Перебежчик (ЛП)

Затем до него дошло, что что-то постепенно меняется.

Ревик почти снова мог видеть.

Теперь он ощущал в своём свете отголоски Вэша, а также Балидора.

Он всё ещё больше всего чувствовал Балидора, но импульсивно притягивал Вэша и почувствовал, что присутствие другого видящего стало ещё сильнее. Ему пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от попытки заговорить со старшим видящим. Он обнаружил, что хочет поговорить с ним, хотя на самом деле слов не было — ничего связного, ничего, что имело бы хоть какой-то смысл.

«Я люблю тебя, сын мой», — прошептал чей-то голос.

Он казался таким далёким. Казалось, до него были целые эпохи, целые жизни, но Ревик знал этот голос. Он узнал бы его где угодно, даже если бы расстояние было в тысячи раз больше, чем на самом деле.

Голос стал свирепым.

«Я люблю тебя, сын мой, — повторил он. — Никто тебя там не бросит. Никто. Я люблю тебя. Твоя тётя любит тебя. Они бы не посмели оставить тебя там».

Ревик кивнул.

Он кивнул, и это непреодолимое желание заговорить, чтобы другой услышал его, слегка ослабло.

Вместо этого на глаза навернулись слёзы.

Когда потекли слёзы, на него нахлынуло облегчение, хотя какая-то часть его чувствовала смущение, даже стыд за то, как сильно ему нужно было услышать это от пожилого мужчины. Ему нужно было почувствовать это от старика больше, чем от кого-либо здесь, в джунглях, несмотря на то, что его жизнь была в их руках, несмотря на то, что сам Балидор, знаменитый лидер Адипана, поклялся защищать его, лично обеспечивать его безопасность.

В конце концов, это всегда был Вэш.

Именно Вэш всегда был рядом с ним. Всегда.

Даже когда все говорили старику, что Ревик — зло, что его невозможно спасти, Вэш оставался с ним, в его свете. Казалось, ему было всё равно, что кто-то из них скажет.

Ревик не знал, за что старик его любит.

Он лишь знал, что это так.

Он также знал, что эта любовь, вероятно, была единственной причиной, по которой он до сих пор был жив.

— Это прекрасно, брат. Действительно.

Ревик повернул голову.

Он обнаружил там Даледжема, который по-прежнему тащил его за собой. Его рука всё ещё сжимала бицепс Ревика, словно железные тиски, удерживала его на ногах исключительно силой воли. В размытых зелёных, синих и жёлтых тонах джунгли и небо снова стали едва различимы, хотя Ревик понятия не имел, где он находится и в каком направлении ведёт его Даледжем.

Увидев теплоту в глазах другого мужчины, Ревик смог только кивнуть, и его смущение вернулось горячим румянцем, когда он понял, что другой видящий услышал всё, о чём он думал, каждое детское, нелогичное слово, которое промелькнуло у него в голове.

Он изо всех сил постарался расслабиться.

Сделав более глубокий вдох, он попытался больше двигать мышцами по собственной воле, но Даледжем слегка воспротивился ему, используя свой свет, чтобы продолжать направлять свет Ревика, а также его физическое тело.

— Позволь мне сделать это, — сказал он. — Расслабься, брат. Постарайся доверять мне.

Ревик услышал облегчение в голосе другого мужчины.

— Просто будь настолько открыт для них, насколько сможешь, — добавил Даледжем, вновь сжимая руку Ревика. — Оставайся с Вэшем… и с Балидором. Теперь они поставили вокруг тебя щит получше. Пусть они попробуют вытащить часть этого дерьма из твоего света.

Пытаясь осмыслить его слова, Ревик только кивнул.

Однако к тому времени Даледжем уже отвёл взгляд.

Он начал быстрее тянуть Ревика за собой, даже когда aleimi видящего из Адипана стал более нежным внутри его света, больше уговаривающим, нежели требующим, больше направляющим, чем дёргающим или принуждающим. Зелёно-фиолетовые глаза Даледжема были устремлены вперёд, на тропу перед ними.

Ревик поймал себя на том, что делает то же самое.

Теперь он мог видеть почти по-настоящему.

