Страница 9 из 34
По дороге на работу я перехожу мост через небольшую речушку, и каждое утро останавливаюсь на нём и смотрю в воду. Речка мелкая, загаженная и заросшая, но я всё равно стою и наблюдаю за медленными колыханиями водорослей, подмечая мелкие изменения с вчерашнего дня – вот этот камень совсем обнажился, так как дождей давно не было; кучку мусора, создававшую запруду уже с неделю, наконец унесло; а ржавую бочку, мирно себе гнившую у берега уже который год, кто-то скоммуниздил. Можно было бы и уток покормить, но я всегда забываю купить какую-нибудь булку. А нет, вру, один раз купил. Но утки не явились. Поэтому на мосту пропагандируется принцип раздельного питания: отдельно – утки, отдельно – питание. Но вот само втыкание в текущую воду как-то прочищает мозги, и потом проще на работу настроиться.
А с огнём у меня всё сложнее. Наверное, это потому, что он воздействует на большее количество органов чувств, если, конечно, не воспроизводится на экране. Да и 95% всех этих роликов из разряда «костёр горит десять часов», на проверку просто закольцованные отрезки на пару минут. Казалось бы, ну и что? Горит огонь и горит. А вот нетушки, ощущения прогорания дров нет! Одно и тоже полено горит, горит, горит и сгореть не может. Бесятина. Не верю! Для меня обязательно должен быть процесс пожирания огнём топлива. Помню, мелким строил из веточек маленькие избушки, поджигал и смотрел, как они сгорали. Наверное, во мне умер пироман. Или не умер?
– Вась? – возмущённый крик Дарьи вернул меня в реальность. – Хватит на костёр залипать! Я есть хочу уже!
– Ну пойдём. – я нехотя отвёл взгляд от пламени, подкинул ещё пару дровин и поднялся на ноги.
…
Наших ракушков мы нашли там же, где и оставили, они смирно сидели в центре каменной чаши, открыв раковины, но не пытаясь активно куда-то удрать. Нас это вполне устроило – можно наловить их с запасом, и пускай тут самоочищаются. Выловив их обратно – моллюски моментально захлопывались, как только им что-то не нравилось – и наполнив фляги, мы вернулись к костру. В огне уже успел порядком накалиться большой плоский камень, который предполагалось использовать как жаровню. На него-то, тихо матерясь и морщась от жара, я и выложил нашу добычу. Минут через десять раковины начали открываться, ещё чуть позже в них начали кипеть соки. Дарья попыталась было сразу выудить моллюска из огня, но я настоял на том, чтобы прогреть подольше, мотивируя тем, что неизвестно, кто в них ещё живёт. Наконец, я счёл время термообработки достаточным, и мы, обжигаясь о горячие раковины, наконец приступили к трапезе.
– В целом, неплохо. – изрекла девушка, оперативно смолотив несколько экземпляров. – Жестковато, чуть отдаёт тиной, и песок попадается всё-таки. Я бы добавила сыра, мазика и чеснока.
– Ага. А ещё хлеба, супа и мороженого. – я выплюнул какую-то не прожёвываемую часть. – Скажи спасибо, что соль есть, без неё было бы совсем тоскливо. А так, я уверен, если их сутки в ручье подержать, то песок и запах уйдёт. А вот с «резиновостью» ничего особо не сделать, «альденте» я их жрать не рискну.
– Да ладно, и так сойдёт. – Даша вдруг хлопнула себя по лбу ладонью. – Дура, как я могла забыть? – открыв рюкзак, она достала оттуда кучку боровиков. – Я же немного грибов собрала!
Добыча Даши была на скорую руку почищена, порезана, нанизана на прутики и водружена над огнём, а часть просто положена на «жаровню». Прикончив мидий, мы пожевали и жареных грибочков, но они не очень зашли. Оставшиеся было решено засушить про запас, поэтому их просто порубили на пластины и в живописном беспорядке развесили на ветвях ближайшего деревца.
– Да, на ужин надо бы добыть чего-нибудь поинтереснее… – я поднялся на ноги, заглянул в КПК, ещё даже полудня не было. – Времени немного у нас есть. Даш, проверь пока, на всякий случай, наш лагерь счётчиком Гейгера, я совсем забыл. Приставка «фон» к фамилии звучит солидно, но не в нашем случае. Я сейчас вернусь.
