Страница 3 из 93
Часть 1 Волчонок. Глава 1
Россия. Н-ск. Закрытый специнтернат.
В неприметном доме на окраине города расположился очередной детский дом-интернат, на обширных просторах Родины всегда хватало детей, брошенных родителями. Но мало кто знал, что этот специнтернат без номера курировали Минобороны и Служба Внешней Разведки России. Большую часть курсантов забирали военные учебные заведения, а тех немногих, кто подходил на работу за рубежом, — СВР. Курсантам преподавали углубленные знания психологии, истории, военного дела, выживания, рукопашного боя, стрельбы и тактики. Теория чередовалась с практикой. За успешную сдачу зачётов курсанты премировались внеочередным выходом в город и увеличением общего количества баллов, которые в дальнейшем можно было потратить на распределении в предпочитаемые места обучения и дальнейшей службы. Поэтому юноши учились на совесть, ведь у них не было родственников, которые помогли бы им устроиться в жизни.
В кабинете с большим окном, выходящим на закрытый двор, сидел мужчина в военной форме. На каждого курсанта у капитана Громова было заведено личное дело, в которое записывались основные данные и личные характеристики, но на некоторых ребят было так много информации, что приходилось вшивать всё новые и новые листы.
Сегодня, как раз с утра, часть курсантов забрали СВР, и он уже отправил им характеристики на парней. Чем прельщали психологи и покупатели из данного ведомства неизвестно, но это было самостоятельное решение молодых людей. Остальные по своей подготовке вполне могли соответствовать критерию кандидата в ГРУ или как сейчас правильно называлось — служба ССО, капитан до сих пор никак не мог привыкнуть к новому названию.
В очередной раз, взяв самую толстую папку, он начал листать дело курсанта Ивана Леднева. На него снова прислали запрос из ССО, но капитан не желал такой жизни юному курсанту, и как мог, старался привить парню мысль о поступлении в десантное или пехотное училище. Именно с Иваном у него сложились самые лучшие отношения, тот часто приходил посоветоваться по простым вопросам, которые могут появиться у юноши к шестнадцати годам.
Листая дело Леднева, капитан думал, что лучше всего написать в ответе на запрос, поэтому заново вспоминал некоторые моменты. Курсант поступил из детдома под номером пять, в тот день как раз набирали новую партию в закрытый специнтернат. Никто не спрашивал согласия — просто брали подходящих. В первый же день их встречи его зацепил юноша с холодными синими глазами, будто всё время готовый к нападению. Что-то подтолкнуло капитана настоять на переводе подростка в курируемый им специнтернат. Только спустя многие месяцы он смог найти подход к Ивану, растопив холодное сердце юноши, который, наконец, смог довериться кому-то ещё, кроме себя.
Иван показывал отличную обучаемость, фотографическую память и поразительные способности к военному делу. Преподавателей тактики он иногда ставил в тупик своими ответами, поясняя, почему то или иное действие невозможно. Наставники по боевым искусствам нахваливали хорошую интуицию и чувство удара. Ну, а владению ножом и рукопашному бою он учил его лично, пытаясь передать то, в чём был силён сам. Посмотрев на часы, капитан Громов захлопнул дело и крикнул в дверь:
— Дежурный, строй первый взвод!
— Первый взвод…
Капитан Громов оглядел ровный строй курсантов, в свои шестнадцать лет они выглядели уже настоящими воинами — гордостью России. Через год высшие военные заведения будут драться за этих ребят, а он сделает так, чтобы парни были подготовлены к любым ситуациям при прохождении дальнейшей службы. Курсанты относились к Громову больше, как к наставнику и отцу, который мог ответить на любые вопросы, помочь в трудной ситуации. Капитан, в свою очередь, старался вырастить настоящих командиров, которые не опускают руки ни при каких трудностях, прививая им такие понятия, как взаимовыручка и честь русского офицера.
— Товарищи курсанты, в прошлый раз была высадка в тайгу, где вы за три дня должны были дойти до места сбора. Ваши навыки выживания достойно прошли проверку, вы все доказали, что на вас не зря были потрачены государственные деньги и усилия наставников! — капитан выдержал паузу и продолжил: — Учитывая политическую ситуацию в мире, нехватку ресурсов и возможность дальнейшей эскалации, предполагаемый регион боевых действий — арктическая пустошь и тундра. Вас направят на пять дней в зону российской тундры. Учебная вводная следующая, вы — единственный выживший из группы после крушения вертолета, при вас будет необходимый минимум для выживания. Вам требуется, несмотря на крушение, выполнить задание командования, совершить скрытный марш в зону высадки противника, провести разведку и доставить данные в точку сбора.
— Вопросы⁈ — оглядев строй, капитан скомандовал, — Разойдись, заняться подготовкой.
Зона высадки в тундре.
— Всё прибыли на место. Удачи, Леднёв! — старался перекричать шум винтов вертолета майор от Минобороны. — Ждём через пять дней в точке сбора с разведданными.
В документах курсант был записан как Иван Леднев. Довольно распространённое в специнтернате имя, среди курсантов было примерно половина Иванов. То ли кому-то из военных это показалось хорошей идеей, то ли любовь к однообразию сыграла свою роль — неизвестно. «Фамилию дали за ярко-синие глаза, в то же время холодные и колючие как два кусочка льда», — говорила воспитательница.
Проверив, как распределился груз, чтобы ничего не мешало, Иван достал планшет для определения местонахождения, и в который раз порадовался, что их не стали мучить с картой и компасом, как в прошлый раз в тайге. После чего направился к зоне высадки предполагаемого противника.
В специнтернат Иван попал из обычного детдома, как ему сказала воспитатель, за излишнюю агрессию и, мол, по-другому трудных подростков не воспитаешь. Иван не был агрессивным, но дрался до последнего, даже если его противник был сильнее. Бил обидчика, пока мог, руками, ногами и подручными предметами, рвал зубами. Те, кто постарше, постоянно пытались его сломать, но безуспешно, парень никогда не сдавался, даже если падал, пытался встать вновь. Позже он понял — это просто система, в которой так всё устроено, и младшие должны подчиняться, но ничего не мог с собой поделать. Иван был не против подчиняться общим правилам, но не прислуживать.