Мало того, что его зрение начало проясняться, но и деревья вокруг него стали видны достаточно отчётливо, чтобы он понял — солнце, должно быть, находится значительно выше в небе, чем он себе представлял. Это также означало, что прошло больше времени, чем он предполагал. Должно быть, уже позднее утро, если столько света проникало к ним сквозь густой полог.

Он впервые осознал, что Даледжем держал в свободной руке мачете, а не пистолет, и что он продирался сквозь джунгли, двигаясь быстрее, чем Ревик мог бы себе представить, учитывая местность.

— Они знали, что это был я, — выдавил Ревик несколько минут спустя.

Даледжем издал весёлый смешок, почти хриплый.

— Да, брат, — сказал он, и в его голосе всё ещё слышался мрачный юмор. — Они безусловно знали, что это был ты.

— Они преследуют нас?

— Да, — сказал Даледжем.

— Только те, что в лагере? Или те, кто следовал за Балидором и… — он поколебался, произнося её имя, даже сейчас. — …И Кали? — закончил он. — И эти видящие тоже?

— Да, примерно половина из них. План превзошёл наши ожидания в этом отношении, — Даледжем оглянулся на него. — Они действительно хотят тебя, брат.

Ревик не был уверен, как на это реагировать.

В конце концов, он только кивнул.

Даледжем, скорее всего, не заметил кивка.

Как и прежде, старший видящий уже снова переключил своё внимание на не-тропинку, которую он прорубал для них двоих в джунглях. Ревик поймал себя на том, что зачарованно наблюдает, как Даледжем продвигает их вперёд почти ровным темпом, огибая большие деревья, пни и даже валуны, находя проходы в густой зелени. Он двигался с грацией и точностью танцора, орудуя длинным ножом так, словно это был меч.

Ни один из них не проронил ни слова на протяжении, казалось, очень долгого времени.

Даледжем продирался сквозь подлесок, а Ревик наблюдал, следуя вплотную за ним и справа от него. Рука Даледжема не отпускала руку Ревика, но лезвие ни разу не приблизилось к нему и не дрогнуло в одном из идеальных взмахов, прорезая дорожку в густой зелени.

Ревик внезапно осознал, что другой видящий был левшой.

Не то чтобы это имело такое уж большое значение для большинства видящих. Прожив так долго, как они, большинство из них в той или иной степени стали амбидекстрами; но Даледжем явно предпочитал левую руку для такого рода работы.

В конце концов, Даледжем, казалось, почувствовал, что Ревик более или менее «пришёл в себя», и отпустил его руку, а Ревик скользнул в пустое пространство позади него. Он ступал почти прямо по следам другого видящего, оставаясь по крайней мере наполовину в его свете, пока следовал за ним сквозь виноградные лозы и лиственные растения. Его разум почти пустовал, когда он наблюдал за работой своего спутника.

Усталость пыталась замедлить его, заставить ноги двигаться более неуклюже, но всякий раз, когда его веки опускались слишком сильно, Даледжем отдёргивал его от края своим aleimi, возвращая разум Ревика к более чёткой собранности.

Ревик теперь чувствовал, что видящие Организации преследуют их.

Он старался держать свой свет подальше от них.

Тем не менее, он не мог не почувствовать, что эти серебристые, похожие на ртуть нити пытались найти способ резонировать с ним. Он чувствовал, как они работают командами, пытаясь проникнуть сквозь его щиты, выискивая тёмные места в его свете, где он мог бы быть менее осознанным.

Ревик также чувствовал там Вэша, работающего с Балидором и другими.

Он почувствовал, как Вэш несколько раз терпеливо отодвигал свет Ревика, тепло напоминая ему, чтобы он позволил им справиться с этим.

Ревик пытался.

Он изо всех сил пытался игнорировать всё, что происходило в разных частях его света, но у него не получалось, по крайней мере, полностью. Страх заставлял его навязчиво следить за краями своего aleimi, что превратилось в своего рода самозатягивающуюся петлю, где чем дольше он наблюдал за ними, тем сильнее резонировал с ними. Затем он видел, как видящие Организации приближались, видел, как они пытались активно завладеть его светом, и его паранойя усиливалась, заставляя его слишком сильно концентрироваться на Барьерных атаках… а затем на непосредственных Шулерах, преследующих их.