Немоногамия

— Ты не хотела разговаривать, — снова давит Каминский. – Я был тебе неприятен, Майя. Каждый раз, когда я заходил в спальню, то видел такую сильную неприязнь, словно я… Не знаю, расстрелял сотню бездомных животных на твоих глазах.

Ян останавливает автомобиль почти в самом конце парковки. Меня же уносит от воспоминаний.

— Я искал место, где мог бы найти спокойствие и умиротворение хотя бы на короткое время. На работе не получалось, а дома градус зашкаливал. Купил билеты, улетел. В последний раз ты даже не спрашивала. Тебе было плевать, где я и с кем.

— Это неправда…

В горло своими хваткими щупальцами цепляется обида. Она душит и лишает кислорода. Чтобы не задохнуться – открываю рот и жадно хватаю воздух.

— Правда, Майя.

Голос Яна звучит спокойно, но с явным сожалением. Мы не справились. Не смогли или не захотели. Неважно.

— Как вы проводили время с сыном? – спрашиваю первое, что приходит в голову. – С ним ты нашёл умиротворение? А с ней?

— Майя…

— У вас с Дашей был секс?

— Секса не было.

Я застываю и не решаюсь спросить дальше. Закрываю ладонью рот, пытаясь сдержать всхлипы. Чувствую, что, если я улечу, то он будет.

— Почему ты, чёрт возьми, молчал? Почему? – трясу головой.

— Я устал биться о глухую стену. К тому же, прекрасно понимал, что одно только слово – ты вспыхнешь и уйдёшь навсегда. Я злился и не понимал тебя, но пиздец как сильно боялся потерять, поэтому предпочитал отмалчиваться. Только бы ты была рядом. Хоть как-то. Даже ненавидя и презирая.

— Прошу, перестань…

Я снова всхлипываю и бросаюсь искать воду. Открываю сумку, достаю оттуда маленькую бутылку и, открутив крышку, присасываюсь губами к горлышку. Пить не хочется, но я продолжаю делать мелкие глотки, пытаясь найти стабильность хоть в каком-то дурацком занятии.

— Откуда ты узнала об Адаме? – спрашивает Ян.

Я отрываюсь от горлышка и вытираю губы тыльной стороной ладони.

— Мне пришло анонимное письмо на электронную почту. От кого я понятия не имею.

— Сможешь прислать адрес?

— Свой ноутбук я оставила у Рины. Если хочешь — забери и посмотри.

Ян кивает, а затем мы одновременно смотрим на время. Я понимаю, что либо сейчас, либо никогда.

— Наш малыш был нежизнеспособен.

Выдержав паузу, пугаюсь тишине, но всё равно продолжаю. Отступать уже поздно.

— Даже если бы я доносила его до срока, то он бы не выжил. Я видела результаты УЗИ, сдавала анализы и консультировалась у нескольких врачей. На пятнадцатой неделе мне сделали операцию. И лучше тебе не читать каким образом её проводят на подобных сроках.

Я заикаюсь, но взгляд поднять не решаюсь. Только чувствую как плотный тягучий воздух заполняет салон.

— Мне было больно, когда я увидела твои снимки с Адамом. И малодушно захотелось сделать больно в ответ.

Сделав судорожный вдох, впиваюсь ногтями в ладони до отчётливых полумесяцев. Я много раз пыталась заставить себя сказать мужу правду — тот факт, что в случившемся не было его вины. Это генетическая поломка. Врачи сказали, что так иногда бывает. Но продолжала молчать. Не смогла.

— Не обвиняй меня, пожалуйста, — прошу Яна, чувствуя как по щекам снова текут слёзы. – Мне было непросто. Гормоны, стресс. Развалившаяся иллюзия счастливой семьи. Рядом с тобой никогда не было легко. Ни дружить, ни трахаться. Ты сложный, закрытый и молчаливый. Даже сейчас!.. Ты никогда не говорил о чувствах, поэтому в какой-то момент я засомневалась: были ли они? И ожидаемо сломалась.

Ян барабанит пальцами по рулю и на секунду прикрывает глаза. Устало и будто бы обречённо.

— Ты сама хоть раз сказала, что любишь?

Он дёргает дверь и выходит из автомобиля. Открывает багажник. Я – следом, когда понимаю, что время прощания подошло к концу.

Глава 47.

Год спустя

— Какие планы на вечер? – интересуется Аня.

