Девочка шейха

Не успела закончить фразу, как палец сильнее надавил на губы и заставил замолчать. Прекратить бесполезный поток слов, который никому не нужен.

— Тихо, Роза, не умничай. Ты опасно балансируешь на грани остаться вдовой в столь юном возрасте. Не притворяйся девственницей, которая стесняется целоваться на глазах у людей. Роль невинной девочки тебе не идет. Прыгать на моем члене ради своего отца, ты не стесняешься, а проявлять ласку на людях не можешь?

Раз за разом. День за днем Бонифаций будет напоминать о моих рискованных действиях. О моих ошибках и сожалениях. Весь ужас последних лет будет стоять между нами огромной стеной, которая слишком тверда, чтобы ее разбить и слишком высока, чтобы ее перелезть.

Внимательно выслушав обвинение я наклонилась неприлично близко к лицу мужчины, несмотря на палец возле губ. Замерла, глядя в янтарные от сияния песка глаза, в которых постаралась найти «человечность» или сострадание. Хоть что-то живое внутри Артура?

Положила ладони на мужские широкие плечи, будто боялась упасть, и крепко сжала их. Погладила… отпустила. Все это время смотрела строго в глаза Артура, создавая прочный визуальный контакт. Все пленные люди, лошади, сарацины и вещи послушно исчезли, словно их погребли заживо красные пески. Исчезло всё, кроме нас двоих и прочного контакта между нами.

Когда мы остались мысленно наедине, я стряхнула с себя это странное ощущение и тут же развеяла иллюзию, заговорив. При первом же движении моих губ контакт с Артуром нарушился. Его взгляд намертво приковался к моих губам, которые произносили буквы, слова.

— Да, я с удовольствием прыгала на вашем члене ради отца, но поцелуи с рабыней на людях мне кажется слишком постыдным для принца? Я забочусь только о вашем статусе, мой господин. Рабыня вас не достойна.

— Если ты до сих пор не поняла, то объясню доходчиво. Мне нет дела до мнения людей на мой счет. Как прикажу, так и будет. Мои действия не обсуждаются и не оспариваются. Если я захотел чтобы жена Вацлава поцеловала меня на глазах у всех и у него в том числе, значит так будет и никто не посмеет раскрыть рот. Хотя нет… ты раскроешь рот. Сейчас же! Я не не намерен приказывать дважды, Роза!

После чего поднял правую руку, соединив подушечки среднего и большого пальца правой руки, и создал резкий звук «щелк». Слишком громкий для затишья. Неизвестно значение жеста, но похоже на сигнал к действию. Настороженно я оглянулась по сторонам, выискивая что-то страшное после его сигнала. Заметила небольшое движение вдалеке, где основное скопление пленных.

Бонифаций не сомневался в исполнении приказа, поэтому не обернулся.

По-прежнему держа руку, направленную вверх с пальцами наготове спокойно произнес:

— Я считаю до трех и подаю еще раз сигнал. В этом случае твой муж отправится под слой красных песков на вечный сон, после чего несомненно прекратит меня раздражать.

Показывая решительный настрой и свое равнодушие к чужим правилам, он проигнорировал цыфру один, а начал сразу со счета:

— Два… — чем ввел в легкий шок.

Я растерялась, ведь Зверь не позволил трезво обдумать ситуацию и найти лучший выход из ультиматума. Вероятно, он знал, что буду выдумывать всё новые и новые отговорки лишь бы не выполнить приказ, поэтому вводил в растерянность. Не позволял трезво соображать.

Мгновенно Бонифаций, приготовившись к сигналу, быстро соединил подушечки большого и среднего пальца. Мой пульс заметно участился от осознания своей полной никчемности и бессилия, а также от взгляда янтарных глаз, пропитанных напористостью и непоколебимостью. Его ничто не остановит. Всего одна жалкая секунда отделяла Рафаэля от позорной смерти.

Поверх плеча Бонифация заметила легкое шевеление среди основной массы пленных. Расстояние до них слишком велико, поэтому не увидишь Рафаэля, но заметно хаотичное движение — возможно сопротивление челове…

— Три… — эта цифра, произнесенная равнодушным тоном, вырвала меня из задумчивости, ввела в еще большую растерянность. Повергла в шоковое состояние, опалила холодом и заставила решительно действовать.

