за отобранный пирожок, наверное. Ищи отжатый бизнес, ищи вскрытые конспиративные квартиры… отслеживай всё, что можешь.
Всё ещё надсадно дыша, он покачал головой.
— И подключи Алису Леканову. Зря я её кормлю, что ли. У неё там свои сети по всему городу — вот пусть и не отлынивает, а использует их на максимум.
— Дядя, — осторожно заметил Мэлсор, — вы боитесь измены, но доверяете Алисе? Она ведь… ну, буквально наш враг!
На некрасивом лице Больжедора повисла полу-безумная улыбка.
— В том-то и дело, Мэлсор. Враг не предаст, потому что он изначально не за тебя. Но если ты заставил врага работать на себя силой…
Он хмыкнул.
— Главное — почаще напоминать рыжей сучке, что её драгоценный папаша сдохнет в тот же момент, как она попытается сделать шаг в сторону.
—…да-а-а-а, — протянул старик Крамер, чуть потягиваясь и хрустя костями. — Интересный у тебя, конечно, подвальчик, парень.
Он аккуратно ощупал пальцами свою грудь, где от незаживших пулевых ранений остались лишь едва заметные шрамы — а затем покосился на храпящего на кушетке Октября.
— Если б ещё не соседи…
— Поверь, это я ещё девочек выгнал, — криво усмехнулся я.
— Девочек мог бы и оставить, — проворчал Крамер. — Этого храпуна бы… мы в Корпорации всё гадали, куда он исчез, а оно вон что…
Встав, он принялся делать зарядку, приседая и вытягивая руку.
— Кстати, о девочках. План остаётся именно таким, как мы обсуждали вчера?
— А разве что-то должно было измениться? — я приподнял бровь.
— Рискуешь, парень, — покачал головой Крамер. — Лучше идти на штурм мэрии сразу, пока никто ничего не понял, собрав все силы. Но нет, ты хочешь вытащить эту Алису и её отца…
— Да, хочу, — кивнул я. — И вытащу. И не начну штурм, пока не удостоверюсь, что они оба в безопасности.
— Простите, глава, — заметил сидящий в углу Славик. — Но это похоже на двойные стандарты.
— Почему это? — я покосился на него.
— Мне вы сказали, что родители свободны, когда они были ещё в руках Вивианны, — заключил он.
Я хмыкнул.
— Во-первых, Вивианна — не Больжедор. У него куда больше власти и куда больше рук, а потому между моментом, как он поймёт, что что-то не так, и моментом, когда он грохнет Дэна или Алису, пройдёт совсем немного времени. Во-вторых, ты — эффективная боевая единица, нужно было лишь дать тебе мотивацию. Алиса — совсем иное дело.
—…Алиса — моё последнее дело, — отозвался Крамер. — Поймать их с отцом было моим последним заданием. Перед тем, как… ну, вы поняли.
— Ты уже говорил вчера.
— Я к тому, что это было почти три месяца назад. Я знаю, куда их доставили тогда, и знаю, кто этим занимался, но где они сейчас…
Я кивнул и поднялся на ноги.
— Это больше, чем было у меня вчера, старик. И этого достаточно, чтобы начать.
Чёртов грёбанный дядюшка Больжедор.
Мэлсор поправил бинт под глазом. Сам удар ещё ничего, не такой сильный, а вот остатки горячего кофе оставили ощутимый отпечаток на его лице.
Ещё один.
«Примажься к Больжедору», — говорили они. «Займи при нём должность повыше, успех обеспечен», — говорили они.
А о том, что у дядюшки потечёт крыша на почве паранойи, они говорили⁈
О том, что голову Роблена пришлют в цинковом ящике? Да ещё в таком виде, о котором в приличном обществе предпочитают не говорить? Больжедор об этом молчал, но слухи всё равно просачивались.