Сводные. Личный враг

Мама ошибается – это не ненависть. Это – любовь.

Глава вторая

РОМКА

Лика делает новый чай, и со словами "Подвинься, дебил!"– перелезает через мои ноги к окну. Места за столом предостаточно, но сестре нужно перебраться через меня. Я слегка отодвигаюсь, она садиться рядом, и смотрит на мои шорты. Хмуриться – ни чего у меня на ее прижимания не шевельнулось, сижу себе, ем спокойно.

– Мам, а ты чего не работе? – спрашивает мелкая.

– В ночь! – коротко отвечает мама, которая все еще сердится.

Я усмехаюсь, и торжествующе смотрю на Лику. Мамы не будет, отец в командировке, и мы с сестрицей на всю ночь одни. Но она отвечает ехидным взглядом, чем сбивает мой злорадный настрой. Что задумала? Магду позовет ночевать?

… Когда мне сказали, что у меня появилась сестренка, которую скоро привезут, я растерялся – не знал, хорошо это, или не очень. А когда Лика приехала, я решил – хорошо! Потому что сестренка мне понравилась. И я, улыбаясь как дебил, принялся показывать ей свои игрушки, пока не получил по лбу. И заплакал – не от боли, а от неожиданности. Мама сказала, что бить девочек нельзя, и что бы я постарался с Ликой подружиться. Но вскоре я понял – что бы подружиться с сестрой, нужно получить ее одобрение и уважение. А для этого надо уметь постоять за себя, и не быть плаксой и ябедой. И я стал давать сдачи. И все наладилось. Лика продолжала иногда, исподтишка, пока родители не видят, отвешивать тумаки, получала в ответ, и мы мирно расходились. Став постарше, я перестал давать сдачи – девочек не бьют! – а стал Лику зажимать и удерживать, чем доводил до слез – она хотела быть сильной и главной.

И при этом, сестра совсем меня не ненавидела – так, драками, она отстаивала свое лидерство. Я же часто на Лику злился, но еще чаще жалел. Особенно, когда она расстраивалась. Тогда сестра оставалась в своей комнате, где садилась на пол в углу, и зыркала на всех, кто пытался ее оттуда вытащить, как загнанный зверек. Родители даже водили Лику, из-за такого поведения, к психологу. В остальном же сестра была нормальной – родителей любила, с другими детьми, особенно с Магдой, дружила. Воевала она только со мной.

Родители очень хотели, что бы у нас с Ликой были "братско-сестринские" отношения. Даже в школу мы пошли в один год, и в один класс, хотя я на год старше. Но, любви между нами это не прибавило…

Все изменилось, когда однажды я повалил Лику на кровать, и у меня встал. Я впал в панику, и убежал в свою комнату, а сестра, затем, стала меня провоцировать – пыталась прижиматься. Вот тогда мы и вспомнили, что не родные. Что мы просто парень и девушка, которые живут в одной квартире, нравятся друг другу, и вынуждены это скрывать. С вожделением я справился, Лика перестала провоцировать, и все стало как прежде. Правда, она не давала мне ни с кем встречаться – вредила мои девчонкам и портила свидания. И я Лике тоже портил, и бил морды ее ухажерам, но вовсе не в отместку – я не мог вынести даже мысли, что моя "сестренка" будет с кем-то другим…

Потом Лике пришла в голову идея свести меня с Магдой.

– Ты ей нравишься! – сообщила она. Я не собирался мутить с Ликиной подругой, но спорить не стал – хотел проверить, будет ли "сестра" ревновать. Но, Магда инициативу не проявляла, я тоже – эта Ликина идея забылась.

Так мы и жили, пока не случилась Ликина днюха, (и родители как раз в отъезде) на которую я опоздал. Опоздал по причине, которую никому знать не надо – у меня был бой, деньги за который уже получены, и истрачены – на подарок Лике. Она хотела новый айфон – и получила. Родители подарили ей курс английского языка – вот надо он Лике? Про желание сменить телефон они знали, но не одобряли такое расточительство. Пришлось мне, в тайне от мамы и отца. Лика тоже не знала, как я заработал на подарок – была бы против.

