Немоногамия

Не в силах больше ждать, я резко срываюсь с места и несусь к центральному входу гостиницы. Перед глазами стоит окровавленное лицо мужа. Кажется, меня вот-вот стошнит.

— Скорее! – кричу на весь холл, совершенно забывая о стыде и неловкости.

Мне навстречу выходят двое здоровенных мужчин, весом больше ста килограммов и ростом под два метра.

— Прошу, пожалуйста, — поторапливаю их. – Они поубивают друг друга!

Титов ещё со школы занимался восточными единоборствами, а Каминский посещал секцию кикбоксинга, поэтому я представляю, что будет, если оставить их в таком взвинченном состоянии наедине.

Охрана выбегает на улицу и кидается разнимать драку. Вокруг собираются зеваки. Кто-то скандирует, кто-то снимает на телефон. Я закрываю ладонью рот и тут же бросаюсь в уборную.

Закрывшись на замок, обессиленно падаю на колени рядом с унитазом и чувствую как тошнота подкатывает к горлу. В ушах звенит, по щекам катятся слезы. Перед глазами словно в замедленной съёмке проносятся беспощадные кадры, а в ноздри вбивается резкий запах крови от которого меня выворачивает наизнанку. Я ощущаю себя раздавленной и опустошенной. Полностью уничтоженной за каких-то пять минут.

— Пчёлка, ты как? – словно сквозь вакуум доносится до меня голос Вовы.

Я слышу как он открывает воду, очевидно умывая лицо.

— В порядке. Наверное.

Воспользовавшись кнопкой смыва, кое-как поднимаюсь на ноги. Перед глазами мутно. Я покачиваюсь, голова кружится. Медленно, чтобы не упасть, бреду к раковине и настраиваю напор.

Зачерпнув в ладони холодную воду, умываю лицо и полощу рот. Понятия не имею, как в таком состоянии ехать на работу и проводить лекции. Можно попытаться написать заявление за свой счёт, но прежде мне нужно поговорить с Ромой и завершить вчерашний график.

— Он уехал, — произносит Титов.

Сердце резко падает вниз. Я киваю в ответ, на мгновение забывая, что Вова меня не видит. С трудом сдерживаю слёзы и наконец открываю дверь.

Титов вытирает салфетками лицо, затем подходит ближе и заключает меня в свои объятия. Он ничего не говорит, но то, что хотел бы озвучить, я примерно понимаю.

Главное, чтобы ты потом не пожалела…

Я прошу Вову, чтобы вызвал мне такси, но он непреклонен и хочет отвезти меня самостоятельно. Сначала я заезжаю домой. С опаской, потому что снова боюсь увидеть Яна. К сожалению или к счастью, его автомобиля здесь нет.

Быстро переодевшись и взяв с собой кое-какие вещи, я еду к университету. Прилично опаздывая и понятия не имея как взять себя в руки перед студентами и коллегами.

— Когда освободишься – набери меня, пожалуйста, — задумчиво просит Титов.

Я ничего не обещаю, глядя на его припухшее после драки лицо и сходя с ума от мысли, что в случившемся виновата лишь я сама. Сообщаю, что мне пора, дёргаю за ручку двери и выхожу на улицу.

Опустив голову и сухо откликаясь на приветствия проходящих мимо людей, быстрым шагом направляюсь на кафедру. Кроме Романа здесь никого и это здорово облегчает задачу, потому что он точно не тот человек, который будет лезть в душу.

— Я не доделала график, — сокрушаюсь Серову. – И не готова вести лекции.

Рома ставит на стол мятный чай и захлопывает крышку ноутбука, который я зачем-то открыла для того, чтобы продолжить работу. Всё равно ничего не получится.

— Тебе нужен выходной, Майя.

— Прикроешь? – спрашиваю с надеждой.

Рома утвердительно кивает и всё же предлагает выпить чай. Не задавая лишних вопросов, садится напротив и выслушивает список задач на сегодня. Я много раз подряд повторяю, что с меня причитается, а Серов лишь приветливо улыбается и отвечает: «Ещё бы».

Я возвращаюсь на такси и попадаю домой в двенадцатом часу абсолютно без сил. В дороге безжалостно и одним махом стираю ночные непрочитанные сообщения от мужа. Новых от него нет.

Меня знобит, когда я направляюсь к широкой лестнице, а в сознание врываются яркие воспоминания из прошлого.

