Девочка шейха

Все это время Артур спокойно стоял, как и прежде равнодушно взирая на глупого зверька. Массивные руки скрестил под грудью и ощущение, что ни одного моего слова не услышал. Но, во всяком случае, не велел заткнуть рот. Для кого я распиналась? Говорила же, что ему не понять людских эмоций. Я еще раз громко вдохнула и выдохнула, с удовольствием вынырнув из ледяной воды. Даже улыбнулась:

— Именно поэтому такая потаскуха, как я, не желает с тобой трахаться. Лучше отдаться ишаку или ослу, чем те..!

На полуслове замолчала, поскольку каменный Бонифаций сделал шаг в мою сторону. Потом еще и еще один, надвигаясь мощной скалой. С виду казалось, что он расслаблен, но вокруг него опасно клубилась невидимая ярость. Она насквозь пропитала воздух и впилась в его кожу. Ощущение, что принц сейчас возьмет меня двумя руками за горло и задушит.

Пошевелиться не успела, как он уже оказался передо мной. Массивная фигура закрыла собой свет из окон. Опасный Дьявол всегда добивается того, что страстно желает. Ему под силу сделать всё, что угодно.

А мое сопротивление он воспринимает, как длительную сексуальную прелюдию перед финальным актом.

Неожиданный рывок и я схвачена за волосы, как за вожжи.

Громко и тяжело задышала, разглядывая вражеские глаза, в которых отражалась я: голая; покрасневшая от гнева; представленная на блюдце для сладкого пира; тщательно приготовленная для Зверя, который почуял запах сочной плоти.

— Закончила трогательный монолог, а то сейчас расплачусь? Если бы меня волновали подобные проблемы, то давно бы убил тебя. Ты должна гордиться тем, что на данный момент являешься моей фавориткой.

Язык банально отнялся и не слушался команд мозга, когда Артур обвил рукой мою талию и притянул к себе. Быстро, резко. Так, что дыхание застряло комком в горле, а мое тело почувствовало его тело. Такое большое, каменное, сильное. И мне так сильно захотелось потереться об него.

Травы и алкоголь сделали что-то не то с моими мыслями. Они такие… сбивчивые, непонятные. Во мне плескался огонь ненависти и огонь еще чего-то. И эти два чувства сжигали мое тело, не хуже горящего взгляда Бонифация.

Ужасно. Дико. Напополам разрывало от этого животного желания.

Я не хотела его желать. Никогда. Ни за что. Мы ненавидим друг друга и всё…

Дьявол внезапно меня поглотил. Обрушился с грубым поцелуем, протолкнув язык мне глубоко в рот. Я протестующе замычала и из последних сил заколотила по твердым плечам, попыталась оттолкнуть от себя его грудь, но не получалось. Камень не сдвинуть.

Чем дольше длился поцелуй, тем быстрее ненависть затихала, мои протестующие вопли прекращались. Руки перестали отталкивать мужское тело, а желание посильнее ударить — пропало.

Ненависть осела под натиском поцелуя. Затаилась внутри и заперлась на несколько замков. Позднее она проснется, но не сейчас. Сейчас она уснула.

Пока я внутренне боролась со всеми «за» и «против» Артур встряхнул за волосы, поторапливая ответить на горячий посыл. Немедленно. Сейчас же ответить, поиграть своим языком с его. Я произнесла что-то нечленораздельное, наверное, этот звук прозвучал как протест. Очередное «нет», поэтому Артур еще раз встряхнул за волосы. Уже сильнее. Требовательнее.

Скальп снимет, если не отвечу.

Проклятый дьявол. Обреченно я выдохнула раскаленный воздух в его губы и положила руки на его плечи, а после обняла широкую шею мужчины. Сдалась его желанию. Всего один маленький разочек. Успокоила свою гордость отсутствием выхода. А утопить принца в бассейне всегда успею. Потеряет бдительность от моей единичной капитуляции, потом будет легче утопить, только предварительно надо подготовить лопату.

Простой трах, потому что между нами нет чувств.

И я ответила на его поцелуй…

Меня медленно накрыло теплой волной. Не понятно чьими эмоциями моими или его? А может общими, которые появились при соприкосновении наших губ и сплетения языков? Или появились от соприкосновения моего обнаженного тела с его? От его грубой рубахи соскам больно, пришлось потереться об нее, чтобы прогнать болезненное ощущение в груди. Но боль не уходила, наоборот становилась все сильнее. Мощнее. Я позорно прильнула и потерлась о тело здоровенного, мощного мужчины, излучающего мощнейшее притяжение.