Когда я вернулся домой, праздник был в разгаре. Но я сильно устал, и вообще. Болело все. Немножко посидев, пошел спать. А утром, выйдя из своей комнаты, столкнулся с Ликой в коридоре, когда она шла из ванной. Наверное, она думала, что меня дома нет, или хмель еще не выветрился из ее головы, или же была так занята разговором по мобильнику, что не обратила внимание на свой распахнутый халат, под которым ничего не было. Мы с ней пялились друг на друга, и я не мог оторвать взгляда от ее обнаженного тела – от пышных – не маленьких! – упругих сисек, с вишневыми сосками ягодками, которые под моим взглядом – вот прямо на глазах – потемнели, затвердели, и задрались вверх; от нежного животика, поблескивающего влагой после душа, и гладким, волнительно-манящим лобком. Оказывается, Лика брила ТАМ полностью. И благодаря тому, что никакие заросли не мешали, я смог разглядеть и ее нижние губки… Я был в одних трусах, поэтому Лика сначала пялилась на мое тело (хотя много раз видела меня полуголым, и совершенно не обращала на это внимания), а потом уставилась на член, который вздыбился вверх, и, казалось, сейчас протаранит ткань трусов.

Она очнулась первая, запахнула халат, и шарахнулась прочь. А я забыл куда шел, и вернулся в комнату. Но, передумал, и оправился к Лике.

Она как раз одевалась, и успела напялить кружевные трусики. Больше на на ней ничего не было, и я смотрел, как подрагивают его груди, пока она, наклонившись, роется в шкафу. Лика замерла выпрямилась, и повернулась ко мне, не прикрываясь. Я не знал, как она отреагирует – может заорет, а родители дома – но, пребывая в каком-то жарком тумане, и еле двигаясь от вяжущей тупой боли в паху, я шагнул к Лике, и взяв ее лицо в ладони, впился в сладостные пухлые губы… Лика не сопротивлялась – она ответила на поцелуй, мои рука скользнула ниже, и накрыла ладонью упругий холмик ее груди, пропустив сосок между пальцами. Лика застонала, обхватила меня руками, и принялась лихорадочно гладить, слегка царапаясь.

При этом, она клонилась под тяжестью моего тела, топталась, отступала, уперлась в кровать и упала на нее. И, мы не переставали целоваться – быстро, лихорадочно, страстно, как голодные…

Я практически лежал на Лике, и почувствовав, что она разводит ноги, отлепился от ее губ, приподнялся, и посмотрел на то, что скрывали уже промокшие трусики девушки. Лика вздохнула и я понял, что она задыхалась под моим телом. Но, в тумане вожделения главнее было то, что скрыто узкой полоской трусиков. И я ее сдвинул… ТАМ у Лики все было нежно розовым, мокрым и набухшим от желания. Я погрузил пальцы в эту манящую плоть, девушка застонала, а я сдвинул свои трусы, освободив напряженный, затвердевший член.

– Не надо! – пробормотала Лика – Пожалуйста, не надо!

И я замер. Потому что сестра никогда, ни о чем не просила.

– Лучше так! – прошептала она, шевельнула бедрами, двигая свое лоно к моей руке, и я продолжил водить там пальцами. А она приподняла голову, взглянула на член, и взяла его в руку – несильно, осторожно, как бы с опаской. Просто взяла, даже не дрочила, но это оказалось достаточно – я кончил ей на руку. Но, попало и на ее тело, и на постель… Лика замерла, и отдернула руку. Я продолжил двигать пальцами, что бы кончила и она, но девушка отодвинулась и быстро села.

– Что ты сделал? – спросила она, смотря, как с ее живота стекают капли спермы. Затем встала, содрала с кровати простынь, вытерлась ее, прошипела мне:

– Дебил!

Надела халат, и понесла простынь в стирку. Я же вернул на место трусы, и пошел в свою комнату.

Вечером я хотел зайти к мелкой, обсудить случившееся… с наглядными примерами, но оказалось, что Лика закрылась. Стучаться не решился.

Утром опять столкнулись в коридоре и… да ладно! Сестренка покраснела, и отвела взгляд. Стесняется вчерашнего! Я не стал ничего говорить, и вообще, вел себя, будто ничего не случилось.

Но, уже в универе, отправил ей смс-ку —"Понравился мой член? " На что она прислала фотку полусогнутого мизинца – такой, мол! Сучка! " А мне твоя пися понравилась! " – написал я опять. "Я заметила, кончил от одного вида! Девственник, что ли?" – ответила Лика. Я еще что-то написал, она опять ответила… Переписка была бурной, и длилась целый день. Потом была игра – баскет – куда явились Лика и Магда, и где я решил пофлиртовать с Ликиной подругой, и посмотреть – как отреагирует "сестренка"?