Мир без границ

– Не хочешь полетать?– спросила Кира.

– Я думал, ты никогда не предложишь,– ухмыльнулся в ответ,– обожаю летать. Наверное, это никогда не может надоесть.

Полет. Пьянящий аромат свободы и ощущение встречного ветра, которого моя спутница не замечала – я специально поинтересовался. Полет. Стремительный или неспешный, высоко в небе или прямо над поверхностью земли – не особо важно. Главное суть, сам процесс. Парить как птица и иметь возможность устремиться в любую сторону. Вот он – Мир без границ. Он словно на твоей ладони. А если рядом с тобой человек, разделяющий все эти чувства-то нет ничего чудеснее.

Мы некоторое время поиграли в догонялки, потом неспешно полетали рядом, любуясь проплывающими внизу пейзажами.

– А хочешь, я покажу место, где бываю чаще всего?– Кира обернулась ко мне, останавливая полёт.

Некое чувство опасности подсказывало отказаться, прошло уже много времени и давно пора отправляться домой. Но я не посмел сказать нет.

– Только если это недалеко и ненадолго,– проговорил я задумчиво.– И при условии, что в следующий раз я покажу тебе гавайские острова.

Кира воодушевленно кивнула и взяла меня за руку. Перемещение было привычным – мгновенным и абсолютно незаметным. Раз и вокруг уже совсем другая обстановка.

– Где это мы?– я с неподдельным восторгом огляделся.

Мы очутились в каком-то старинном явно европейском городе. Невысокие, трех-четырехэтажные домики напоминали маленькие замки и горели красными черепичными крышами. С высоты птичьего полёта, да на фоне лениво заходящего солнца смотрелось сказочно. Некоторые улицы города «прорезались» водными каналами, отчего я сразу вспомнил Венецию.

– Бельгия!– радостно сообщила моя проводница.– Брюгге. Это такой тихий городок, до сих пор сохранивший свою средневековую изюминку. Нравится?

Сложно судить с первого взгляда, не осмотрев весь город, но находясь под внезапным впечатлением, я не раздумывая сказал:

– Да! Словно в другую эпоху попали. Красота.

Судя по сияющим глазам Киры, я пришёл к выводу, что она безумно рада и гордиться произведённым впечатлением, как если бы это она сама построила весь город и сохранила его в первозданном величии.

Я снисходительно усмехнулся, и это не осталось не замеченным.

– Чего ты смеешься, а?– с наигранным возмущением она стукнула меня кулачком в плечо.– Смеешься над наивной девушкой и её романтизмом?

– Нет-нет!– убежденно ответил я.– Мне правда нравится. Завораживающее зрелище. Смотри, там по каналу ползёт кораблик.

Небольшое белое судёнышко медленно плыло по реке. Мы недолго летели за ним, а потом повернули в центр города.

– Мне здесь очень нравится,– смущённо призналась Кира,– так уютно и комфортно. Я бы хотела переехать в этот город навсегда. Жизнь тут течет неспешно, жители, мне кажется, добрые и радушные. Прилетая сюда, я словно… не знаю, как сказать. Чувствую умиротворение.

– Переезжай, что мешает?– простодушно предложил я.– В наше время нет ничего не возможного. Недавно читал историю, как немецкая пенсионерка переехала в глухую русскую деревеньку. Там домов-то от силы дюжина, но это её мечта. И она её осуществила.

Очевидно, я сказал нечто лишнее, ведь у Киры могли быть свои обстоятельства, как моё инвалидное кресло к примеру.

– Пока не получается, – произнесла она, и по изменившейся интонации я понял, что продолжать тему ей не хочется и тут явно есть некая «больная мозоль».

Хорошее настроение Киры улетучилось одним махом, и я отругал себя за лишнюю болтливость. Вот ведь вечно недовольный человек! Только совсем недавно я сокрушался, что не могу поддержать беседу.

– А какие здесь есть достопримечательности?– поинтересовался я, надеясь отвлечь девушку от нежелательных мыслей.– Или сам город и есть исторический памятник?

– Ну, по большему счёту, наверно да, – задумчиво произнесла Кира.– Есть лишь парочка знаменитых церквей, соборов и тому подобного.

