Последний рейс королевы

Несмотря на все опасения, базу мы покинули легко. Я бы даже сказала, слишком уж легко. Но, пока я сосредоточенно сжимала в руках штурвал, Нартанн непрерывно вводил какие-то команды, сидя рядом, в штурманском кресле. Странно было вот так, в паре с ним вести корабль. За последний год я привыкла всегда находиться за штурвалом в одиночку, работать одной и самостоятельно все решать.

 — Бинго, когда сможем войти в гиперпространство? Я не могу долго удерживать под контролем систему базы. А как только я сниму контроль, начнется кутерьма. И наше обнаружение станет вопросом времени. Спрятаться мы сможем только в гипер…

 — Хватит рассказывать мне прописные истины! — Не выдержала и буркнула я. — От твоего занудства электроника отказывает! А в гиперпространство мы войдем через… три… две… одну… Все, выдохни! — Катер сменил режим полета так незаметно, будто раскаленный нож вошел в масло. Я ехидно посмотрела на белобрысого: — Пусть теперь ловят. Я там парочку сюрпризов после себя оставила!

Арлинт моргнул, странно глядя на меня, и откинулся на спинку кресла. А я прищурилась. Только сейчас стало заметно, что прошедшее время Нартанну далось не даром. Под бирюзовыми глазами залегли глубокие тени, почти синяки. Из-за проступившей на щеках светлой щетины лицо казалось помятым. Губы обветрены и поджаты. А в глазах притаилась усталость. Интересно, он что, вообще не отдыхал после крушения «Королевы»?

Дразнить командора и язвить мне сразу же почему-то перехотелось. Я отвернулась к пульту и пробурчала:

 — Выглядишь – краше в гроб кладут! Забирай Бориса и идите досыпать. А я пока подежурю. Автопилот сейчас включать нельзя. Разбужу электронного умника, когда выйдем из гиперпространства. Так что…

Нартанн медленно покачал головой:

 — Давай наоборот. Лучше я пока подежурю. Ты же маршрут проложила? — Я кивнула. — Ну вот. Последить за приборами и я смогу. Идите, отдыхайте. Здесь есть две каюты.

Что-то было такое в усталом голосе арлинта, что я не рискнула спорить и возражать. Встала сама, за локоть вытащила из кресла второго штурмана вяло сопротивляющегося Бориса, и пошла разведывать предложенные к отдыху каюты. С тараканами командора буду разбираться потом. Самое главное, что мы в безопасности. Пусть временно. Но я потом обязательно что-нибудь придумаю. Мне не привыкать.

Не сговариваясь, мы с Борисом заняли разные каюты. Потом будем разбираться, поместятся Нартанн с воспитанником в одной, или нет. В конце концов, арлинт сможет отдохнуть в той каюте, где разместилась я, пока я буду дежурить.

Первичный осмотр каюты если не напугал, то озадачил точно. Каюта совершенно не походила на типичную для военного судна. Скорее, это была каюта среднего класса на каком-нибудь гражданском лайнере: даже на вид удобная койка с пестрым лоскутным покрывалом, стол, украшенный какой-то икебаной. Искусственной, но все же. На стене до боли знакомый пейзаж — разлом Данакил с его футуристически-нереальными цветами воды и земли.

Родную планету я покинула слишком маленькой, чтобы помнить хоть что-то. Но, куда бы меня не забрасывала судьба, я старалась не забывать, что я все же землянка. Не такая, как все. Вырванная из своего мира с корнями. Но все же. Я понимала, что на Землю мне не вернуться уже никогда. И причин тому было множество. О большинстве которых я старалась даже и не вспоминать. Наверное, потому я никогда не упускала возможности хотя бы из галанета узнать свою родину получше.

Я сидела на койке и пялилась на ядовито-желтые и неоново-зеленые кристаллы соли, на словно изъеденную коррозией землю, и думала о том, что я, кажется, окончательно запуталась в этой жизни. Раньше все было просто: добыть какой-то товар в черном секторе, протащить его через завесу патрульных, продать и получить выручку. Снова отправится в рейс. А между делом сходить в любимый кабачок, где никто не задавал лишних и неудобных вопросов, найти себе партнера на ночь без обязательств. А если охота не удастся, то напиться до потери пульса в крохотной квартирке с ржавыми жалюзи на окнах и постоянно неработающим отоплением, смывая горечь очередной неудачи.

