Ненавижу

Спросила якобы нас обоих, но в мою сторону даже не посмотрела. Она не сводила своих пожирающих глаз с шефа.

– У тебя был нелёгкий день. Тебе нужно расслабиться. Посидим, вспомним прошлое.

Она, уже совсем не замечая меня, шла на него своей грудью. Я очень устала, мне хотелось уйти к себе и лечь спать. Но оставить шефа с ней я не могла. Не факт, что он сам согласится и останется, но она ведь и в номер его может подняться. С неё станется.

– Альбина права. – я высвободила свою руку. Но лишь для того, чтобы сделав небольшой шаг вперёд, встать напротив шефа. При этом, как бы невзначай, плечом отодвинув наглую блондинку. – Расслабимся на мягких диванах, выпьем пару коктейлей.

Я заботливо поправила ему галстук и сложила руки на его груди. Дмитрий Олегович улыбнулся одними глазами, притянул меня к себе и склонился над моим лицом.

– Чтобы расслабиться, мне нужна только ты. – понизив голос, выдохнул он. – Но, если хочешь, пойдём в лаунж. Хотя я с гораздо большим удовольствием поднялся бы наверх. – и он крепче прижал меня к себе, буквально сминая меня в своих объятиях.

Я стояла, упираясь в него руками, и дышала через раз. Его дыхание было так близко, что почти становилось моим. И ведь высвободиться не могу. Сама спровоцировала, вот теперь расплачиваюсь. Да что же это творится-то такое! Я же не железная, в конце-то концов! Зачем я только всё это затеяла? Спасти его хотела, а кто теперь меня спасёт? Кто-нибудь, помогите!

– А вот и голубки! – раздался рядом звонкий голос. Оксана. Никогда бы не подумала, что буду рада её появлению. – Всё никак друг от друга оторваться не можете?

Дмитрий Олегович разжал объятия, но самую малость, достаточную для того, чтобы я смогла нормально посмотреть на Оксану.

– Привет, Оксана, рада тебя видеть. – я была более, чем искренна.

– Привет, а куда это вы… Детка! – она, наконец, заметила Альбину, – ты либо гардеробом ошиблась, либо адресом. – Оксана смерила её взглядом. – В таком платье только столбы в Равале15 подпирать.

Альбина хотела что-то ответить, но не нашлась. Вряд ли она знала, что такое Раваль и с чем его едят, но смысл Оксаниных слов был понятен.

– Мы в лаунж собрались. – ответил шеф на почти заданный вопрос. – Присоединишься?

Что? Что он сказал? Оксану пригласил? Вот и замечательно! Пусть с ней и идёт, им и изображать ничего не придётся. А я смогу выспаться. Я заёрзала в его объятиях, пытаясь высвободиться. Но шеф мягко проскользнул мне подмышку и, прижимая руку к моей груди, теперь крепко держал меня сразу в двух направлениях.

– Вижу, вам и без меня хорошо. – рассмеялась Оксана. – А я лучше поищу себе компанию, которая будет сосредоточена исключительно на мне. – и, махнув нам на прощание, удалилась.

– Ну, так что? – Дмитрий Олегович выпустил меня из объятий, теперь хоть нормально вздохнуть могу. – Пойдём пить коктейли? – он взял меня за руку, и я улыбнулась как можно шире. Шоу должно продолжаться.

В лаунже завели светскую беседу, то есть говорили ни о чём. Шеф цедил свой любимый коньяк, я заказала Campari с апельсиновым соком, а Альбина хлестала игристое. Симпатичные официанты разносили напитки и мило улыбались. У них работа такая – улыбаться. Чем больше улыбок, тем больше чаевых. Но Дмитрий Олегович, похоже, этого не знал.

– Пойдём, пересядем. – он потянул меня за руку.

– Куда? Здесь хорошо. И бар рядом, напитки не придётся ждать.

– Я и вижу, что рядом. Те двое за барной стойкой вместо того, чтобы коктейли делать, пялятся на тебя.

– Мне им глаза выколоть?

– Хорошая идея. Глаза выколоть и ещё отрезать кое-что не мешало бы. – это было сказано таким тоном и с таким серьёзным видом, что, не знай я отношение ко мне генерального, могла бы подумать, что он действительно ревнует. Но Альбина не знала.

Видя, что устроенная шефом сцена ревности, подействовала на неё, я смиренно встала и пошла за генеральным. К тому же, новое место действительно оказалось более удачным. Если раньше мы втроём сидели на мягких стульях, то теперь Альбина разместилась в кресле, а мы развалились на маленьком диване.

