Страница 28 из 59
Нартанн на мгновение замолчал, разглядывая что-то, видимое только ему одному. А потом тяжело вздохнул:
— Правительство Альянса уже давно не против модификантов. Но беда в том, что на их плечах в сообщество может въехать когорта психов, которым плевать на нормальный народ. Это сейчас они поют красивые песни, озабоченные захватом власти в верхах. А как ты думаешь, как они поступят, если до этой власти дорвутся? Если сдерживать их радикальные идеи больше будет некому?
Я содрогнулась. Когда я, будучи уже взрослой и пилотом «Королевы солнца», начала по собственной инициативе знакомиться с прошлым своей родины, то в одном из старых файлов наткнулась на описание Великой Отечественной Войны. Файл был маленький и больше похож на документ, чем на исторический учебник. Но мне и этого хватило. И еще долго потом снились ночами описанные в файле зверства фашистов, очень часто перемешанные с собственными воспоминаниями. Могли ли последователи Дурана стать вторыми фашистами? Или я преувеличиваю?
Нартанн вздохнул:
— Я в этом не уверен, но, боюсь, если эти психи дорвутся до власти, то Альянсу просто придет конец. И наступит диктатура модификантов. Если бы модифицированные все были, как Борис, я бы не возражал. Но… — Арлинт умолк, уронив голову на грудь. Словно у него не осталось никаких сил продолжать разговор. И замолчал он надолго. Я уже думала, то откровениям конец. Но командор поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза: — Много лет Альянс пытался бороться с последователями Дурана, уничтожая их базы, как рассадники антигуманных идей и течений. Но это бесполезно. На одну уничтоженную лабораторию создается три, а то и четыре новых. Тех модификантов, которые проникают в сообщество Альянса, настраивают на подрыв этого общества изнутри. Пусть путем самоуничтожения, но при этом обязательно нужно прихватить с собой на тот свет как можно больше граждан Альянса. И вот с этим уже бороться практически нереально. Потому что сложно угадать кто твой новый сосед: добропорядочный землянин или килл, или модификант, в голову которого вложена программа самоуничтожения.
Услышанное оглушило. Я много лет жила, лелея свою обиду на Альянс за то, что он обошелся с нашей семьей, как с пушечным мясом. Я с того момента, как выбралась из короба архива, строила планы мести. А теперь вдруг у меня словно выбили почву из-под ног. Да, правящую верхушку Альянса любить не за что. Она, эта верхушка, оказалась слишком самоуверенной и упустила проблему. А теперь просто не справляется. Ей не хватает сил.
— Бинго… — Нартанн покрутил сокрушенно головой и пробормотал: — Глупость какая-то… Как тебя зовут на самом деле?
Я невольно задрала подбородок вверх, услышав этот вопрос:
— Бинго. Меня зовут Бинго!
Мужчина усмехнулся:
— Хорошо. Поставим вопрос по-другому: как тебя мама в детстве звала?
От простого вопроса неожиданно стало очень больно. Так больно, что даже на мгновение перехватило дыхание. Мама. Потревоженные призраки далекого прошлого снова замельтешили перед глазами. И я хрипло выдавила из себя:
— Меня зовут Бинго…
Кажется, Нартанн понял, какую боль причинил мне своим вопросом. Неожиданно его большая мозолистая ладонь легла поверх моей руки и осторожно погладила:
— Извини. Не хотел причинить боль. Просто… Тебе все равно нужно имя. Документы на имя Бинго делать глупо. Лучше пусть контрабандист навсегда останется на погибшей «Королеве солнца».
Я кивнула, с трудом втягивая ноздрями почему-то загустевший воздух. Что-то я совсем расклеилась. А ведь раньше даже побои бывшего капитана «Королевы» вызывали у меня лишь злую ухмылку. Нельзя так. Надо собраться. Надо найти новую точку опоры. И жить дальше. Если уж сдохнуть я не смогла.
Сосредоточившись на медленных движениях пальцев арлинта на моей руке, я постаралась запихать прошлое назад. Туда, откуда оно вылезло, выпущенное не осмотрительными словами командора. От нехитрых движений по моей руке вверх поднималось тепло, согревая заледеневшее от пережитой боли тело. Воскрешая в памяти прошлую ночь. И неожиданно я поняла, что хотела бы, чтобы эта ночь повторилась. Но не так, как было вчера: впопыхах, почти дымясь от злости друг на друга, разрывая друг друга в клочья в глупом стремлении одержать над партнером верх. А осознанно. Не спеша изучая тела друг друга. И беря от встречи все. По максимуму.