— Пожалуйста, подожди, — прежде чем раздался щелчок пальцев, мне удалось заблокировать его руку, соединив свою оказывается очень маленькую ладонь с его — огромной, а затем медленно переплести наши пальцы, скрещивая их в прочный замок. Тем самым я не позволила подать сигнал.

Но Артур не подал знака сопротивления или желания убрать ладонь. Временно ожидал моих дальнейших действий, в уме что-то решая, разгадывая ребус. Я видела в его взгляде «страшные» намерения, которые бесследно не исчезли от моего жеста, а наоборот с каждой секундой застоя с моей стороны лишь сильнее зрели.

Я резко наклонилась вниз и своими чуть подрагивающими, неуверенными губами прикоснулась к его губам. Замерла в таком состоянии, не заканчивая поцелуй, но и не углубляя его, слыша, как сердце сильно колотится в груди и тем самым причиняет физическую боль, как кровь шумит в ушах и бурным потоком бежит по венам.

Глаза не закрыла, ведь это бы означало, что мне нравится. Признание, что это настоящий поцелуй с эмоциями, поэтому с чуть наклоненной в бок головой для удобства поцелуя просто смотрела на мужскую переносицу или иногда на его щеку. Пыталась абстрагироваться и не нервничать в ожидании того приятного момента, когда даст сигнал убрать губы. Но время вопреки моим мечтам, шло очень медленно, а Бонифаций не реагировал на поцелуй. В момент прикосновения наших губ не вздрогнул и ничем не обозначил доволен ли моей капитуляцией или нет. А в момент слияния губ глаза тоже не закрыл, точно также равнодушно посматривал на мою щеку, покрытую веснушками.

Его губы как были плотно сжаты и равнодушны, так и оставались на протяжении всего поцелуя. За это время у меня заныла шея в неудобном, наклоненном состоянии, устали губы и я молилась, чтобы поскорее закончилась пытка, чувствуя как от напряжения вспотели ладони.

Вдруг губы Артура оторвались от моих и произнесли несколько слов. Все таким же равнодушным, ни капли не довольным голосом:

— Скучно. Самый худший поцелуй за всю мою жизнь. Ничего скучнее не припоминаю.

Он разорвал наш замок из ладоней и пальцев с явным намерением завершить то, что начал — а именно приговорить человека к немедленной казни!

Я не медлила — освобожденными руками обняла его за шею, ногтями по неуклюжести поцарапав его кожу, а губами вновь накрыла его. Кончиком языка провела по его сжатым губам, спрашивая разрешения впустить меня для более эмоционального поцелуя. Но Бонифаций не ответил. Не разжал губ. Мне пришлось еще раз и теперь уже более медленно лизнуть его губы, не торопясь. Растянуть момент и ласку.

После некоторых размышлений его губы расслабились и разомкнулись с явным одобрением продолжить более откровенную ласку.

Ногтями я впилась в его черные завитки на шее, играясь с ними, и, таким образом стараясь не сойти с ума от напряжения, выкручивающего нервы и тело. Недолго Бонифаций позволил командовать собой. Всего один раз позволил проникнуть через его губы и попробовать его язык на вкус, а после сам усилил напор поцелуя, забирая власть. Командуя.

Не знаю, сколько длился этот поцелуй-демонстрация перед людьми. Слишком долго и мучительно для нервов, которые от напряжения загудели в ушах и голове. За это время вспотели ладони и волосы на затылке. От напористости и властвующего языка во рту заболели губы. Со временем я все же прикрыла веки, отстраняясь от обстановки и окружающих людей. Но от языка и губ вряд ли так легко отстранишься, поэтому я плыла… где-то не здесь. Однозначно, не среди красных песков и жестоких воинов.

Когда поцелуй закончился, то меня начало трясти, словно сейчас произошла мощнейшая взрывная волна, после которой я едва осталась невредимой.

Бонифаций же равнодушно кивнул и любезно похвалил:

— Лучше.

Затем взглянул на любопытных зевак, заставив их всего одним взглядом отвернуться и поспешно приготовиться к походу.

Совершенно случайно я заметила удивление на лице Трин и явное не одобрение со стороны Ярина. Младший Бонифаций буквально полоснул негодованием и пренебрежением. Похоже, для всех я только что сама, по доброй воле поцеловала-напала на Бонифация с поцелуями.