Подсолнухи

Подсолнухи

РАССКАЗЫ

ОЗЕРО БЕЛОЕ

Середина зимы — самая глухая пора ее. Погода держится мягкая, сеет и сеет мелким снежком. Низки небеса. Пасмурно, тихо. Скоро февраль — месяц метелей: потянет, поползет по полям поземка, занося всякий след…

По вечерам мы с дочерью берем санки и отправляемся на озеро Белое кататься. Это совсем недалеко. Нужно пересечь улицу, свернуть в безлюдный переулок, составленный из бревенчатых домов, — и вот уже озеро.

Вокруг озера матово светятся фонари, лет снежинок в свете фонарей как бы приостанавливается, притягивая взгляд. Само озеро покрыто пластом снега, по снегу протоптаны во всех направлениях тропинки. С началом зимы уровень озерной воды понизился, лед осел, треснул местами, трещины шириной в ладонь, и малыши с опаской перешагивают, перепрыгивают их, заглядывая в темную глубину ледяных изломистых щелей. По берегам озерным лежат сугробы, березы и тополя в безветрии стоят недвижно, раскинутые ветви их прогибаются слегка от тяжести намерзшего снега.

Выбираем место для катания. Это и не горка вовсе, а пологий в несколько саженей уклон, утрамбованный полозьями, лыжами. Дочь усаживается на санки, просит подтолкнуть. Я подталкиваю, санки, набирая скорость, наезжают правым полозом на бугорок, переворачиваются, дочь возится в снегу, восторженно визжит, хохочет, и мне, глядя на нее, самому становится весело. Помогаю подняться, отряхнуться, поправляю шапку.

— Вот здорово, папа, а! — говорит дочь. — Давай еще!..

В любое время года — хоть оно и невелико и находится в самом что ни на есть центре промышленного города — в любое время года хорошо на озере, как всегда хорошо бывает человеку близ воды. Весной, стоя возле расцветшего куста шиповника, вдыхая запах молодой березовой и тополевой листвы, ощущая даже обонянием их свежесть и клейкость, вдыхая запах розовых цветов шиповника, глядя, как неуклюже переползает с цветка на цветок толстый мохнатый шмель, забудешься на какое-то время, унесясь мыслями далеко-далеко, на родину, в детство, и не видишь, не слышишь уже ничего: ни города, ни коптящих поодаль заводских труб, ни шума машин, только вот эта зеленая трава, розовый шиповник, басовитый шмелиный гуд, прохлада воды, мерный шелест древесной листвы над головой.

Летом в полуденную жару можно посидеть под широкой тенью ветвистых тополей, передохнуть, остывая, и пойти дальше. По осеням погожими днями в пору листопада, когда слабеет жара, на озере люднее всего. Молодые матери привозят в колясках детей и неспешно прогуливаются, толкая впереди себя коляски, или приводят за руку тех, кто уже научился ходить. Пожилые горожане приходят с внуками, чтоб и самим побыть на воздухе. Рассаживаются по скамьям, разговаривают, поглядывая на ребятишек, собирающих в букеты разноцветные листья. А с первым снегом проложат вокруг озера лыжники лыжню и погонят по ней, размашистыми шагами посылая лыжи вперед, сильно отталкиваясь палками…

Дочь моя раскраснелась, вывалялась в снегу, облюбовала новую горку, скатывается самостоятельно, с пыхтением втаскивая санки наверх. А я прохаживаюсь неподалеку, дивясь, как роятся под фонарями снежинки.

— Папа, почему озеро называется Белым? — спросила меня как-то дочь.

Поздней осенью перед началом дождей мы чуть ли не ежевечерне гуляли с нею на озере по дорожкам среди деревьев, собирая на траве листья. Я стал вспоминать, что довелось услышать о Белом озере, а вспомнив, начал рассказывать дочери, но так, чтобы ей интересно было слушать.

Давным-давно (никто не помнит тех времен) ничего из того, что мы видим сейчас окрест, не было — ни шумных улиц, ни заводских корпусов, ни деревянных и каменных домов, а был густой березовый лес, в гуще своей сохранявший озеро. И такие ровные, прогонистые, белоствольные березы подступали к берегам озерным, что белым-бело было от стволов тех, да и вода в озере была родниковая, прозрачная, белая. Белый свет берез падал на белую воду, потому и прозвали люди озеро Белым.