— У тебя в глазах пляшут золотые огни. — От тихого шепота арлинта я вздрогнула. — О чем ты думаешь?
Поймав бирюзовый взгляд и уставившись прямо в центр зрачка, я так же тихо спросила:
— А ты уверен, что хочешь это знать?
Я ощутила, что прямо сейчас со мной что-то происходит. Что-то меняется внутри меня. Или вокруг. Мне было сложно понять. Но вот то, что перемены происходят прямо сейчас, я ощущала всей кожей.
Это было что-то странное. Это было словно волшебство. Я утонула в бирюзовых глазах, будто в виденном мною только на картинках океане. Будто оказалась на пляже теплым солнечным деньком. Я будто бы оказалась дома. Жаль только, что длилось это ощущение всего лишь миг.
Арлинт моргнул и опустил взгляд вниз, криво усмехнулся:
— Пожалуй, не стоит. Я, кажется, догадываюсь, что ты имеешь ввиду. Но, поверь, не стоит это озвучивать.
Его рука соскользнула с моей. И меня словно что-то изнутри толкнуло. Я возмутилась, много ли он понимает в том, что я имею ввиду! И я вскинулась, чтобы это доказать, объяснить. Но…
Арлинт покачал головой:
— Не надо, Бинго… Не надо. — Это было сказано таким тоном, что я невольно осела. Из меня будто весь воздух выпустили. А Нартанн со вздохом продолжил: — Я не идеал и наделал в этой жизни слишком много ошибок. Где-то по наивности и незнанию. Где-то от отчаяния. Где-то по глупости. И я не хочу еще и нечаянно, вот так, походя, растоптать и твою жизнь, Бинго. У тебя сейчас есть уникальная возможность начать все с нуля. С чистого листа. И мне точно нет места в этой возможности. Чтобы ты сейчас не думала. Я не хочу, чтобы ты потом не знала, как от меня избавиться. Тем более, что у меня впереди серьезное задание. И чем все закончится, остается только гадать. Думаю, будет лучше, если дальше наши дороги разойдутся.
От услышанного внутри меня взметнулась такая буря, запутался такой клубок самых противоречивых эмоций, что я на мгновение растерялась. Мне захотелось вскочить и хорошенечко треснуть арлинта по голове. Так, чтоб до сотрясения мозга. Если там есть что трясти. Это же надо такое придумать! Ну ладно я. Мне не привыкать оказываться выкинутой на обочину жизни. Но Борис?! Пусть мы с ним и ладим неплохо, но арлинта-то он считает чуть ли не отцом!
Нартанн то ли понял, что со мной происходит, то ли почувствовал. Надеюсь, последнее. Все же мне почему-то не хотелось думать, что он законченный сухарь. Снова завладев моей рукой и легонько погладив ее, командор покачал головой:
— Не надо. Я тебе оставляю самое дорогое, что меня есть: Бориса. Я не планировал этого, но привязался к мальчишке, как к сыну. Родителям я его оставить не могу по вполне понятным причинам. Во-первых, они мне так и не простили того, что я отказался повиноваться их выбору в продолжении рода и вместо того, чтобы создать пару и перейти на кабинетную службу, пошел служить обыкновенным полевым агентом. А во-вторых… Я не уверен, что они смирятся с тем, что Борис – модификант. И потому… Я очень рад, что на моем пути встретилась ты. И что ты нашла общий язык с Борисом. Я договорился со Старффом. Ему это не нравится, но он поможет вам с документами. Денег на моем счету хватит для покупки жилья где-нибудь на периферии и на первое время. Ну а дальше… Не дай ему, пожалуйста, наделать ошибок!
Мне не нравились слова арлинта. Слишком сильно они попахивали прощанием перед казнью. Но каким-то невероятным, даже не шестым, а десятым чувством я ощущала, что любое мое слово за то, чтобы передумать, изменить, усовершенствовать его задание, Нартанн примет в штыки. Но не попытаться я не могла:
— Что ты должен сделать? — Увидев, как перекосило лицо блондину, я скривилась и махнула рукой: — Да не нужны мне подробности! Я всего лишь хочу попробовать тебе помочь своим опытом и знаниями Черного сектора! Авось, и не придется утешать Бориса из-за того, что его покровитель бесславно сгинул во имя Альянса!