Любимый человек

Обогнув домик, мы идем по тропинке из мульчи. Высокие сосны дают хорошую защиту от солнца, но ближе к берегу деревьев становится меньше. Уже у реки Лена расстилает клетчатый плед, быстро избавляется от платья и спускается к воде. Я не могу оторвать взгляда от ее потрясающего тела в крошечных черных трусиках и лифчике. Кожа у нее немного бледная, но фигура после вторых родов совсем не изменилась. Разве что грудь стала меньше, да и лицо осунулось. Наши пацаны совсем замордовали свою маму.

— Ты идешь? — Лена вдруг оглядывается.

Очнувшись, я стаскиваю с себя шорты и футболку и догоняю жену.

— Ты был прав… — Лена блаженно стонет, лежа на спине. — Когда плаваешь, так хорошо становится.

Окунувшись с головой, я смахиваю воду с лица и зачесываю назад волосы.

— Не мешало бы сходить к остеопату.

— Да, я думала. Нужно записаться.

— Я позабочусь об этом. Договорились? — смотрю на жену, ожидая ее одобрения.

— Как хочешь, — привычно-равнодушно отвечает она.

Я снова ухожу под воду, а затем плыву к противоположному берегу, который представляет собой скалу, поросшую мхом и редкими деревьями. Лена плавает ближе к берегу.

Помню, жена рассказывала, как в детстве однажды чуть не утонула, с тех пор она боится глубины… А я ловлю себя на мысли, что точно так же Лена боится и того, что я снова ее предам… Вот мы и ходим по мелководью. Довериться мне для нее все равно, что переплыть сейчас на другой берег… Нереально…

А я без понятия, как доказать, как донести до нее, что очень раскаиваюсь, что мне никто не нужен, кроме нее… Я словно сел на поезд, купив билет в один конец, а вот как теперь вернуться, как отсюда выбраться, черт его знает.

Кристина была на шесть лет младше меня. Я сам принимал ее на работу, и вскоре понял, что девушка не прочь со мной позажигать — мужчина такое чувствует инстинктивно. Но я никогда всерьез не думал о том, чтобы замутить с ней. Все случилось спонтанно. Нас вместе послали в командировку.

Тупая командировка…

Я целыми днями психовал, заполучив в штат безруких пацанов, без опыта работы, которые и два слова связать нормально без мата не могли. При этом управляющий готов был выдрать меня в жопу, если мы не успеем подготовить салон к открытию вовремя. Какой, нахрен, директор, я собственноручно собирал стеллажи, долбил перфоратором стены под кронштейны. Я буквально выдрочил каждый квадратный метр арендованной площади. Начальство мне сразу дало понять — проваливаю открытие — слетаю с должности. С Леной мы нечасто созванивались — времени даже на сон не было. А Кристина… Она оказалась целеустремленной девушкой и очень трудолюбивой. Вдвоем с ней мы все и вывезли.

Хорошо помню тот самый момент, когда я четко осознал, что трахнул другую женщину, что это не просто перепих для расслабона после тяжелых будней, а то, что я никогда не смогу изменить. Тем вечером Лена позвонила мне по ватсапу, и они вместе с Маней, перебивая друг друга, начали рассказывать мне все, что с ними случилось за эти дни… Я не мог их слушать, говорить с ними, не хотел на них смотреть, потому что чувствовал, что любое мое слово и даже мой взгляд пропитаны грязью и ложью…

О чем я думал, когда спускался с Кристиной на склад? Явно не о жене и дочери. Управляющий только что сделал мне стопятьсот замечаний по тому и этому поводу, и я уже готов был послать его на хер. Но вместо этого пошел и трахнул свою подчиненную, и даже на какое-то время почувствовал себя мужиком, а не мальчиком для битья… Такова правда. В тот момент я думал только о себе… Впрочем, было пару секунд, когда я еще мог дать заднюю. Пока мы сосались, я начал приходить в себя и даже стал отмазываться, ссылаясь на то, что у меня нет защиты, но Кристина не сплоховала, выудив из кармана кофты упаковку долбанных презиков. Мне кажется, я отымел ее тогда уже из принципа — назло себе, ей и гребаному управляющему…

Не знаю, может, мне пора к психоаналитику или на групповую терапию.