С первой же минуты, едва мы сели, Дмитрий Олегович обнял меня за талию, гладил бедро, клал руку на живот. А ещё он временами тёрся подбородком о мою голову, наклонялся к уху, целовал в висок.

Но Альбина не уходила. Она мазохистка что ли? Или до сих пор не верит? Может быть, ей кажется, что я недостаточно отвечаю ему? Посмотрим. Я положила руку на бедро шефа и медленно провела её к колену, где и остановилась. Под пальцами рук я чувствовала, как он отозвался на моё прикосновение. Да что же я творю-то! Нельзя так!

Альбина зло сузила глаза, но продолжала сидеть. Она нам свечку собралась держать?

– Альбина, а ведь я должен тебя поблагодарить. – неожиданно произнёс генеральный. Все темы для разговора закончились, и мы минут пять точно сидели, не разговаривая. – Если бы ты тогда не начала права качать и требовать больше того, о чём мы договаривались, – Альбина начала бледнеть, до неё стало доходить, – мы бы с Ириной никогда не встретились. Только благодаря тебе, мы вместе.

И чтобы окончательно добить Альбину (и меня заодно), он поцеловал меня в шею. Волосы были собраны наверх, и любой без труда мог увидеть, что это был не какой-нибудь небрежный чмок, а наполненный настоящей страстью поцелуй. Но увидеть это одно, а вот почувствовать…

Сердце было готово выпрыгнуть из груди, ладошки вспотели, неожиданно стало жарко, словно все кондиционеры разом перестали работать. Он ещё не оторвал свои губы от моей шеи, как Альбина встала из кресла. Я только успела глотнуть воздух, как последовал поцелуй за ухо, его рука покинула моё бедро и начала, слегка надавливая, ласкать живот, приподнимаясь к груди. Я не сдержалась и сжала его коленку. Лёгким ветром его улыбка защекотала моё ухо.

Стараясь не совершать резких движений, я повернулась к нему.

– Не переигрывайте.

– А никто и не играет. – взгляд его был абсолютно серьёзен. Он пристально смотрел на меня. Чего он ждал? Что хотел, чтобы я сказала? Стало как-то неуютно.

– Она ушла.

Дмитрий Олегович обернулся на опустевшее кресло.

– Тогда и мы пойдём. – он встал с дивана и протянул мне руку. Да, правильно, давно пора.

В лифте не произнесли ни слова. Также молча дошли до своих номеров. Остановились, глядя друг на друга.

– Спокойной ночи. – и я повернулась, чтобы уйти к себе. Но не успела.

Дмитрий Олегович схватил меня за руку и, резко развернув, прижал к себе. Поцелуй обжёг мои губы, отпуская здравый смысл в незапланированный отпуск. Он держал меня в своих объятиях, а я дрожала как девчонка. Поцелуй постепенно угасал, он уже едва касался меня, оставляя мне чувство незавершённости. Приподнявшись на цыпочках, я дотянулась до его рта, и моя язык проник через приоткрытые створки его губ. В следующий миг я оторвалась от земли. В прямом и переносном смысле. Шеф, сграбастав меня одной рукой, поднял над полом, другой открыл дверь, и мы ввалились в его номер.

В несколько шагов мы оказались в спальной. Всю дорогу до неё он не переставал меня целовать. Целовал везде, где мог достать, не рискуя упасть. Губы, лицо, шею, грудь, плечи. Это было безумие. И с такой же безумной страстью я отвечала ему и покрывала поцелуями лицо и тело. Плотина, до этого сдерживавшая наши желания, прорвалась. И сердце, и тело пело от того, что получает то, что давно желало, но не хотело признавать.

Он распустил мои волосы и зарылся в них лицом. Словно везде кислород закончился, и можно было дышать только моими волосами. Его руки скользили по мне, иногда задерживаясь на моей груди и до стона, срываемого с моих губ, сжимая её. Вот они проникли под подол платья и стали мучительно медленно подниматься наверх. Когда они, наконец-то, дошли до моих трусов, их впору было выжимать.

Одновременно хотелось раствориться в нём и поглотить целиком. Поглотить и никогда не выпускать из себя. Желая закончить с пыткой ожидания, я обхватила его ногами и прижала к себе. О, боги! Как он ещё держится? Я выгнулась ему навстречу, и тут сработало аварийное включение мозга.

15

Раваль – район красных фонарей в Барселоне