Страница 9 из 11
– Тише, – шепчет голос Ивана, сам он стоит рядом, – давай, выползай из мрачных мыслей, сейчас будем подавать горячие, – возвращает меня в реальность.
– Спасибо, – благодарю напарника.
– Не за что, – подмигивает, и тихо отходит на пару шагов от меня, становясь на своё место.
Чёрт! Я настолько погрузилась в мысли, что совсем забыла про осторожность. Кирилл может легко обернуться и увидеть меня, и тогда…
Боковым зрением вижу, как Иван разворачивается в сторону коридора, что ведёт на кухню, следую за ним. Там мы берём подносы, на которые расставляем горячие блюда, и спешим обратно в зал.
Ваня останавливается около невесты, аккуратно и быстро расставляет блюда, я же делаю пару шагов вперёд, и становлюсь сбоку от жениха.
Слегка наклоняюсь, чтобы поставить тарелку с горячим, и неосознанно делаю глубокий вдох. Миг, и мои лёгкие заполняет запах сандалы и пачули, голова тут же плывёт охваченная воспоминаниями, что прорвались сквозь барьер, который я возводила, уничтожая прошлое.
Живот скручивает спазмами, горячая волна лавы растекается по венам сжигая изнутри, принося адскую боль, заставляя согнуться чуть ли не пополам. Он так близко, я чувствую не только запах его тела, я слышу его дыхание, ощущаю его взгляд. Он смотрит на меня.
С большим трудом становлюсь к нему боком, и трясущими руками ставлю перед ним горячие, и мысленно молюсь, чтобы он не увидел моего лица. На помощь приходит ведущий, он объявляет, что пришла пора принимать поздравления, и я спешу удалиться на кухню, а лучше на улицу, мне нужен свежий воздух, мне просто необходимо очистить лёгкие от ЕГО запаха.
Я не владею своим телом, ноги сами несут меня к двери выхода на улицу для персонала. Поднос испаряется из рук словно по волшебству, его кто-то забрал. Практически выбиваю своим телом дверь, оказываюсь на улице, жадно глотая морозный воздух, проталкивая его в лёгкие, вытравляя когда-то ставший любимым аромат сандалы и пачули.
Сколько времени стою на морозе не знаю, но почувствовав озноб всем телом, спешу обратно в тепло. Мне нельзя болеть, даже лёгкий насморк опасен, я могу заразить свою малышку. Я не успокоилась до конца, и вряд ли это получится, слишком ответственный и нервный момент, я должна добиться помощи от Кирилла, иначе…
Захожу в помещение и чуть ли носом не бьюсь в чью-то грудь. Вскинув голову вверх, сталкиваюсь взглядом с глазами Ивана.
– Ты знакома с женихом? – задаёт неожиданный вопрос.
Смотрю на напарника с открытым ртом, и не знаю, что ответить, его вопрос застал меня врасплох.
– Ясна, – говорит Иван, качнув головой, – судя по твоей реакции, вы не просто знакомы…
– Не надо, – перебиваю парня, не даю договорить ему, – ты прав, мы знакомы, и не просто, – говорю правду, врать нет смысла, если всё получится, о нашей с Кириллом связи узнают все присутствующие, – нам нужно в зал? – перевожу тему разговора.
– Да, идём, – говорит и смотрит с прищуром, – может всё же уговорить Аркадия Вениаминовича, и поменять тебя на другую девушку?
– Не надо, я справлюсь, – качаю головой из стороны в сторону, – идём.
Поджав губы, парень послушно разворачивается и следует к раздаточному столу, берёт один из подносов, я следую за ним, повторяю манёвр, шагаю в зал. Из колонок звучит поздравления адресованное виновникам торжества. Судя по акценту поздравляющего, среди гостей присутствует иностранец.
«…Чтобы в вашем доме всегда звучал счастливый смех вас и ваших детей…», – слышу, стоит только войти в зал.
«…Ваших детей…», эти слова острым кинжалом врезаются в моё сердце, руки разжимаются, поднос летит на пол, посуда бьётся о кафель, ноги отказываются держать, и я оседаю на колени.
Глава 9
Трясущимися руками хватаю осколки разбитой посуды, собираю их на рядом лежащий поднос, режу пальцы в кровь, совершенно не ощущая боли от порезов. Вся боль в груди, она в тысячу раз сильнее.
–– Вы не поранились? – неожиданно раздаётся голос с ярко выраженным акцентом.
Именно этот голос произносил пожелания.
