Не любовница

Как только Алмазов это услышал, он сразу понял, что подозревал подобную причину с самого начала. Не зря улыбка Оксаны в тот момент, когда Михаил знакомил её с Юрой, показалась ему какой-то деревянной.

Причина была не то что не весомая, но… у Алмазова было ощущение, что он чего-то недопонимает. И будет ли Оксана объяснять?

— А что я ответил, ты не слышала?

— Нет. — Она опустила голову, будто старалась не смотреть на собеседника. Обычно так делают, когда стыдно или неловко, но сейчас явно был другой случай. — Ты говорил тихо.

— Тогда посмотри на меня. И я повторю то, что сказал Юре, — спокойно произнёс Михаил и, когда Оксана подняла голову, не выдержал дрожания слёз в её глазах — наклонился и коснулся губами щеки, обнял, ласково проведя ладонями по тонкой и узкой спине. — Я попросил его не говорить так больше, потому что это обижает не только тебя, но и меня. Сказал, что дорожу тобой и не хотел бы, чтобы ты думала обо мне чёрт знает что. Оксан… — Он вздохнул, ощущая под губами солёную влагу. Заплакала всё-таки. Милая, нежная, ранимая и очень искренняя. — Пожалуйста…

Михаил хотел попросить её не расстраиваться, но не успел — Оксана вдруг выпалила сдавленным голосом и запнувшись на последнем слове:

— Миш, а ты уверен, что свою жену не… любишь?

Да, чего-то он точно недопонимает. Откуда вообще подобные вопросы?

— Уверен, Ксан. — Михаил отстранился, заглядывая в её глаза. Свет в прихожей был тусклым, но Алмазов всё равно заметил, что они по-прежнему полны слёз. И выглядело это так, будто у Оксаны не глаза, а озёра, полные горькой и солёной воды. — Абсолютно уверен.

— Может, ты просто обижен на неё? — прошептала она, нервно кусая губы. Влага в её глазах дрожала и мерцала, создавая ощущение какого-то колдовского зелья, которое мешало Михаилу и думать, и говорить. Господи, о чём Оксана вообще? При чём здесь Таня? — Как моя мама на отца. Она его до сих пор любит, но вместе с ним быть не может, потому что…

— Подожди-подожди. — Михаил помотал головой, пытаясь сбросить с себя оцепенение из-за близости Оксаны. — Я не очень понимаю, почему ты проецируешь то, что происходит у твоих родителей, на меня и мою жену. В чём дело? Объясни.

— Тебя Юра ждёт, — она попыталась отойти в сторону, но Алмазов не дал, взяв Оксану за руку и притянув обратно к себе.

— Подождёт. Он вообще наверняка в телефоне завис и внимания ни на что не обращает. Объясни, в чём дело, Птичка. Я действительно не понимаю. Что…

— Ты писал своей Тане такие стихи, — перебила его Оксана с горячностью. — Такие… настоящие. Я понимаю, наверное, она чем-то тебя очень сильно обидела, раз ты перестал их писать и вообще… Моя мама тоже отстранилась от отца, но я вижу и чувствую, что любовь в ней ещё живёт. Это больше любовь к прошлому, но… она есть. Так может… тебе лучше попытаться наладить отношения, а не уходить? Тем более что дети…

Вот теперь Михаилу всё стало ясно. Не предельно, но достаточно для того, чтобы сделать выводы.

Дело было не в нём или Тане. Дело было в Оксане, которая не верила, что Алмазов способен влюбиться в неё. И из-за этого придумала себе целую теорию… впрочем, довольно-таки стройную, этого не отнять.

Обижен он, видите ли. Всё ещё любит. Ну да, конечно, сейчас. Разбежался и подпрыгнул.

— Ксан, — сказал Михаил резко и тут же, вздохнув, постарался смягчиться — не виновата Оксана в том, что так думает. Муж её бывший виноват, да и сам Алмазов тоже… успел начудить. — Если любишь, то представляя, что твой любимый вдруг умрёт, чувствуешь страх или даже панику. Я же… честно, если с Таней что-то случится, я не слишком расстроюсь. За Машу и Юру только, пожалуй. Она сама мне давно безразлична.

— А вдруг это самообман? — выдохнула Оксана, и Михаил едва не застонал. — Ты обижен, поэтому уговариваешь сам себя, будто…

— Ну хватит, — перебил он её, чувствуя, что не в силах больше бороться с этими тараканами. Сейчас их точно не победить, если только со временем. — Я, на мой взгляд, достаточно взрослый, чтобы не заниматься такими вещами. Нет, Птичка, я уверен, что жену давно не люблю. Об остальных перипетиях наших с ней взаимоотношений я тебе расскажу позже, как и обещал. Всё, спокойной ночи.

