Ненавижу

Я едва сдержала себя. Воспоминания о вечере накрыли меня очередной волной. Уверена, на ягодицах Олега остался не один след от моих ногтей. Сегодня же надо будет это проверить.

Но это вечером. А утром передо мной стояла другая задача. Дмитрий Олегович ни в коем случае не должен был принять мою реакцию на воспоминания об Олеге на свой счёт. А для этого нужно было срочно стать не просто невозмутимой, а предельно хладнокровной

Я лихорадочно начала копаться в мозгу, чтобы найти то, что быстро приведёт меня в чувства. В итоге откуда-то из глубин памяти возникли строчки: «Я, Пионер Советского Союза, торжественно клянусь…». Возбуждение как рукой сняло.

И вот сейчас, я стою перед великолепной семёркой и мне нужно быть ослепительно-привлекательной, а в голове как заведённая пластинка носится «Взвейтесь кострами синие ночи…». Господин Мейер так неожиданно замер на пороге, что можно было подумать, что я начала петь вслух. Я постаралась расплыться в ещё большей улыбке, если такое вообще возможно.

– Guten Tag! Willkommen! Bitte hier!1 – и приветственно протягиваю руку в сторону зала заседаний.

А этот Мейер стоит и глядит на меня во все глаза. А рядом багровеет Дмитрий Олегович. Ну, всё, думаю, я попала. Неужели перегнула палку? Но я же не в кокошнике с караваем в руках стою. Но тут господин Мейер расплывается в улыбке.

– Oh ja! Guten Tag! Guten Tag!2 – подходит ко мне и целует мою руку. – Wie schön3! – всё, что мне остаётся делать, это улыбнуться в ответ. Мимо меня один за другим проходят члены австрийской делегации, приветственно улыбаются мне и кивают, я отвечаю им тем же.

Дмитрий Олегович идёт последним. Поравнявшись со мной, он останавливается на какое-то мгновение. Ничего так и не сказав мне, заходит в зал, и я закрываю за ним дверь. И снова у меня вырывается вздох облегчения – как же хорошо, что меня освободили от ведения протокола встречи. Поэтому я подаю знак официантам и возвращаюсь на своё место. Весь оставшийся день прошёл точно по моему плану.

На следующий день тоже всё шло, как было запланировано. Австрийцы подписали с нами контракт. Им вообще всё понравилось – и посещение наших производственных площадей, и экскурсией по городу они остались довольны. И вот уже после обеда перед тем, как уезжать в гостиницу, господин Лойцль склоняется над моим столом.

– Irina, ka

– Ja, Herr Loitzl. Bitte, fragen Sie5.

– Sind Sie verheiratet?6 – вот так вопрос! Не удивлюсь, если я покраснела в этот момент.

– Nein7. – смущённо улыбнулась.

– Es ist gut8. – похоже, мой ответ его более чем устроил. – Für mich9. – и я расплылась в ещё большей улыбке. Но тут (как всегда, не вовремя) появился мой шеф. Австриец, подмигнув мне, быстро ретировался.

– Ирина Ильинична! – из такого голоса мечи можно ковать. – Вы что, флиртуете с нашими австрийскими друзьями?

– Я? Флиртую? – моё удивление было искренним, я вовсе не ожидала такого интереса к своей скромной персоне. Да я с ними и не общалась даже. – Как можно? В моём-то возрасте?

И невинным взглядом посмотрела на Дмитрия Олеговича. Как он мог обо мне, толстой сорокалетней бабе такое подумать? Я так и не поняла, что нёс за собой взгляд, которым меня наградил шеф, но он, не сказав ни слова, вышел проводить австрийцев до машин.

Когда Дмитрий Олегович уехал провожать иностранных гостей в аэропорт, я решила попить чаю. По-моему, всё прошло хорошо, я справилась с возложенной на меня задачей. Довольная собой я стояла возле чайника, когда в приёмную влетела Сусанина и тут же застыла на пороге.

– Ирина Ильинична! – воскликнула она, и теперь уже я застыла с чашкой в руках. Что случилось? – Потрясающе выглядишь!

– Благодарю. – в очередной раз я расплылась в улыбке.

Я откопала в шкафу ещё один забытый костюм, в который смогла влезть. Приталенный пиджак и юбка-карандаш чуть ниже колена светло-коричневого цвета всегда мне шли. Картину дополняла блузка молочного цвета (естественно, навыпуск) и бежевые шпильки.