– Не густо…

– Я не слишком интересовалась местными достопримечательностями,– честно призналась девушка, и тут же восторженно добавила:

– Зато здесь есть музей шоколада и музей алмазов с бриллиантами!

– Ну, это в корне меняет дело,– рассмеялся я.

Кира тоже улыбнулась, и вроде как повеселела, но я отметил, что почти сразу же вновь стала сосредоточенной. Что-то её угнетало, или мне лишь показалось.

– Зайдём сюда?– предложила она.

Кира залетела в чердачное окно одного из ближайших домов. Судя по отсутствию оконных рам и внешней обшарпанности, здание давно пустовало.

Чердак представлял собой довольно обширное помещение с множеством предметов, начиная со старомодной мебели, с виду вполне целой, и заканчивая одеждой, сундуками и различными, вряд ли пустыми, коробками. Любопытно, что ни кому и в голову не приходит стащить всё это барахло. Сто пудов, здесь немало отыщется ценного. В нашей стране бы давно, сразу на второй день после отъезда владельцев, всё разворовали.

Кира пролетела чердак и устроилась у противоположного окна. Я же бесцельно полетал среди сокровищ антиквариата, рассматривая всё вокруг с непонятным сожалением, потом уместился в кресло-качалку, но оно меня «не почувствовало» и не желало качаться.

– Что ты делаешь?– я приблизился к Кире. Девушка внимательно смотрела на улицу. Окно не имело стекла и ничего не мешало лицезреть происходящее снаружи.

– Подожди чуть-чуть,– прошептала она,– отсюда можно наблюдать за садящимся солнцем. Очень красивое зрелище. Смотри, начинается.

Действительно, завораживающе. Огненно-красный диск светила коснулся своим нижним краем горизонта и стал медленно опускаться ниже, словно погружаясь прямо в землю. Свет солнца уже не ослеплял взгляд, и мы смогли полностью насладиться этим природным явлением. Красиво, тут не поспоришь, однако за время своих духовных странствий я видел вещи и покрасивее. Но говорить об этом девушке я, естественно, не стал. Молчание золото! Не слышали? Я вот тоже всё чаще забываю эти мудрые слова.

Странное чувство. Солнце спряталось за горизонт буквально за несколько минут, и мы провожали его взглядом молча. И за это время я ощутил себя комфортно и уютно с этим незнакомым по сути человеком. Казалось, что я знаю Киру много лет, и нам не обязательно говорить, чтоб понять друг друга. Например, я откуда-то знал, что Кире сейчас очень грустно и тоскливо. К сожалению, не придал этому особого значения, решив, что в ней, как и во мне, играет чувство сожаления по уходящему в прошлое дню. Да и редко мы обращаем внимание на чужие чувства и настроение, особенно когда уютно нам самим.

– Люблю закаты, – поделилась Кира,– рассветы тоже люблю, но закаты почему-то больше, хотя, в сущности, это окончание дня. Смерть…

– Это с какой стороны глянуть,– оптимистично отреагировал я.– Можно сказать, что закат это рождение ночи.

– Интересная точка зрения,– Кира переместилась к старинному шкафу, рассматривая затейливую резьбу под слоем паутины.

– Ну а что, для многих зверей и птиц темное время суток как раз и есть своеобразный день. Ночной образ жизни.

– Летучие мыши и другие вампиры,– с презрение перечислила девушка.

– Почему сразу вампиры?– возмутился я.– Есть много…

Я запнулся, увидев, как на лице девушки отобразилось изумление и страх.

– Андрей!– вскрикнула она, и я резко обернулся, одновременно почувствовав чужое присутствие.

Полупрозрачное существо стояло на шести(!) коротких, но мускулистых лапах и пристально смотрело на меня. Оно не шевелилось, что дало мне возможность детально его рассмотреть. Отвратительное создание, если честно. Какая-то чудовищная смесь бультерьера и крысы. Абсолютно гладкая кожа и такой же длинный хвост, бьющий, словно хлыст, из стороны в сторону. Появилась ассоциации с кошкой, намеривающей напасть на беззаботную мышь. Да, богатое у меня воображение, обидно только, что этой «мышкой», кажется, выбрали именно меня. От загривка и до основания хвоста тянулся гребень, как у экзотических ящериц. Присмотревшись, я осознал, что эти острые шипы не что иное, как окончания хребта, вылезшего за пределы тела.