Я бы мог сказать что-то, типа: “Здравствуйте, я Дима, я ебусь всем назло”…

— Дима, не надо, — Лена двигает бедром, пытаясь отстраниться от моей руки.

Мы загораем. Лена лежит на животе, положив голову на руки, а я сижу сбоку от нее.

— А так… — проигнорировав ее просьбу, начинаю медленно массировать крестец и поясницу жены.

— Ох… — она больше не сопротивляется.

От ее тихого стона по моему позвоночнику пробегают все двести двадцать. При этом я ощущаю, как ее тело расслабляется под моими пальцами.

— Так хорошо?

— Да-а-а…

У меня тут же пересыхает в горле. Как же приятно касаться ее, но, черт, как же трудно удержаться от того, чтобы не начать мацать ее всю, везде, полностью…

— Нужно позвонить твоей маме, узнать, как там они, — разморенно говорит жена.

— Лен, я сорок минут назад звонил. Расслабься, ладно? Если будет необходимость, мама сама нам позвонит, — успокаиваю ее, продолжая делать массаж.

— Я не помыла плиту.

— Что? — думаю, мне послышалось.

— Я не помыла сегодня плиту, — повторяет Лена. — Я хотела, но не успела.

Я даже подвисаю от ее заявления.

— Мы правда говорим сейчас о плите? — на всякий случай уточняю.

— Да. Твоя мать решит, что я неряха, — поясняет Лена.

Я приподнимаю брови. Она серьёзно?

— Моя мать никогда такого не скажет.

— Не скажет, но она подумает.

Я едва сдерживаю смех. В смысле? Ее реально волнует такая фигня?

— И… что? — осторожно спрашиваю.

— Тебе не понять.

— Нет. Но я пытаюсь, — провожу кончиком пальца под резинкой ее трусиков.

Лена снова напрягается и перекатывается на бок, оставляя мои пальцы страдать вдалеке от ее гладкой кожи.

— Мы оба знаем, твоя мама считает, что ты бы мог найти кого-нибудь получше.

— С чего ты взяла?

— Это же сразу было ясно.

Понятия не имею, как за полминуты мы пришли к столь странной теме. Я ложусь на живот и тянусь к траве, чтобы сорвать стебелек.

— Хочешь поговорить о моей маме? — не вкуриваю, чего Лена добивается.

— Нет. Но вот увидишь, она помоет плиту, — вздыхает супруга, переворачиваясь на спину.

Я сглатываю слюну, впиваясь взглядом в маленький черный треугольник ткани.

— И что такого? — щекочу былинкой ее левый бок.

— Это моя плита и мой дом.

— Наш дом, — зачем-то поправляю Лену.

— Пока еще да… Хочешь поговорить об этом? — Лена ловит меня на слове.

Я вздыхаю и снова сажусь. Она намекает на то, что нам стоит поговорить о разделе имущества. Только что там обсуждать?

Мне ничего не надо… без нее.

10. Лена

Открыв глаза, не сразу соображаю, где я. За окном достаточно светло.

Как долго я спала?

Чувствуя себя разбитой, первым делом беру с тумбы телефон — пропущенных нет. На часах начало девятого.

С квадратной головой я сползаю с кровати и выхожу из домика.

Дима сидит в одном из деревянных шезлонгов, в мангале неподалеку трещат березовые поленья. Вечером в лесу стало тише и гораздо прохладнее.

— Кошмар. Я весь вечер проспала, — сонно бормочу.

Я меня такое ощущение, что уже наступило завтра, и нам нужно ехать домой.

— Это же хорошо, — усмехается Дима. — Все, как ты предлагала.

— Твои не звонили? — смотрю на него.

Муж, в отличие от меня, выглядит свежим и бодрым.

— Я сам звонил. Поели, погуляли, поели, скоро пойдут купаться. Тебе привет от Мани, — сообщает он.

— А ты чем занимался? — интересуюсь я. Дима садится поперек шезлонга и тянет руку к книге, которую я читала здесь днем. Все та же “Аномалия”. — Ну и как тебе?

— Два раза чуть не уснул, — сознается Дима.

Его ответ вызывает у меня улыбку.

— Да, автор мастерски держит интригу.

На самом деле, я полностью согласна с мужем. Это тот самый случай, когда не стоит вестись на яркую обложку, высокий рейтинг и заманчивую аннотацию.

— А это что? — указываю на кейс с отвертками, который лежит у ног мужа.