– Я старалась… Австрийцам понравилось, – добавила я, вспомнив Мейера и Лойцеля.

– Ещё бы! Ты вообще такая молодец. Спасибо, – она взяла чашку с чаем, не пить же мне его одной, – сколько работаю здесь, не видела такой чёткой организации мероприятия. Где ты откапала этих ребят?

– Кого-то в интернете, кого-то друзья и бывшие коллеги подсказали. А ты чего так влетела?

– Узнать хотела. Ты чего натворила-то, что шеф приказал срочно выслать ему на почту резюме всех, кто откликнулся на вакансию персонального ассистента? Всё же удачно прошло. Он должен быть доволен твоей работой.

– Ну, работой он может быть и доволен, – пожала я плечами и отхлебнула из чашки, – так ему же не столько работа нужна, сама знаешь. Теперь, когда контракт заключён, а австрийцы уехали, он может снова вернуться к поискам подходящего ему кандидата. Я же здесь временно, пока ты ему не найдёшь кого-нибудь.

– У тебя так хорошо получилось всё организовать, что я начала думать, что генеральный тебя оставит, – Олеся грустно вздохнула, – а он влетел в мой кабинет, такой злой. Я уж решила, что сама где-то накосячила. Нет, – она покачала головой, – ты его явно рассердила. Опять сказала ему что-то не то?

– Да ничего я ему не говорила. Он просто бесится каждый раз, как меня видит. Он же не такую хотел, вот и злится. Не бери в голову, вышли ему резюме, а то тебе в самом деле попадёт.

Всю эту и следующую неделю Олеся приводила к шефу кандидаток. Как говорится, не зарастёт народная тропа…

А пока к нему ходили собеседоваться высокие блондинки в коротких юбках, моя жизнь протекала по установленному мной графику. Я всегда могла похвастаться тем, что эффективно распоряжаюсь своим временем, поэтому его у меня хватало и на решение офисных задач, на заботу о домашнем хозяйстве шефа и даже на личную жизнь.

Правда, встречаться с Олегом приходилось так, чтобы нас не мог увидеть Дмитрий Олегович (благо я точно знала, в каких местах он бывает).

В общем, всё складывалось хорошо. Я смогла найти общий язык практически со всеми – с сотрудниками компании, с домработницей шефа Антониной Степановной (тётей Тоней, как она просила меня её называть), с его поваром Сильвеном (очаровательным французом, мечтающем познакомить меня со своим племянником) и даже с его консьержем Артемием Александровичем (или просто Тёмой).

Со всеми, кроме Дмитрия Олеговича. Может быть, и с ним нашла бы, если бы захотела. Но он слишком сильно ранил меня при нашей первой встрече, и эту обиду я не собиралась ему прощать. Быть может, я и толстая старая дева, но никто не заслуживает того, чтобы с ним разговаривали так, как он со мной тогда.

4

Если у кого-то жизнь это качели, то у меня сплошные американские горки. Расслабиться нельзя ни на миг. Вроде вот только-только всё устаканилось после смерти родителей, так сократили на работе.

Сейчас вроде как повезло – нашла работу, но ведь тоже не всё – слава Богу.

Во-первых, работа временная. Я бы даже сказала – кратковременная. В любой момент могут сказать пока-пока.

Во-вторых, новый начальник сразу невзлюбил меня и не преминул это продемонстрировать. Не помню, чтобы меня вообще кто-либо когда-либо так пытался втоптать в грязь. Да и дальше не лучше. Он либо не замечает меня вовсе, либо цепляется: всё я не так делаю, не так себя веду. А ведь я хорошо справляюсь с работой. Действительно хорошо. Взять тех же австрийцев. Все заметили, все отметили мою организацию встречи. Но только не он! Даже спасибо не сказал. Какое там спасибо? Даже разок по-доброму не взглянул. Если бы мне не нужны были деньги (что ни говори, с зарплатой мне повезло), я сама давно ушла бы.

1

Добрый день! Добро пожаловать! Прошу сюда! – нем.

2

О, да! Добрый день! Добрый день! – нем.

3

Хорошо (прекрасно)! (Второй возможный перевод – Как прекрасна!) – нем.

4

Ирина, я могу Вас спросить? – нем.

5

Да, господин Лойцль. Спрашивайте. – нем.

6

Вы замужем? – нем.

7

Нет. – нем.

8

Хорошо. – нем.

9

Для меня. – нем.