Страница 6 из 13
– Антон, – раздался голос сзади, – давай что-нибудь пожрем, а?
Я обернулся. Над пустой вазочкой в горе конфетных оберток сидел голубоглазый бесстыдный великан с шоколадным ободком вокруг губ. Может, и к лучшему, что он не женился до сих пор? Жена бы с ним точно не доедала… Я включил телевизор.
– Моин! В студии Ана Фишер. – заявила о себе красавица с экрана.
– Та-да-да-да, – подчеркнула ее появление в кадре звуковая отбивка из заставки.
– Аааах, – выдохнули мы одновременно.
– К главным новостям. «Летящий к Земле астероид своего курса не изменил. Факторов, могущих повлиять на его траекторию, также не предвидится», заявил в интервью астрофизик НАСА Игор Резник. Прибытие космического тела ожидается в рассчитанный ранее срок. К другим новостям…
– Ты как вообще в связи с этим всем? – спросил меня Юрген.
– Знаешь, нормально. – Задумчиво ответил я. – Просто плыву по течению. Если бы не Фишер, уже бы и новости бросил смотреть.
– В Рио-де-Жанейро полным ходом идет подготовка к рекордно большому карнавалу. Участники уже несколько месяцев шьют себе костюмы. – Продолжала делиться событиями красавица Ана. – Сообщается, что карнавал будет иметь общенациональный масштаб и в нем могут принять участие до десяти миллионов человек. Шеф полиции города заявил, что надеется на добропорядочность и законопослушание сограждан.
– Жалею, что мало путешествовал, – хмуро заметил Юрген.
– Я тоже, – вздохнул я.
– В той же Бразилии было бы неплохо оказаться.
– Да, но, наверное, все-таки раньше, – чуть подумав, ответил я. – В последние годы сопровождало дурацкое чувство насильного удовольствия. Как будто заставляешь себя кайфовать. А это не правильно, я считаю.
– Дело в том, что нам с тобой особо не с чем сравнить. Мы, по сути, всю сознательную жизнь провели в такой ситуации. Наверное, я по-другому получать удовольствие и не умею. Только из-под палки.
– Власти Египта удовлетворили просьбу египетской ассоциации художественных искусств позволить юным художникам реализовать проект «Из древности – в современность» и разрисовать пирамиды на разные актуальные темы, – неутомимая рассказщица Ана смотрела на меня с экрана.
– Зачем? – задал вопрос телевизору Юрген.
– Таким образом Египет пытается напомнить миру, что он не только колыбель древней цивилизации, но и современное светское государство, – словно поясняя именно моему недалекому другу, объяснила ведущая. – «Если все же есть у человечества хоть какой-то шанс на жизнь, мы хотели бы в этом проекте объединить древние строения с современными актуальными реалиями, чтобы потомки могли изучать историю нашей страны не только по внутреннему миру пирамид, но еще и по внешнему», заявил министр культуры Египта Мухаммад аль Рашид Хуссейни.
– Ааа, понятно, – кивнул Ане Юрген. – Спасибо.
Интересная мысль, подумал я, и провел пальцем снизу вверх по сенсорному боку электрического чайника. Подставка чайника загорелась зеленым. По мере нагрева воды, а это около полутора минут, цвет подставки будет меняться от зеленого при включении до красного при кипении. Что на самом деле мне не очень понятно, потому как стенки чайника стеклянные и кипячение видно и так, а дисплей с температурой находится сверху на откидной крышке. Наверное, для увеличения продаж. Все просто – лампочка светится, простачок радуется.
– Кофе хочешь? Но он дрянь. Честно.
– Хочу. А где ты сейчас приличный кофе найдешь?
– Наверное уже негде. Да и искать не буду.
Я открыл холодильник. Оттуда на меня смотрели: два куриных яйца, три небольших сосиски, пластиковый контейнер с остатками картошки и грибов, кетчуп и двенадцать бутылок Хольстена по 0,33.
– Слушай, а давай ты сам выберешь, что ты будешь? – спросил я у блондина.
Он поднялся из-за стола и встал рядом со мной, так же тупо пялясь в холодильник и щупая глазами лежавшие там продукты, тщетно пытаясь на глаз определить их качественные и вкусовые характеристики.
