Ретроспектива

– Саша? – прошептала девушка, касаясь влажными губами его губ. – Я не целуюсь на первом свидании.

– К черту твои правила! – отозвался он в полуоткрытый рот. Удобнее повернул ее голову и плотнее прижал к себе. Ищущие губы нашли ее, и тихое рычание сорвалось с них. Он пил ее дыхание. Ее волю. Он задавал ритм, которому она подчинялась. В редких проблесках сознания ее слабые попытки сопротивления приводили к тому, что он распалялся еще сильнее. Настойчиво и властно уговаривал сдаться, доказывая, что ей самой этого хочется не меньше, чем ему. Мягко удерживал ее голову, а потом усмирял строптивость пьянящими поцелуями, когда пыталась отстраниться. Заводил руки за спину, прижимал к своему большому теплому телу и наглядно демонстрировал, как хорошо в его объятиях, когда толкала его в грудь ладонями.

Александра билась в его руках, и каждая попытка вырваться становилась все слабее, все неубедительнее. Он был повсюду. Окружал со всех сторон. Большое сильное тело прижималось и горячило ее. Жаждущие губы сминали рот. Ласки языка и настойчивость рук приводили в сильнейшее возбуждение. Руки были везде и сразу. Они гладили спину, ласкали шею, сжимали бедра. Они успокаивали, когда охватывал страх от переизбытка эмоций, и распаляли хаотичными ласками, стоило страху отступить.

Она сама не заметила, как полы рубашки разошлись в стороны, а он стоит между ее широко разведенных ног. Восхищенный взгляд мужчины блуждал по изгибам ее тела. Что-то хищное появилось в выражении лица.

– Саша? Нам лучше остановиться…

Он прижался носом к местечку за ее ухом и шумно вдохнул.

– Слишком поздно.

Он ведь хотел только поцеловать, познать вкус ее губ. Но в голове что-то щелкнуло, и он стал распускать руки. Зная себя, теперь он точно понимал, что одними поцелуями дело не кончится. Поднес ее ладонь к ширинке и дал почувствовать себя. Этот жест, такой простой в своем исполнении, такой примитивный, вызвал неконтролируемую дрожь. Сила его желания передалась ей.

– Если ты позволишь, я сниму с тебя белье. Если нет – порву его.

– Застежки сзади, – подсказала она, а сама принялась расстегивать молнию на его джинсах. Пальцы не слушались. Неловкими движениями они задевали часть тела, ставшую и без того сверхчувствительной. Ее руки стало утягивать рубашкой, которую Саша стал стаскивать с нее. Она поскорее выпуталась из рукавов, но он снова не дал закончить начатое. Застежка сработала, и туго обхватывающий бюстгальтер ослаб. Александра почувствовала, как заскользило кружево белья по плечам, раздражая, распаляя чувствительную кожу. Сама нашла его рот губами, прижалась в пылком поцелуе. И ахнула, когда огрубевшая кожа ладоней коснулась нежной плоти. Александра выгнула спину и почувствовала за лопатками вторую руку. Он уложил ее, как в кокон, в свои руки, придерживая одной, доставляя сумасшедшие ласки другой. Она могла позволить себе расслабиться и быть уверенной, что он удержит, не уронит. Внутреннее напряжение от ищущего выход освобождения текло по венам и скапливалось горячей вязкой негой между бедер.

Она потеряла ориентир, где его руки, где ее. Вот она снимает с себя трусики… Или это он? Вот он спустил джинсы вместе с бельем… Или это она? Рваное, сбивчивое дыхание. Перед глазами размытая пелена. Испарина на коже не дает ухватиться, пальцы скользят, и она сама сползает вниз по стенке.

Саша успел вытащить бумажник из кармана джинсов. Одной рукой придерживая одурманенную от ласк девушку, второй достал латекс из бокового отделения. Зубами разорвал упаковку, раскатал по всей длине. Уместил девушку на самом краешке стола. Принудительно согнул ее ногу в колене и упер подошву в стол. Вторая ступня лишь кончиками пальцев касалась прохладного пола. Это и ощущение скольжения, заполняющее ее изнутри, вернуло в реальность. Девушка распахнула глаза, когда их тела оказались в непозволительной для первого свидания близости.

– Саша! Я ведь не…

Прижатый к губам палец оборвал на полуслове.

– Забудь ты уже свои правила и получай удовольствие.

