Черный Гиппократ

Иванов слегка нервничал:

— И все-таки!.. Как дела?

Йыги выпил:

— Ах, чуть не забыл!..

С бутылкой и рюмкой он подошел к столу и положил перед Ивановым толстенькую пачку стодолларовых купюр.

Хозяин кабинета расслабился: — с этого бы и начинал! Шутник…

Йыги опять улыбнулся:

— Здесь все за прошлую партию.

Иванов, приоткрыв ящик стола, столкнул в него пачку:

— Как доехал?

— Все нормально. Пришлось немного поволноваться на ментовский счет. Они устраивают патрули теперь. Да и на таможне — но это обычное дело. Без риска стоящих денег не заработаешь, — он выпил еще одну рюмку, отставил бутылку в шкаф. — Да и полезно разок-другой в неделю рискнуть. Бодрит.

Йыги сейчас говорил совершенно без акцента.

— Да, конечно, согласился Иванов. — Каждый рискует на своем месте, занимаясь своей работой. Я рискую не меньше твоего, однако не особо задумываюсь над этим. Главное, чтобы двигалось дело. Риск — это только маленькая изюминка в большом пироге.

Йыги, сидя на диване, вытянул ноги, всем телом потянулся и мечтательно произнес:

— Хорошие настали времена. А придут еще лучше! Разве сравнишь с тем, что было… — он зевнул. — Как вспомню свой родной черный завод, свой всеподавляющий, всезаслоняющий кульман и производственные отношения… местком… партком… в дрожь бросает! А сейчас… Неделя в Питере — одни девочки, неделя в Таллинне — другие девочки. И копейки не надо считать.

— Я рад за тебя, — кивнул Иванов. — Тоже не отказался бы прокатиться в Таллинн.

— О, Таллинн! — Йыги блаженно заморгал белесыми ресницами. — Сейчас это город-сказка. Сейчас это Европа. Поверь, Саша, до Гамбурга стало из Таллинна ближе, чем до Питера. И это нормально! А паром — всегда битком…

Иванов вздрогнул:

— Ну хорошо… — он глянул на стопочку историй болезни, как бы давая этим понять Йыги, что дела не ждут. — Есть какие-нибудь пожелания заказчика?

Йыги поднялся, он был понятливый человек:

— Дополнительных пожеланий пока нет. Вопрос другой: когда следующая партия?

— Уже есть. Возьми у Фаины — в холодильнике…

Йыги расплылся в довольной улыбке:

— Видеть Фаиночку для меня всегда праздник.

Он легкой спортивной походкой направился к выходу из кабинета.

— Подожди, — остановил его Иванов.

— Да, Саша?..

— Ты когда едешь?

— Завтра и поеду.

— А когда ждать новых поступлений?

Йыги пожал плечами:

— Внеплановая партия… Наше предложение, их спрос… Я не могу сказать определенно, но думаю, товар не задержится.

Они ведь тоже понимают, какой у нас специфический товар. На него всегда найдется покупатель… Я тебе позвоню.

— Удачи! — пожелал Иванов.

Дверь за Йыги закрылась.

Едва только Иванов остался один в кабинете, он быстро выдвинул ящик стола и достал деньги. Ловким движением пальцев пролистнул пачку:

— Двадцать тысяч… двадцать тысяч… — задумчиво повторяя это, он поднял глаза к потолку, что-то прикинул, нахмурился. — Чухонец хренов! И не проверишь, сколько прилипает к его рукам. Откуда я знаю, сколько он там выторговал!.. Рожа так и лоснится!.. — Иванов бросил деньги в ящик и резко задвинул его, нервно побарабанил пальцами по столу. — Разумнее всего самому выходить на заказчика. Но с этим столько суеты!.. С другой стороны, и другим надо дать пожить — тому же Йыги. Главное, чтоб из тебя не сделали дурака!..

Эуген Йыги, войдя к Фаиночке в процедурный кабинет, прикрыл за собой дверь и хотел запереть, но дверь оказалась не из тех, что запиралась.

Фаина раскладывала в шкафу стерильные инструменты. Заметив манипуляции Йыги с дверью, она усмехнулась:

— Что-нибудь не так?

Йыги вздрогнул и оставил дверь в покое:

— Ах, Фаиночка, я вчера остановил машину и задремал. И ты мне приснилась, — он надвигался на медсестру и говорил с неимоверным акцентом. — Как ты думаешь, чем мы занимались в моем сне?