Общественный транспорт пока еще ходил исправно. Да, его стало значительно меньше, но и автобусы, и городские электрички, и метро, и даже паромы до сих пор были на маршрутах. Я сел на станции метро Бильштедт в поезд U4, намереваясь выйти на станции ХафенСити Университет. «Шеф Боровски» находился буквально в двух шагах, на Йокохаммаштрассе. Помню, как пять-шесть лет назад на этой линии вводили в эксплуатацию новые поезда. Как разительно они отличались от старых, во всех смыслах этого слова. Они были ультрасовременные, пахли новым автомобилем и, что сейчас наиболее актуально, были с автопилотом. Автопилот прижился у нас, к слову, не везде. Но, скорее всего, именно метро и штрассебан останутся единственным транспортом через пару-тройку дней.
Людей было немного. Оно и понятно. Слева от меня через проход сидел юноша лет шестнадцати. Он улыбался и серфил интернет. Впереди сидела очень красивая женщина, может, около сорока. На ней была светлая бежевая куртка на пуху, под курткой был виден черный свитер. Женщина поправила прядь черных волос за левое ухо, и я увидел, что она сидит с наушниками. Кто сидел сзади, я не знал.
Пообедав со мной сосисками с яйцами и пивом, Юрген еще раз взял с меня честное-пречестное слово, что я приду. Я обещал. Тогда он начал просить меня поклясться на мизинчиках. Я послал его к черту. Тогда он начал угрожать струнами. Я протянул ему мизинчик и он его на полном серьезе пожал своим. Детский сад, ей-богу… Теперь, когда нерушимость клятвы была скреплена, он со спокойной душой отправился в прихожую к своим огромным лыжам, наверное, пятидесятого размера, которые назывались кроссовками. Обувшись, он не стал опять донимать меня обещаниями, а просто очень долго и многозначительно посмотрел мне в глаза. Наверное, он увидел в них искренность, раз после этого просто развернулся и ушел, так же не проронив ни слова. Вот что любовь с людьми делает, подумал я.
Оставшееся до выхода время я посвятил домашней репетиции, походу в душ, поиску чистой одежды, что было непросто, и бритью. Ах, да. Еще Мустафа приходил, чай какой-то восточный принес. Сказал, эксклюзив, специально для меня. Я обещал вечером обязательно попробовать.
– Следующая остановка – ХафенСити Унивеситет, – сказал женский голос из динамиков. – Выход справа.
Пора, подумалось мне. Интересно, а мне обязательно надо будет сидеть с ними до конца вечера или можно будет уйти через какое-то время? Я встал и направился к дверям. Они точно так же, как и раньше, были оснащены специальными кнопками, этакими круглыми большими блямбами, подсвечивающимися красным, если заперто, и зеленым, когда безопасно и можно открывать. Эти кнопки нужны для пассажиров. Тебе нужно выйти – дождался полной остановки поезда, нажал, вышел. Круто.
Вагон выпустил меня без каких-либо проблем. Повернув на платформе налево, я пошел выбираться наружу. Еще было совсем не темно. Довольно прохладно. Народу тоже особо не видно. Пара-тройка человек на обозримой улице Юберзееаллее. Мне по ней надо пройти совсем чуть-чуть и потом повернуть направо на Ам Лозепарк. А дальше прямо до второго перекрестка и налево. Говорил же, совсем рядышком.
Часы показывали без пяти шесть, когда я толкнул дверь «Шефа Боровски» и вошел в уютный полумрак приличного заведения. Вопреки ожиданиям, меня не встретила хостесс. Как был в куртке, я прошел в зал и осмотрелся. Народу, точно так же, как и в метро с улицей – всего один столик. За ним сидела пожилая пара и пила черный кофе со штруделем. Понятно. Моих еще нет.
Заняв понравившийся столик по центру зала, я повесил куртку на вешалку, не забыв достать из карманов деньги и телефон. Тут же подошла официантка в белой накрахмаленной рубашечке и черном переднике. В руках у нее был электронный блокнот для приема заказа и планшет-меню.
– Добрый вечер, – начала сотрудница общепита, – мы рады вас видеть.
– Здравствуйте, – отозвался я. – Удивлен, что еще что-то хорошее работает.
– Да, мы открыты. Пока можем, – пояснила девушка. – Кстати, сегодня скидка на все меню пятьдесят процентов.