Позор-то какой. Но всё потом. Стыд, посыпание головы пеплом. Всё потом. А сейчас просто трах, потому что между нами нет чувств.

Бонифаций поднял меня, схватив под ягодицами, а после швырнул на прохладный стол, максимально развел мне ноги в разные стороны и вклинился между ними. Просто в скоростное время высвободил член.

А в следующий секунду почувствовала, как головка члена уперлась в мою плоть и мощным рывком вошла в меня.

— Дьявол… — стиснула зубы, но проклятие успело вырваться изо рта.

На неожиданный и сильный толчок я впилась пальцами в стол и вскрикнула, но не от боли, а скорее от удивления напористости и жадности. Член, как огнем пронзил насквозь, вызвав трепет во всем теле. Прожег насквозь плоть. В такой позе член занимал все мое нутро, кажется больше не поместится, но вопреки моему мнению он начал продвигаться все глубже. Вновь и вновь погружался всё глубже и глубже. Жадно, порывисто.

Ногами пришлось обхватить его торс, чтобы от жадных толчков не улететь на другой конец стола и не свалиться на пол.

Совсем спятил. Я не успевала делать вдох от того, как он нещадно таранил мою плоть. Совершенно дикий, но на удивление совсем не больно. Внутри тепло, я бы сказала горячо, просто огненно. Не знаю, как не улетела со стола. Не знаю, как враг не содрал живьем кожу с моих бедер и талии. Не знаю, как я своими пальцами не сломала, не раздробила на мелкие частички стол, на котором сидела с разведенным ногами. Не знаю, как верхние этажи дворца не услышали нашего тяжелого, лихорадочного дыхания и в особенности пошлых звуки от того, как член входил в мою плоть. А может они и слышали? Но нас это мало интересовало.

Успокоение после первого раза было очень долгим, трудным. Я не могла никак вернуться на грешную землю. Ноги застыли в одном состоянии. Было отчетливое ощущение того, что больше не смогу их соединить.

После первого раза враг не удовлетворился. Продолжил целовать и двигаться внутри меня пульсирующим членом, извергая потоки семени. Всё порочно хлюпало от нашего зверского соития.

Его руки продолжили сжимать мои бедра, конечно, уже не так сильно. Невесомо, только чтобы иметь возможность контролировать мое тело и не дать ему спрыгнуть. Член все еще внутри, на что моя плоть рефлекторно сокращалась — то сжималась, то разжималась вокруг мощного органа. Как будто прогоняла мужчину.

Бонифаций скрутил мои волосы в узел и намотал на кулак, а затем поставил меня на стол. В удобную для него позу кошки: моя спина неестественно прогнута в пояснице, бедра отставлены назад, щекой вжата в прохладный стол, еще и сосками терлась об него. Сумасшедшее состояние овладело мной и чтобы окончательно не погрязнуть в нем, я пальцами намертво до онемения впилась в угол стола. От откровенной позы и возбуждения тело подвело, колени не выдержали собственного веса и затряслись.

Артур сегодня медлил, никуда не торопился. Просто рассматривал мои развратно выставленные бедра и гладил мою плоть пальцами, иногда, задевая особые чувствительные точки. Заставлял вздрагивать и еще крепче впиваться в стол.

Сегодня палач особенно ненасытный, пользовался мною в свое удовольствие. Позы быстро сменяли одна другую. Я не привыкла к таким острым ощущениям, которые дарил ненавистный Бонифаций. Будто это не его пальцы дотрагивались до меня, а к моей коже — подносили восковую зажженную свечу. Обжигали, заставляли вздрагивать, извиваться, прогибаться в спине, показывать свою грудь, которая уже итак покраснела от щетины и укусов.

Лежа на столе, я безотрывно смотрела в горящие похотью глаза врага, когда лизала член, весь блестящий от моих соков. Он едва вышел из моей мокрой плоти.

И враг посмотрел мне в глаза, после того, как накрутил мои волосы на кулак и поднял меня на колени. Соединил наши губы, пробуя наш общий вкус возбуждения. Запах секса пропитался грязью, похотью. Сумасшествием, дурью, от которой нет покоя и излечения. Я едва не кончила от этого порочного поцелуя, пропитанного нашими запахами. Пришлось сдвинуть ноги и сжаться. Попытаться собраться и охладить себя, но проклятый Бонифаций, почувствовав мое внутреннее сопротивление, прикоснулся к чувствительной точке между моих ног. Буквально за пару касаний заставил картину перед глазами потерять краски, а тело затрястись от оргазма.