Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 15

– Что ж, – сказал Мунк, снова нажав на кнопку. – Филип Петтерсен.

Он оглядел собравшихся.

– Наши патрульные следят за ним уже почти двадцать четыре часа. Сегодня мы хотим нанести ему визит.

– Сорри, – перебила его Анетте Голи. – Забыла сказать, что восемь лет назад Петтерсен был зарегистирован по адресу в Гётеборге. Всего в часе езды от шведского места преступления. Потом он сменил адрес, секунду…

Она снова заглянула в свои бумаги.

– Да, он сообщил о возвращении в Норвегию, в Лёренскуг, в августе тысяча девятьсот девяносто третьего, всего через месяц после тех убийств в Швеции.

Собравшиеся забормотали.

– Итак, – Мунк опять взял слово. – Филип Петтерсен, пятьдесят один год, бывший охранник. После брифа поговорим о нашей стратегии работы с ним, я сообщу, кто будет участвовать.

Все зашевелились и почувствовали небольшое облегчение. Фредрик Риис ощутил на своем усталом лице улыбку.

Наконец у них есть зацепка.

– Можно я?.. – начал Уксен, но его тут же прервал Мунк.

– Повторюсь – я сообщу вам, как мы проведем разговор и кто будет этим заниматься, но надо сказать, что я относился бы к этому с осторожным оптимизмом.

В свете проектора на лице Мунка появилось подобие улыбки.

– А пока продолжим. Демография наших жертв. Семьи, друзья, учителя. У кого что есть?

Фредрик с Катей одновременно подняли руки.

– Катья, слушаем.

– Томми Сивертсен жил один с матерью, Ханной Сивертсен. Как вы уже слышали, я должна была забрать ее в аэропорту, но ей стало плохо, и ее не пустили на борт. Сейчас она…

Анетте бросила взгляд в тетрадку.

– В госпитале «Витас» в Аликанте. Вчера вечером я говорила с ее лечащим врачом, он почти ничего мне не сообщил, но я связалась с представителем из Министерства иностранных дел, он сегодня заедет в больницу сюда и сообщит мне всю информацию.

– Хорошо, – кивнул Мунк.

– По другим родственникам я нарыла немногое. Отец, видимо, неизвестен, а у Ханны, матери, есть сестра в Финнмарке, но, судя по всему, они давно не общались.

Она полистала свои записи.

– Что по соседям. Те, кто, по словам матери, должны были присмотреть за мальчиком, изменили показания. Теперь они говорят так: Да, мы должны были, но не знали, что на этой неделе…

Нидерландка покачала головой и поднесла к губам воображаемую бутылку.

– Там каша в голове. Я с трудом зашла в их квартиру – все завалено пустыми бутылками.

– Хорошо, спасибо, – сказал Мунк и хотел было идти дальше по списку, как вдруг у него зазвонил телефон.

Он посмотрел на дисплей и неожиданно улыбнулся.

– Перерыв пять минут, а потом я вас кое с кем познакомлю, хорошо?

Переполненная всем произошедшим за последний час, Миа Крюгер сидела в кабинете у Мунка. Накануне вечером она несколько часов ходила туда и обратно по Майорстуевейен, но чуда не случилось. Без сил она рухнула в постель – к счастью, в пустой квартире, соседская вечеринка кончилась – снова с грызущим чувством, что ее обманули. Полли. Наркоманка из Бергена. Миа так и осталась наивной дурочкой. Думала, что наркоманы с площади хотят ей помочь. Как-то один из них сказал ей: Нельзя доверять нарикам. За дозу мы сделаем все что угодно, скажем все что угодно – нас волнует только доза. Увы. Он косо ухмыльнулся, обнажив коричневые зубы, и протянул руку, в которую Миа положила несколько десятков крон. Одна из тех, кто путешествует. Что это значит? Наверное, бред какой-то.

Миа уснула с мыслью о фотографиях гипса на руке мальчика. Все имена написаны полностью. И вдруг эта буква, стоит особняком, в самом низу, с точкой.

«W».

У нас общий бриф в девять.

Ты придешь?

Как ни странно, Миа проснулась отдохнувшей.

Боже, Миа!

О чем тут думать?

Конечно говори «да».

В трамвае полно людей – по их лицам видно, что они явно не в восторге от грядущего дня. А Миа улыбалась всю дорогу, ощущая, как колотится сердце под курткой. Чуть ли не с гордостью, остановившись перед колоннами, она посмотрела на здание кремового цвета. Немного опоздала, но он не будет сердиться. Его лицо со светло-рыжей бородой озарила улыбка, когда он вышел из лифта, готовый практически обнять Мию.

Добро пожаловать, Миа.

Как здорово.

Я очень рад.

Пойдем, познакомишься со всеми.

Обходя большую комнату для брифингов, Миа вдруг неожиданно растерялась. На стенах новые фотографии. Картинок из порножурналов. Бутылок из-под лимонада.