Михаил быстро поцеловал немного ошарашенную Оксану в губы, тесно прижав к себе и по-хозяйски сжав в ладонях её лицо, шепнул: «До завтра» — и вышел из квартиры.

Глава 71

Оксана

Оксана чувствовала себя растерянной и дезориентированной, будто долго-долго стояла на голове, а теперь решила вновь стать на ноги. И мир вокруг кружится, и тошно, но… так вроде правильно, да? Это ведь она делала неправильно, когда стояла на голове?

Михаил действительно говорил о своих чувствах уверенно. Однако, когда Оксана рассуждала о них же без его участия, у неё так всё ровно и стройно получалось… А Алмазов своими словами всю стройность сломал. Перемешал Оксанины мысли, сделав из них какой-то салат, и теперь она никак не могла сосредоточиться на какой-то конкретной.

В подобном раздрае Оксану и застал телефонный звонок. Она покосилась на экран мобильника — звонила Лена, бывшая подружка. Опять ищет Колю? Отвечать — не отвечать? А, ладно, надо ответить. Хоть отвлечься немного от рассуждений об Алмазове.

— Алло.

— Ксю, приветики, — голос у Лены был весёлый, и Оксана даже вздохнула с облегчением. Значит, все хотя бы живы. — Не знаю, что ты сказала Кольке, но он сегодня к нам с Варей вернулся, даже прощения попросил.

Только сегодня? Это было удивительно. Оксана и не помнила, когда видела бывшего мужа в последний раз. Кажется, аж до Нового года. Видимо, решил нагуляться… напоследок. А может, нагулялся и лечился у венеролога перед возвращением к Ленусику, почему нет?

— Я за вас рада, честно. Надеюсь, что он больше от тебя не уйдёт.

— Ой, он согласен на загс, представляешь! — едва не взвизгнула бывшая подружка. — Наконец-то созрел! В общем, спасибо тебе. На свадьбу не приглашу, но…

— Совет да любовь, — фыркнула Оксана и сбросила звонок.

Тупо посмотрела на погасший экран мобильного телефона, вздохнула и нахмурилась.

Вот у Ленки — любовь к Коле? Или что это такое? Три года он её мурыжил, наверняка изменял, месяц назад вообще ушёл якобы возвращаться к бывшей жене, а теперь припёрся — и Лена счастлива. Вот так выглядит любовь?

Если проецировать на отношения Оксаниных родителей, это было бы то же самое, прости мать отца сразу, как он разочаровался в своей новой любви. А мама не простила. Значит, у них всё же была не любовь? И у Михаила, который тоже не хочет прощать жену, — не любовь?

— Я запуталась, — прошептала Оксана и решила пойти спать. Не зря говорят, что утро вечера мудренее.

Глава 72

Михаил

Весь следующий день Алмазов был в разъездах, даже не заезжал в офис и не видел Оксану — нужно было посмотреть несколько помещений, которые его заместитель подобрал для открытия розничного магазина, потом провести пару встреч в центре города, с рекламщиками и с несколькими кандидатами на вакансию начальника отдела розничных перевозок. Поначалу Михаил планировал пользоваться услугами сторонней фирмы-логиста, но затем, посмотрев ожидаемые расходы, пришёл к выводу, что лучше будет всё-таки «воспитывать Бабу-ягу в своём коллективе». Сложнее, но дешевле. Но лёгких путей Алмазов никогда не искал, а вот деньги лишними не бывают.

Работать было тяжело из-за мыслей о том, что предстоит ему вечером. Михаил собирался поговорить с Машей и Таней и заранее представлял, что после этого начнётся. Но дольше тянуть не мог, да и смысла не было. Неважно, когда расставаться — сейчас, через неделю, полгода или год, — боль всё равно неизбежна. Хотелось бы верить, что Маша переживёт это, поймёт и простит его, но… Михаил сомневался, что она сможет, особенно учитывая влияние Тани на дочь. Он надеялся, что на Машу будет влиять и Юра, однако старался не обольщаться. Подробности конфликта родителей Маша никогда не узнает, а без них Алмазова сложно понять по-настоящему. Жил — не тужил, двое детей, дом полная чаша, жена красавица и готовить умеет (последний год умеет, но это уже детали). Чего не хватало, почему решил уйти? С жиру, наверное, взбесился. А уж когда Маша узнает, что у отца появилась другая женщина (Михаил надеялся, что это будет Оксана), — совсем обидится, рассердится и знать его не захочет.