Она почувствовала, как он вышел и вновь погрузился на всю длину. Медленно. Основательно. Неторопливо. Смакуя каждый миг. Каким удивительным образом он влияет на нее: как тогда, в начале вечера, когда она увидела его, оборванного и окровавленного, внутренний искатель приключений велел пуститься с ним в любую авантюру, так и сейчас – она приоткрыла рот и вобрала в себя его палец, уступив необъяснимому желанию выполнять то, что он велит. Стала посасывать, бесстыдно глядя в глаза. В огромных блестящих зрачках отражалась она, наполненная им до отказа.

Он ускорил темп, и ножки стола заскрипели в такт его мощным толчкам. Еще чуть-чуть, и он взорвется. Но сначала она. Он должен довести ее. Только так.

– Подскажи мне, как ты любишь? – горячо прошептал ей на ухо. Она опять начала сползать. Он приподнял ее под бедра и теснее прижался пахом.

– Да, вот так! Мне нужно чувствовать тебя… Больше.

Гипнотизируя взглядом, он, наоборот, стал отдаляться. Прохладный воздух коснулся разгоряченной груди, живота. С губ сорвалась белая пена слюны и упала туда, где их тела были соединены.

– И нужно больше влаги, так?

Ответа не последовало. Голова девушки беспомощно откинулась назад, когда он заскользил по ней… В ней. Она расслабилась и полностью отдалась его воле. Мужчина, что нарушал все ее правила, чувственными движениями умело и настойчиво подводил к кульминации. Она совершенно точно почувствовала приближение разрядки. Чувство сладкой неги разливалось по венам и скручивалось в тугой узел в эпицентре женственности. Оно заставило мышцы сократиться, поджало пальцы на ногах, задержало дыхание… И вырвалось протяжным стоном. Он прокатился по стенам комнаты, и Сашу накрыло глубокое чувство удовлетворения: он смог.

После спазма, охватившего все тело, девушка разомлела. Стала еще мягче, еще податливее. Саше хватило несколько сильных движений, чтобы с глухим рычанием последовать за ней туда, где тело рассыпается на миллиард кусочков, а в голове не остается ни одной связной мысли. Земля ушла из-под ног. Осталось только разгоряченное женское тело, к которому он прижимался, и бешеный стук сердец в унисон.

– Ты – наглец, – прерывающийся шепот девушки.

– Конечно, – выравнивая дыхание, согласился он.

– Ты – бесстыжий нахал, – неприглядная действительность стала прорисовываться в женской голове.

– Конечно, – вновь согласился он.

– Варвар! – она попыталась вырваться.

– Конечно, – пресек безуспешные попытки, взяв ее лицо в свои большие теплые ладони. Заглянул в глаза.

– Ты!.. Ты…

– Да-да. Это все я.

Поцеловал висок, сместил губы на лоб, глаза. И будто выпил все ее негодование.

– Так ведь нельзя…

– Ты сама дала мне разрешение еще в машине.

– Что? Когда?! – снова встрепенулась утихшая было оскорбленная невинность.

– Когда пожала мою руку.

– Но ты даже не отреагировал!

– Еще как. Просто ты не заметила.

С ним бесполезно спорить. Да и надо ли? Александра обхватила руками его широкую спину, подставляя лицо поцелуям, блаженно закрыв глаза.

– И все равно мы поступили неправильно, ведь ты женат.

Он отстранился и посмотрел на нее в упор. Взгляд прояснился и стал тверже.

– Эта незначительная формальность не должна тебя волновать. Ты идешь в душ?

– М-м-м. Неохота.

Он аккуратно ссадил ее с себя, опустил на табурет. Сам отлучился в ванную. Александра почувствовала зверский голод, взглянув на поджаристые спагетти с мясом под золотистой корочкой расплавленного сыра. Пропищала машинка, уведомляя о завершении стирки, а затем голос мужчины:

– Кровь не вся отстиралась. Попробую замочить с пятновыводителем. Должно помочь.

Саша вышел и поймал на себе крайне удивленный взгляд девушки:

– Откуда такие познания?

– С тремя детьми и не такое познаешь. Есть хочу – умираю!

Он сел за стол рядом с гостьей, придвинул тарелки и, к удивлению девушки, закинул ее ноги к себе на колени. Оба накинулись на еду. И вдруг Александру накрыло. В простой домашней обстановке они уплетают нехитрый ужин. Он закинул в стирку ее вещи, как будто это заведено. Оставил мороженое согреваться, зная ее вкусы. Свободной рукой накрыл, согревая, ее босые ступни. И все это как-то так по-домашнему мило, без лишнего официоза или неуместного пафоса, будто они знают друг друга уже очень давно и очень хорошо. Несколько жизней. От этого стало так тепло и спокойно на душе. Появилось понимание правильности происходящего и сделанного ею выбора.