Удостоверившись, что девушка достала свой КПК и принялась бродить по «базе», прилипнув к экрану, я направился к зарослям ивняка, в изобилии произраставшему на берегу неподалёку, и нарезал с десяток длинных гибких прутьев. Затем двинулся в сторону леса, выбрал участок, где росли молодые ёлочки, и принялся перерывать землю у их подножия ножом. Разумеется, сразу нарвался на кучу корней и быстро натащил ворох тонких, длинных побегов – их, с некоторой натяжкой, можно использовать вместо верёвок, они довольно гибкие и прочные.
Когда я вернулся к костру, Даша уже окончила проверку местности, и просто показала мне знак «всё путём», с любопытством глядя на мою добычу. Я, меж тем, принялся крафтить задуманное изделие. Сначала свернул кольцом самую длинную ветку, зафиксировав её обрезком корня. Получился обруч диаметром с полметра. Затем прикрутил к нему крест-накрест несколько веток потолще, как же зафиксировав импровизированными «верёвками», а потом просто вплёл между ними прутья потоньше, и обрезал ножом лишнее. Получилась круглая решётчатая конструкция на манер сита.
– Двадцать минут, а не халтура! – резюмировал я результат своих трудов, удовлетворённо крутя в руках полученное изделие. Потряс его по-всякому. Изделие держалось молодцом, не пытаясь тут же развалиться.
– Обалдеть. – девушка смотрела на мои действия с просто-таки академическим интересом. – А что это?
– Раколовка. Примитивная, но от этого не менее эффективная! – я залез в рюкзак, вытащил моток верёвки, потоньше. С сожалением отрезал метра три, поделил на равные части. Привязал обрезки к ободу раколовки на равном расстоянии, а свободные концы завязал в узел. Разбил камнем раковины двух нераскрывшихся мидий – таких, если кто не в курсе, есть нельзя категорически – извлёк мясо и остатками корней намертво прикрутил к центру конструкции.
– И как эта хрень работает? И обязательно было связывать всю конструкцию корешками?
– Как работает, сейчас покажу. Пойдём. – я направился к берегу, держа изделие перед собой и стараясь глядеть под ноги. – А корни ели я использовал, чтобы верёвку сэкономить. Фиг знает, когда она нам понадобиться.
Придя примерно к тому месту, где я видел рака, я подобрал подходящий шест, метра эдак в четыре, и повесил на один его конец раколовку. Опустив ловушку в воду так, чтобы она легла на дно более-менее ровно, загнал второй конец жерди между камнями, чтобы никуда не делась.
– Ну вот. Теперь остаётся только периодически наведываться к ловушке, аккуратно поднимать её из воды и снимать раков, которые будут жрать нашу приманку.
– А они разве не удирают сразу? – удивлённо подняла на меня глаза девушка.
– Если поднимать раколовку осторожно, они просто ничего не замечают. Очень заняты едой… Только в качестве приманки лучше какую-нибудь тухлятину использовать, обычно кладут гнилую курицу. Мы, в детстве, жареных лягушек использовали. Но должно и так сработать. Главное, проверять регулярно. Правда, раки обычно ночью шарятся, но уже к вечеру должно что-нибудь пойматься.
Мы набрали ещё некоторое количество мидий, чтобы два раза не вставать, закинули их в наш импровизированный «бассейн», и двинулись добывать стройматериал для проекта «Укрытие».
Между тем, солнышко забралось уже высоко и, несмотря на конец лета, жарило вполне по-взрослому. Судя по КПК, температура поднялась до двадцати градусов, и мы избавились от курток, шапок и свитеров, оставив их на базе. И если моя футболка – естественно, камуфляжная – болталась на мне вполне свободно, то одевавшие напарницу с размером промахнулись, и её футболка плотно облегала фигуру, чётко повторяя все изгибы и выпуклости. Или не промахнулись? Это мужик может быть чуть красивее обезьяны, а участницы шоу должны притягивать взгляд. Мой взгляд же притягивает? Притягивает, вон у неё и штаны всё облегают. А зрители чем хуже?
– Даш, как ты думаешь, насколько плотно за нами наблюдают?
– А ты думаешь, наблюдают? Блин, а я не накрашена и вообще! – девушка остановилась и обернулась ко мне, во взгляде читалось негодование. Достала расчёску и попыталась привести в порядок волосы. – Не мог раньше сказать! Я выгляжу, как чёрт знает кто!