С появлением в моей жизни Нартанна все будто с ног на голову перевернулось. Цель, ради которой я тщательно копила кредиты, вдруг сама оказалась в пределах досягаемости. Но почему-то я не тороплюсь сделать последний шаг. Почему, я не могла ответить даже самой себе. То ли рядом с Борисом вспомнила о том, что я женщина и раскисла. То ли потому, что, прожив более сорока лет, я только сейчас вдруг поняла, что жизнь не делится лишь на черное и белое. Что она полна полутонов.

Насмотревшись на земной пейзаж до рези в глазах, и понимая, что сейчас мне все равно не уснуть, слишком уж мною владело беспокойство, я решила сходить к арлинту и поговорить начистоту наконец. О чем? Решу по ходу разговора.

Прежде, чем идти в рубку к арлинту, я приоткрыла дверь напротив и заглянула к Борису. Зачем? Я и сама не знала. Сама опомниться не успела, как на одних инстинктах оказалась в его каюте.

Борис спал на животе, зарывшись лицом в подушку. Одеяло сползло вниз, открывая по-юношески узкие плечи и костлявую спину. Какая-то неведомая мне сила просто-таки толкнула меня в спину, и я склонилась и поправила ему одеяло. Острая иголочка жалости впилась мне в сердце. Я свою судьбу считаю ужасной. Но Борису не позавидуешь. Я-то хоть родителей своих знаю и помню. А кто стал донором генома для него? И что он видел ребенком, выращенный как микроб в пробирке?

Передернув плечами, словно в попытке избавиться от нехороших мыслей, я еще раз поправила одеяло, накрывая подростка по самую голову, чтоб не замерз, и тихо вышла из каюты. В душе царил хаос.

Короткий коридор катера был по-домашнему уютным. Хорошая звукоизоляция глушила все посторонние звуки от двигателей и системы жизнеобеспечения. Под ногами лежал пушистый ковер. Я все больше убеждалась в том, что Нартанн выбрал это судно не случайно. Все было распланировано заранее. И катер, вероятнее всего, принадлежит тому, кто женат на землянке.

Арлинт не стал закрывать двери в рубку. Так что сигнал о том, что кто-то хочет связаться с катером извне, я услышала еще в коридоре метра за два от порога рубки. Сердце тревожно екнуло. Нас засекли? Или…

Арлинт открыл канал связи. Но об этом я догадалась, только услышав его хриплый, полный изумления голос:

 — Кара?! Ты?..

Прижавшись спиной к стене, я осторожно подкралась к дверям в рубку и заглянула внутрь. Экран связи был развернут на весь центральный дисплей и демонстрировал темноволосую симпатичную женщину лет тридцати в строгом темном платье, смахивающем на форму Звездного флота. Глубоко беременную темноволосую женщину.

Лицо Нартанна я почти не видела. Он сидел на самом краешке кресла в пол-оборота ко мне. Но вся его поза говорила о глубочайшем потрясении. Интересно, что не так? Почему он смотрит на женщину, будто у нее отросли рога?

 — Я, Мирак, — женщина улыбнулась, — привет! Как у тебя дела? Все идет по плану? Кин просил сообщить тебе, что с нашей стороны есть небольшие изменения — он не сможет прибыть на базу, как планировалось. — Женщина помолчала несколько секунд и добавила: — Мирак, будь осторожен. Два часа назад пришли какие-то странные сводки. Черный сектор закрывает границы. И мы не знаем, что послужило причиной. Кин велел передать, чтобы зря своей шкурой ты не рисковал. Не сможешь проскочить завесу — возвращайся. Придумаем что-то еще.

Арлинт смотрел на экран, как на икону. Не уверена, но, кажется, в его глазах была тоска.

 — У меня все получится, Кара, не волнуйся.

 — А если не получится? Мирак, жизнь дается одна!

 — Мне удалось привлечь на свою сторону Бинго. Уверен, кто-кто, а этот контрабандист сможет проскочить кордон.

Женщина шумно вздохнула:

 — Упрямец! Мирак, пора бы уже перестать жить одной службой! Оглянись: жизнь проходит…

 — Кара! — Арлинт невежливо перебил собеседницу. — Перестань! Не надо, — он покачал головой, — позволь мне жить так, как я считаю нужным. Ты свой выбор сделала, хоть я и просил тебя подумать, остановиться. Теперь вон, — он мотнул головой в сторону экрана, — у тебя уже есть ради кого жить и о ком думать.