А вода в озере, по слухам, была не простая, целебная была вода, чудодейственная. Родники, питавшие озеро, несли в себе минералы, минералы те способствовали заживлению различных болезней. Глазных в особенности. Кто-то из местных жителей, страдавших болезнью глаз, умылся однажды водой озерной и вдруг почувствовал, что стало ему будто бы легче. На второй день умылся, седьмой, двадцать пятый. И что же — излечился совсем, сам того не ожидая. Прозрел человек, увидел свет божий.

И далеко-о разнеслась молва о чудесной озерной воде. Отовсюду приезжали и приходили на озерные берега страдающие, потерявшие надежду видеть, как видели раньше. Пили воду, умывались. И заново обретали как бы возможность взглянуть на свет белый. Воду озерную уносили, увозили с собой. И прозвали люди озеро, излечившее их нежданно-негаданно, Белым. Озеро Белое. Белое…

Все это я рассказал своей маленькой дочери. Она выслушала рассказ самым серьезным образом, без малейших сомнений. А я и сам ни в чем не сомневался. Да и какие могли быть сомнения. То, что на месте этом, озеро окружая, до некоторых пор росли естественные леса, ясно каждому. Лишним доказательством тому служит Михайловская роща — почти пятидесятигектарный зеленый остров на правом всхолмленном берегу речки Ушайки, притока Томи. Город расстраивался, леса вырубались, а роща чудом сохранилась, напоминая горожанам, каково было тут когда-то. И вода озерная вполне могла быть целебной, насыщенной минералами. Нет ничего удивительного, что люди, умываясь, лечили озерной водой глаза. Прозревали. А если даже это и легенда, то все равно хорошо — очень красивая, жизненная легенда. Потому и передается из поколения в поколение, не забывается…

Еще несколько лет назад озеро Белое выглядело иначе. Деревьев вокруг озера было больше, а асфальта меньше. Берега не были закованы в бетон, это были обычные естественные берега, по берегам росла трава. Вода в озере была прозрачной, потому что питали озеро родники или ключи, как их еще называют, отсюда и вода ключевая. Водилась в озере рыба карась, та рыба, что водилась здесь исстари. Все условия создала природа рыбе для этого: чистую, насыщенную кислородом воду, необходимую среду с донной и по отлогам берегов травой, с различными жучками, козявками, личинками…

Город благоустраивался, задумали благоустроить и озеро Белое, придав ему вид чисто городской, нечто такое — сквер с озером. Решили для начала углубить озеро и по возможности расширить, но для этого надобно было откачать воду. А уже подъехала и разместилась по берегам озерным необходимая техника. И принялись откачивать воду. Родники не поспевали за насосами, вода убывала. Показалось дно. С берега лопатой вперед сполз многотонный бульдозер и сразу же увяз. Тяжелый бульдозер натужно ревел, стараясь хотя бы развернуться, буксуя, закапываясь по самые гусеницы.

Бульдозеру пытались помочь с берега, рвались толщиной в руку канаты. Спешно загнали второй бульдозер, легче, тот стал елозить туда-сюда по дну, забивая родники. Расчет был прост и точен — как можно быстрее заглушить родники, вода перестанет поступать, дно подсохнет и можно будет вести необходимые работы. С родниками справиться удалось: то ли они были заглушены напрочь, то ли изменили направление свое, но вода уже не поступала, дно постепенно подсохло, бульдозер выбрался, опустил лопату, втыкая в землю, поддел верхний пласт и, дрожа корпусом, пополз к берегу, выталкивая землю на самый гребень. Спустился обратно, захватил пласт…

Долго все это продолжалось. Когда дно было углублено и относительно выровнено, а бульдозер вылез, то откосы берегов затеяли засыпать гравием, укрепляя. А по самой верхней кромке берега сколотили опалубку, наполнив ее раствором, чтоб охватить озеро бетонным парапетом. Охватили. Сделали ступенчатые сходы в воду, бетонный парапет обнесли асфальтовым кольцом, чтоб пешеходу не ступать по траве. Велись и другие работы.