– Нет, нет, всё хорошо, – шепчу, продолжая убирать разбитое.
– Не надо, я помогу.
Вскидываю голову вверх, и встречаюсь с тёмно-зелёными глазами мужчины, который находится рядом со мной. Он присаживается передо мной на корточки, поднимает мои руки с пола, не позволяя больше касаться осколков, внимательно осматривает раны.
– Вы поранились, необходимо продезинфицировать парезы, – произносит мягко, словно чувствует моё состояние.
– Карина, – раздаётся приглушённый голос администратора над моей головой, – живо из зала, – зло цедит Аркадий Вениаминович.
Втягиваю голову в плечи, такой тон ничего хорошего не обещает. Он может сейчас же выгнать меня из ресторана.
– Не стоит грубить девушке, – на мою защиту неожиданно становится мужчина, который продолжает держать мои порезанные руки в своих, – такое может случится с каждым, и с вами в том числе, лучше проводите нас туда, где можно обработать и перевязать порезы, – тон голоса мужчины стал властным
– Я в порядке, – произношу, вновь опуская глаза, хочу освободить свои пальцы из горячих ладоней мужчины, но он не позволяет.
Вместо того, чтобы отпустить меня, его руки перемещаются на мои предплечья, и моё тело тянут вверх, помогают подняться на ноги.
– Спасибо, – спешу поблагодарить гостя Кирилла, и скрыться в комнате для персонала.
– Я помогу обработать раны, – тоном не терпящего возражения, произносит мужчина, – покажите нам дорогу, – а это уже говорится администратору.
– Да, конечно, пройдёмте, – отвечает Аркадий Вениаминович, и рукой указывает нужное направление.
– Пойдём, – мягко подталкивает меня к коридору для персонала.
Я не сопротивляюсь, покорно передвигаю ногами, сама хочу, как можно скорее скрыться от сотен прожигающих мою спину взглядов. По длинному коридору мы идём до самого конца, проходим мимо комнаты для персонала.
– Проходите, сейчас принесу аптечку, – говорит администратор.
Переступаю порог, и осматриваю помещение. Аркадий Вениаминович привёл нас в чей-то кабинет, он не большой, но очень уютный, это чувствуется с самого порога.
– Присядьте сюда, Кар-рина, – знакомо тянет букву в моём имени, подводит к кожаному диванчику, что стоит в углу кабинета.
– Вы из Германии, у вас акцент немецкий, – неожиданно для самой себя говорю мужчине.
– Да, из Мюнхена, – с лёгкой улыбкой произносит мужчина, – меня Хайнц зовут, – представляется гость.
– А меня…
– Кар-рина, – перебивая произносит моё имя, снова тянет «р», словно рычит.
Наши взгляды встречаются, и мне кажется, что я уже видела эти глаза раньше.
– Вот, держите, здесь есть всё необходимое, – разрывает наш зрительный контакт с Хайнцем появившийся администратор.
– Спасибо, – коротко поблагодарил Аркадия Вениаминовича немец, забирает принесённую аптечку, – только не бойся, больно не будет, я постараюсь сделать всё осторожно, – уже обращается ко мне, присаживаясь рядом на диванчик.
«Только не бойся, больно не будет», меня накрывает чувство дежа-вю, и меня на пару секунд отбрасывает в прошлое.
«-Кар-рина, только не бойся, больно не будет, – пытается успокоить меня соседский мальчишка, прикладывая к моему разбитому колену лист подорожника».
– Неужели вспомнила? – произносит тихо с улыбкой на лице.
– Айн?
– Привет мелкая, – его улыбка становится широкой, – я уже думал, не узнаешь, – наигранно выпячивает нижнюю губу, – а я вот тебя сразу узнал, и это несмотря на прошедшие семнадцать лет, – продолжает якобы обижаться.
Сижу словно мешком муки по голове стукнутая. Айн! Соседский мальчишка, с которым я делилась всем, что у меня было, а были у меня всегда конфеты и печенья. Айн, с которым я постоянно играла в прятки, и это была не игра.
В детстве я была очень стеснительной и всегда пряталась от него, а он находил меня. Брал бережно за руку, и гулял со мной, качал на качелях, а я скармливала ему свои конфеты и редко печенье. Айн, или, как по полному имени Хайнц, старше меня на четыре года. ему было двенадцать, а мне всего восемь. Мы проиграли вместе всего одно лето, на которое он приезжал в гости к своему дяде, больше я его не видела. А теперь он передо мной и так же улыбается, как семнадцать лет назад.