— Ты уже решил, где будет наша спальня? На первом этаже?

— На втором, маленькая. Погнали.

Каминский хватает меня за запястье и подводит к шаткой деревянной лестнице, которую установили строители. Она узкая и крутая — смотреть страшно, но я настолько воодушевлена покупкой пока ещё пустого дома, но что меня ничего не страшит.

— Смелее, — похлопывает по ягодицам Ян.

Я лезу вверх, не забывая при этом активно вилять бёдрами. Каминский поспевает сзади. Точно знаю, что мужу прекрасно видно какого цвета у меня белье и то, что оно уже достаточно влажное.

— Здесь так красиво, — проговариваю игривым тоном. — И задний двор, и веранда, и второй этаж.

— Охуенно, да, — отвечает Ян вовсе не о доме.

Поднявшись на ноги, я отряхиваюсь и кручу головой по сторонам. Вокруг только стены, а я уже готова пищать от восторга. Вера в прекрасное совместное будущее с мужем наполняет меня до краев.

— И где же наша спальня? — спрашиваю заинтересованно. — Эта?

Первый раз – мимо. Мы осторожно идём дальше, переступая доски и вдыхая запах строительной пыли. Несмотря ни на что я нахожу это жутко романтичным моментом.

— Дальше, — командует Каминский.

— Здесь?

В спальне много места и есть открытый балкон на котором я за считанные секунды рисую воображаемый декор и уютное плетёное кресло. Но всё это отходит на второй план, когда я оборачиваюсь и вижу в глазах Яна столько жажды и похоти, что меня тут же уносит.

Он наступает, а я не убегаю. Позволяю твёрдым губам впиться в мои. Обхватываю шею Каминского, ерошу густые кудрявые волосы на затылке. Не верю в то, что можно любить кого-то так же сильно. Следом раскрываю рот и пускаю туда проворный язык, который сплетается с моим.

Одна ладонь Яна грубо мнёт мою задницу, а второй рукой он болезненно-приятно натягивает стринги таким образом, что те впиваются между половых губ, вызывая красочные вспышки перед глазами.

— Что ты делаешь? – сипло спрашиваю мужа.

Он с лёгкостью подхватывает меня под бёдра и прижимает к стене, наплевав на то, что на одежде потом останутся следы пыли, а спина будет счёсана до крови.

Расстёгивает ремень, тянет вниз молнию. Насаживает меня на член как пушинку.

— Детей, — произносит без колебаний. — Не зря же в этом доме две детские. При желании можно соорудить и третью.

Воспоминания рассыпаются как карточный домик от лёгкого дуновения ветра, когда я захожу в спальню и замечаю валяющиеся повсюду вещи. Это я вчера собиралась в темноте и впопыхах к другому мужчине. И секс был не с мужем, а с ним. Прекрасный, страстный. Полный чувств и любви. Мне понравилось.

Зубы громко отстукивают, пока я не забираюсь под одеяло. Тело бросает то в жар, то в холод. Возможно, у меня поднимается температура, судя по рези в глазах, но сил, чтобы встать и найти градусник не осталось.

Я проваливаюсь в сон и вижу черноту. Отдельными фрагментами всплывает юность, велопрогулки, мотоцикл «Днепр» и громкий смех Яна, Вовы и мой. Я хохочу с шуток друзей почти до слёз и колик в животе. Потом открываю глаза и понимаю, что уже не смешно. Да и друзей больше нет.

На первом этаже слышится грохот. Очевидно, это Каминский вернулся домой. Судя по тому, что за окнами начинает темнеть – его довольно долго не было.

Поднявшись с постели, я переодеваюсь в домашнее платье и расчесываю спутанные волосы. Понимаю, что нам с Яном нужно откровенно поговорить, но этот факт вызывает неконтролируемую панику.

Я прохожу на кухню, слыша звуки гремящей посуды. Невовремя вспоминаю, что так и не перезвонила Титову и не договорилась с помощницей по дому об уборке. В голове вакханалия из мыслей — сложно сконцентрироваться на чем-то по-настоящему важном. Секунда — и я думаю о том, что у меня есть сотня оправданий, чтобы не смотреть в глаза Яну. Ещё одна — и размышления уходят уже в другое русло. Тонкие связывающие нас ниточки оказались не такими уж слабыми и намертво вцепились под кожу. Рвать их приходится с корнем и кровью.