Фаина отступила к окну, к стерильному столику и засмеялась:

— Разве у тебя, Женя, бывают проблемы с девушками, что ты видишь на дороге эротические сны?

Он был все ближе и улыбался:

— А разве я сказал Фаиночке, что видел эротические сны?

— Ты сказал мы занимались чем-то, — Фаина огляделась по сторонам.

Йыги остановился в двух шагах от нее и протянул к ней руки:

— О, совсем невинный сон! Мы гуляли с тобой по супермаркету и зашли в отдел готового платья.

— Что нам нужно было там?

— Тебе понравилось платье. Это было роскошное, дорогое и очень яркое платье. Модель называлась: «Страсть корриды».

— Это что-то новое, — заинтересовалась Фаина.

— Да, я тоже так подумал!.. Платье было ярко-красное, расшитое по полу черными лентами. Необыкновенно сексуальное платье. Трудно сказать, какой вырез был глубже — спереди или сзади…

— Разве коррида сексуальна? — не поверила Фаина.

— А разве нет? — Йыги сделал еще шаг, медсестра уперлась крестцом в подоконник; Йыги все тянул к ней руки. — Коррида — это красное и черное. Цвет крови, цвет тайны… Возбуждающие цвета. Многие из нас даже не догадываются, что цвета эти властвуют над нами… — он замолчал, он смотрел в уверенные и насмешливые глаза Фаиночки и посылал ей флюиды.

Но, увы, глаза Фаиночки становились все насмешливее.

— И что? — любопытствовала медсестра.

— Я помогал примерять тебе это платье…

— А где была продавщица? — насмехалась Фаина.

Йыги пропустил ее вопрос мимо ушей:

— Я помогал одергивать тебе платье вот здесь… — он уже почти касался ее груди. — Ткань была такая приятная на ощупь…

В руках Фаиночки, откуда ни возьмись, появился большой шприц с красным раствором:

— Хочешь, сделаю укол?

Йыги одернул руку:

— Я уже почти люблю вас, Фаиночка, а вы мне про укол!

— Мы опять на «вы»?

Озорные искорки опять замигали в глазах Йыги:

— Как я могу обращаться к богине на «ты»?

— Ты, хитрец, преувеличиваешь, — она погрозила ему пальчиком. — Между тем слова не много значат для меня.

Йыги согласился:

— Хорошо, ты делаешь мне укол, а потом мы займемся любовью. Вон за тем шкафом…

Фаина засмеялась своим приятным бархатным грудным голосом и отошла в сторону:

— Я, Женя, чужая девушка…

Йыги вздрогнул:

— Когда ты надумаешь, красавица, посетить супермаркет, позвони мне по этому телефону. Иногда меня можно застать, — он положил ей в карманчик визитную карточку. — Обещаю тебе: все будет, как во сне. Я возьму тебя, богиню, в черно-красном платье… и это будет страсть. Это будет незабываемо, как коррида! Подумай, Фаиночка…

Она только посмеивалась и ловко уворачивалась от его рук. Неожиданно Фаина распахнула дверцу холодильника.

Йыги остановился посреди процедурного кабинета:

— Да, я за этим пришел…

Из процедурной Йыги вышел с контейнером в руках — с обыкновенным контейнером-термосом темно-коричневого невозбуждающего цвета. Такие контейнеры-термосы для горячих обедов можно купить в любом хозяйственном магазине…

Спустя пять минут Фаина Куртизанова заглянула в кабинет заведующего отделением:

— Я отдала ему, Александр Александрович…

Иванов оторвался от историй болезни:

— Хорошо, Фаина Петровна, зайдите ко мне на минуточку… — тон у него был деловой, серьезный.

Фаина мягко, как кошечка, ступила в кабинет:

— Что-нибудь нужно?

Когда она прикрыла дверь, голос заведующего отделением потеплел — теперь их не могли слышать:

— Выпить хочешь, Фаиночка?

— Как можно, Александр Александрович? — улыбнулась она и едва не сделала книксен. — Я же на дежурстве!..

— Ну, а я выпью, — он подошел к шкафу и налил себе рюмку коньяка. — Кстати, новые поступления пришли — как ты понимаешь… Вон там, в столе! Можешь взять себе несколько…

— Можно? — Фаина стрельнула в Иванова насмешливыми глазами и сделала пару шагов по направлению к столу, но остановилась. — Нет, пожалуй. У меня хватает этого добра. Лучше сделай мне подарок.