Мы пересекаемся в лаунж-зоне во время перерыва. Титов ни капли не соврал – офис его компании один из лучших в Чикаго. Мне здесь нравится.

Помню, в университете, где я работала, на этаже установили кофейный аппарат. Казалось бы, что такого? Американцы, скорее всего, даже не поняли бы причину всеобщей радости у студентов и преподавателей. Для нас же это был настоящий праздник. Правда, продлился он недолго — вскоре автомат сломался и починить его не представлялось возможным.

В «Юнайтед Технолоджи» есть всё и даже больше для комфортной работы сотрудников: удобные зоны для отдыха с теннисными столами, шахматами и книгами, спортзал, кинотеатр, на крыше – сад и поле для гольфа. Я начинаю лучше понимать, почему улыбаться здесь хочется чаще.

Взяв кофе, сажусь на диван и похлопываю по светлой кожаной обшивке. Аня тут же опускается рядом. Она моя одногодка, хорошая девчонка. Бойкая, умная и невероятно дружелюбная. Три года назад она выиграла грин-карту и благополучно мигрировала в Штаты вместе с любимым мужем.

— Есть предложения? – задаю встречный вопрос.

— Ты что-нибудь слышала о музыкальной рок-группе «Flyleaf»? – Аня заметно хмурится, когда видит в моих глазах растерянность. – Это та самая, где невероятно сексуальный солист посреди концерта стаскивает с себя футболку и оставшуюся часть выступления скачет по сцене топлес. И если бы ты видела его тело, то уже умоляла бы меня бронировать билеты в первом ряду.

Я собираюсь ответить Ане в той же шутливой манере, но замечаю за стеклянной перегородкой, отделяющую зону отдыха, Вову, и тут же осекаюсь.

Он смотрит прямо на меня и ни на кого другого больше. Собранный, серьезный. Интересно, как давно за мной наблюдает?

Когда наши глаза встречаются, то уголки его губ слегка ползут вверх. Я тоже улыбаюсь в ответ.

— Ясно. Обнажёнка отменяется, — разочарованно вздыхает Аня.

Титов взмахивает рукой и терпеливо ждёт, пока я подойду. Он никогда не отдыхает в лаунж-зоне. Максимум, который Вова может себе позволить – подняться на крышу, когда там нет никого из сотрудников, выпить кофе и закурить. Иногда он берёт меня с собой и тогда я играю в гольф — немного неумело, потому что так и не научилась концентрировать внимание. Но Титову нравится — он часто, глядя на меня, расслабляется.

— Извини, — мотаю головой. – Меня резко озарило – сегодня же гендерная вечеринка, куда нас пригласили ещё две недели назад. Хотя я бы всё-таки предпочла обнажёнку.

Коллега сочувствующе поглаживает моё плечо, слегка сжимает его пальцами. Должно быть, расстраивается, что я не смогу составить ей компанию вечером. Вообще-то у Ани много подруг, но почти все они редко бывают настолько свободны, как я.

Поднявшись с дивана, выбрасываю картонный стаканчик и выхожу из лаунж-зоны. Никто из коллег не обсуждает мою личную жизнь, не шепчется в спину и не задаёт откровенных вопросов. И это так странно. Впрочем, возможно, им и без того понятно, какие отношения связывают маркетолога и генерального директора крупной компании по производству систем обогрева, вентиляции и кондиционирования.

— Решил последить за мной? – интересуюсь у Вовы.

— Нельзя? Ты очень красивая.

Проходящий мимо юрист пожимает руку Титову, затем здоровается со мной. Я тепло отвечаю ему на английском и, вернув взгляд на Вову, складываю руки на груди.

— Я заеду за тобой в семь, — произносит он.

Чёрные глаза опускаются ниже. На губы, ключицы и грудь. Быстро возвращаются назад — я ловлю. На лице Титова ни капли смущения.

— Договорились, — согласно киваю. — Хорошего дня.

Вова бросает взгляд на часы и хмурится, очевидно, вспоминая о чём-то важном. Он очень ответственный гендир — его здесь все уважают и любят.

— И тебе, Пчёлка.

Оставшуюся часть рабочего дня я провожу в хорошем расположении духа, потому что последняя промо-рассылка показала положительную динамику. Дизайн письма был простым, но актуальным, условия акции – изложены лёгким и доступным языком, а красивая кнопка мотивировала людей переходить на страницу товара без колебаний.