Она никак не могла сосредоточиться.

Рукопожатия, кивки, улыбки.

Катья.

Высокая, как олимпийский атлет.

Привет, привет.

Фредрик.

В костюме и с приветливой улыбкой.

Привет!

Карл Уксен.

Громогласный и с татуировкой якоря на руке.

Людвиг и Анья.

Привет, мы уже знакомы.

Анетте Голи.

В том же костюме банковского клерка, но сама намного дружелюбнее.

Я набросала для тебя рабочий договор. Обсудим после брифа.

И вот ее взяли в оборот.

На этот раз говорить нужно перед целой аудиторией.

Опять эти фотографии.

Мунк подготовил серию снимков специально для Мии. Словно гордый отец, он сидел у экрана, переключая слайды и комментируя их, освещенный лучом проектора.

Но ощущения, что она в цирке, не было.

Слава богу.

Как ни странно, все выглядело правильно.

На этот раз все по-другому.

По-настоящему.

Полицейские приняли ее с распростертыми объятьями, а она пока не могла понять, как к этому относиться, все произошло слишком быстро.

– Я решил рискнуть, – улыбнулся сидящий с сигаретой в зубах Мунк и достал что-то из выдвинутого ящика письменного стола.

Он положил на него карточку на ремешке для шеи.

– Это мне?

– Раз будешь у нас работать, тебе нужно удостоверение. И, что не менее важно, вот это.

Он отпер другой ящик и положил на стол пистолет.

– Ты знакома с этим?

– Да.

Кажется, Мунка не вполне устроил ее ответ, и она продолжила:

– Глок семнадцать, safe action, девять миллиметров, семнадцать патронов в магазине, с опцией до тридцати трех. Производство Австрия, Glock Ges. Популярный во всем мире пистолет, особенно у военных. Приобрел популярность после фильма Брюса Уиллиса «Крепкий орешек 2».

– Э-э…

– Да, я знаю, что его называют Глок семь, но на самом деле это семнадцать. Четвертое поколение, как этот.

Миа кивнула на пистолет и нащупала в кармане мятную пастилку.

Мунк слегка засмеялся.

– Я имел в виду, умеешь ли ты стрелять.

– А, извините. Умею. Но ведь полицейским в Норвегии нельзя носить оружие.

Мунк снова улыбнулся и извлек магазин из рукоятки.

– Да-да. Ты скоро увидишь, что у нас тут много привилегий, поэтому мы и отделились от остальной полиции. В том числе и ношение оружия.

Он написал что-то на бумажке и придвинул к Мии.

– Что это?

– Твоя зарплата.

Миа потеряла дар речи.

– В кронах.

Мунк с улыбкой откинулся на спинку кресла.

– Вот это да, ничего себе…

– Анетте позже зайдет, чтобы ты подписала договор. Так что, мы договорились?

Снова улыбка и рука, протянутая к Мии.

– Добро пожаловать в команду. Мы подготовили тебе кабинет, в углу в самом конце коридора. Я попросил Людвига отобрать для тебя самое важное по Швеции, чтобы тебе было с чего начать. Еще там будет лежать папка по Филипу Петтерсену, со всеми данными, что нам удалось собрать на этот момент. Что-то мне подсказывает, что он не имеет отношения к делу, но надо же с чего-то начать.

Миа последовала по коридору за новым начальником.

– Скажи, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо?

– Хорошо, спасибо, – пробормотала она и осторожно пошла по коридору в поисках своего кабинета.

Фредрик Риис сидел около учительской в школе Финстад, довольный заданием Мунка. Школа. Учителя. Дети. Люди, окружавшие мальчиков, которых больше нет в живых. Траурный приспущенный флаг колыхался на легком ветру, атмосфера в желтом здании была соответствующая. Тихий ужас. Еле слышный голос директора в кабинете: Силье вас примет, как только закончит вести урок в пятом классе, после этого она в вашем распоряжении. Классный руководитель шестого «B». Она знает о мальчиках больше всех. Мы обсудили политику конфиденциальности, но полицейские, которые приходили вчера, сказали, что она отменяется в случае смерти, это так? Я поговорила с руководством школы, они обещали помочь, но в пределах разумного. Не то чтобы нам было что скрывать, но у нас же есть свои опасения, не так ли? За других учеников. Родителей. Кстати, вы что-то знаете про похороны? Все, конечно, хотят пойти, но у нас три сотни учеников и тридцать учителей, всем же не хватит места в церкви? Наверное, в обычных обстоятельствах эта женщина за пятьдесят, с короткой стрижкой и очками в белой пластиковой оправе, строгий руководитель, но сейчас ее взгляд был отстранен, а ответственность за случившееся, которая навалилась на нее, явно оказалась ей не по силам. Директор. Потерявшая двоих учеников. Она придет через десять-пятнадцать минут, не позже. Вы что-нибудь хотите? Воды? Или чашку кофе?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.