Страница 12 из 153
— Господа полицейские, — татуированный амбал возник перед ними в секунду, словно из ниоткуда. Когда он успел подкрасться⁈ — Прошу прощения за задержку. Глава готов принять вас; прошу за мной.
Набутылко и Пончин моргнули, переглядываясь.
За большими дверями, к которым они приближались, всё так же звучала музыка и голоса. Прежде, чем войти в неё, татуированный остановился и резко развернулся.
— Прошу прощения, — пояснял он странным тоном — так, будто сам не был до конца уверен в том, что говорил. — Вы застали нас… в самом разгаре.
Странно всё это.
— А… почему вы так долго? — Пончин попытался сохранять вид грозного служителя закона.
— Мы одевались, — отозвался верзила.
— Что?..
— Глава объяснит, — отмазался тот. — Входите.
Двери вели в большой зал; татуированный распахнул их, Набутылко и Пончин шагнули внутрь…
Какого?..
— Чт… чт… — кажется, Пончин собирался что-то спросить, но голос отказывался ему повиноваться; и Набутылко отлично его понимал. — Что тут у в-вас происхо…
— Ничего особенного, господа полицейские, — бодро и спокойно отозвался молодой парень, стоящий впереди. — Обычная частная оргия. Законом не запрещено, знаете ли.
Набутылко обводил взглядом большое помещение, выхватывая то одну, то другую фигуру. Вот молодой парнишка самозабвенно хлещет плетью красную, как спелая черешня, девицу с кляпом во рту; та наклонила лицо, стараясь, чтобы его было поменьше видно, но сложно было это сделать под градом постоянных ударов. Вот троица парней — те, напротив, бледные, как смерть — в ремнях и портупеях, сидящие друг у друга на коленках, в пикантной позе. Вот другие — молодые, старые, мужчины, женщины — эти просто раздеты до белья…
Пончин нервно сглотнул комок в горле.
— Эй, эй! — я махнул рукой, поворачиваясь к пареньку, который безостановочно хлестал стоящую на коленях девицу. — Герой-любовник, завязывай. Я, конечно, понимаю, что ты самый крутой на районе, но имей совесть — всё-таки перед тобой представители власти! Потом накажешь эту… — я старался не сильно думать о том, что говорю, —…дрянную девчонку.
Паренёк аж светился от счастья и удовольствия; впрочем, он мигом послушался, прекратив удары.
— И вы, трое голубков, тоже заканчивайте! — велел я, разворачиваясь теперь к троице. — Давайте, давайте, перерыв.
Трое парней мучительно отдалились друг от друга; со стороны могло показаться, что им сильно не хотелось расставаться друг с другом, но, думаю, на деле их сейчас обуревали совсем другие эмоции.
— И вообще, все вон! — велел я громким голосом. — Одеваемся и идём покурить! У господ полицейских к нам какие-то вопросы, оставьте нас наедине.
Раздетая и вооружённая «инвентарём» массовка спешно хватала одежду и выбегала из кабинета, пока я не передумал и не приказал сделать что-нибудь ещё. Этот праздник они запомнят надолго.
Вот и прекрасно; десять секунд — и помещение опустело, никто не маячит перед глазами. Только полицейские… и этот грёбаный Кавадзаки со своими подозрительными взглядами.
Он ведь сам не уйдёт, так?
— Так в чём, собственно, дело? — уточнил я у копов с милой улыбкой, разворачиваясь к ним. — Наша музыка была слишком громкой?
— Эээ… — тот, что потолще, почесал в затылке. — Эээ…
Кажется, он потерял нить разговора.
— Простите… соседи сказали, что у вас тут были слышны какие-то, эм, крики, — несмело подхватил второй.
— Ну так у нас ведь здесь оргия, господа, — я невозмутимо пожал плечами. — Это были не крики, а стоны. Стоны любви.
Полицейские переглянулись; кажется, они не могли поверить в происходящее.
— Что такое? — я приветливо улыбнулся. — Может быть, вы желаете к нам присоединиться?..
Первый машинально опустил взгляд на свой пивной животик; второй испуганно икнул и отступил на пару шагов. Взгляды парочки стали ещё более нервными.
— Не стесняйтесь, чувствуйте себя раскованнее, — я подмигнул им. — Мы же не стесняемся… если вы понимаете, о чём я. У нас найдётся для вас пара чёрных кожаных фуражек, если вы любите отыгрывать привычные роли…
— Нет-нет, спасибо! — выпалил второй, краснея до ушей. — Мы рады, что всё в порядке, никаких претензий…
— Желаем вам хорошо провести время, господа! — закивал первый, толстый. — Только, пожалуйста, стоните потише… всего доброго!
Оба копа настойчиво пятились назад, к дверям.
Я вновь поймал взгляд «якудзы». Последнее, чего мне хотелось, это продолжать здесь находится.
— Подождите, — велел я полицейским.
Те испуганно застыли, словно ожидая самого худшего.
— Раз уж вы приехали, — любезно улыбнулся я, — не могли бы немного помочь с одним важным делом?
Моя рука указала на кресло, в которое мы заблаговременно положили бессознательного Архимага; кажется, они только сейчас заметили, что он тут лежит.
— Дедушке в процессе стало плохо, — спокойно пояснил я. — Может, вы могли бы отвезти нас с ним по нужному адресу?
Сидя на заднем сидении, я заботливо застегнул пуговицы на груди старика. Машина ехала по дороге медленно и даже как-то неуверенно, что ли.
— А… — один из копов несмело обернулся на меня, собираясь что-то спросить — но осёкся на полпути.
— Да-да? — я глянул на него.
— А что… простите… ваш дедушка, он что… тоже участвовал?
— Да, и довольно активно, — кивнул я. — Знаете же, как говорят… седина в бороду, бес в ребро.
Полный коп сглотнул.
— Сколько ему вообще лет?
— Девяносто три, — наобум ляпнул я, кинув взгляд на старика. Рядом покачивалась на сидении бутылка шампанского, прихваченная с собой.
На какое-то время парочка заткнулась; затем худой кое-как выдавил из себя:
— Надеюсь… надеюсь, с ним всё в порядке.
— Да-да, всё в полном порядке, — подтвердил я. — Дедушка просто… малость перестарался.
Копы снова переглянулись.
— А что там находится, по этому адресу? — уточнил полный. — Это ведь не больница?
Я ведь еду к единственному доступному месту — своему подвалу, доставшемуся от деда. А там…
— Женское общежитие Академии, — пояснил я.
Пауза.
— И… вашему дедушке нужно именно туда? — похоже, копы уже сами боялись услышать ответ на свои вопросы.
— Именно туда, — подтвердил я. — Старые аристократы — они такие. Тем более, он вот-вот очнётся… и пусть лучше это случится именно там, а не, например, здесь, в машине.
Нервно сглотнув, коп за рулём вдавил педаль газа; второй щёлкнул, врубая мигалки.