Страница 29 из 44
— Всё, можете отстёгиваться.
Я прижал указательный и большой пальцы левой руки к двум черным сенсорам на браслете, внутри зажужжало и наручник расстегнулся.
— Ффух, наконец-то, — я начал растирать запястье, а Андрей открыл чемодан, осторожно достал одну из батареек и с интересом начала разглядывать маркировку.
— Ого. Да тут хватит на небольшой город! Двенадцатое поколение! — присвистнул инженер.
Я в это время с интересом смотрел на Вадима. Его реакция показалась мне необычной. Он не смотрел на батарейки, а смотрел на главного энергетика, и как-то неприятно смотрел. Было в его лице что-то такое презрительное и не очень доброе.
— Когда вы подключите их в сеть? — спросил Степанов.
— В энергосеть — в течение часа, наконец-то запущу на полную мощность оранжереи и…
— Вы знаете о чем я спрашиваю, — перебил инженера Вадим, как-то очень грубо.
Андрей оторвался от разглядывания батарейки и поднял глаза на Вадима. В его взгляде плескалась злость.
— Я уже говорил вам. Я категорически против этого. Это риск! Я отвечаю за безопасность станции и я требую…
— Да мне плевать что вы там требуете, эти батарейки мы заказали для себя, а не для ваших оранжерей, и вы подключите их к сети немедленно!
Ну вот. Из-за этого я сюда и прилетел. С корабля на бал, блин.
— Что. Тут. Происходит. — я говорил громко и отчётливо.
Оба резко замолчали, при этом Вадим отвёл глаза в стенку, а Андрей наоборот вперил в меня недоуменный взгляд.
— О. Андрей, я поясню для вас свой статус. Меня зовут Денис Крылов, я член совета директоров ЭнергоТэк. Я продавил в совете исследования и строительство этой станции, и я же являюсь главным куратором этого проекта. Можете позвонить куда хотите и уточнить мои полномочия. Я приехал чтобы лично разобраться в том что здесь происходит и как нам развивать этот проект дальше. А теперь будьте добры, поясните мне свои слова об угрозе безопасности станции.
К моему удивлению, эта тирада произвела на инженера весьма благотворное воздействие. Как мне показалось он просто выдохнул с облегчением, мол, вот наконец-то прибыл спаситель. Он сразу расслабился и затараторил.
— Вы понимаете, Денис, они… Они подключили всё станционные батарейки к своей мастер-нейросети, напрямую, в сервисные разъемы! Я понятия не имею к чему это может привести, а самое страшное, они сами этого не знают! У них там центнер умного геля, всё человечество скопом хрен разберёт что оно думает, как работает и чего хочет. А если оно захочет погасить батарейки? Они не оставили никаких резервов, да, у нас есть дизель генератор и цистерна дизеля, но это всё очень мало! А если шторм? Тут шторма месяцами могут длиться, вот один на подходе, не сегодня — завтра накроет, а они опять хотят все батарейки в сеть…
— СТОП! — не выдержал я, — Андрей, соберитесь! Кто "они"? Что значит "всё батарейки станции подключены в сервисные разъемы"?
— Они — это учёные. Группа ваша. Они создали Мастер-сеть и присоединили к ней все сети наших батареек…
— Вадик!?!?
Степанов сжал губы в полоску.
— Денис, я могу всё объяснить. Это необходимо. В конце концов, как по вашему мы получили такие результаты? Естественно мы используем все ресурсы по максимуму. Нам нужно пройти в лабораторию, там я всё тебе покажу, очень и, я уверен, ты со всем согласишься. Это очень неудачное время и место, я поспешил…
— Что значит "центнер умного геля"? — умница Аня, уловила суть. Про гель то я знал, но центнер?
Вадим зло посмотрел на главного энергетика.
— Мы создали самую большую нейросеть. Это была одна из основных целей эксперимента. После того как нам удалось найти ещё одну "ошибку господа бога", мы пытались открыть новый вид прокола. Но наши сети не тянули и мы с Денисом… — тут он спохватился и вопросительно посмотрел на меня.
— У Анны Борисовны есть нужный допуск, если ты об этом, Вадик. Она зам директора по связям с общественностью. А вот насчёт Андрея я не уверен. — я посмотрел на главного инженера.
— Я главный инженер станции, я проектировал всё их железо, думаете я не знаю их как облупленных?
— Тогда, Вадик, продолжи пожалуйста.
— Нечего продолжать. Мы повышали мощность сети, наращивали её, обучали. Она даёт рекомендации по железу, запросила поддержку сетей, связанных с "проколами". Мы подключили — и дело пошло. Вы сами знаете. Два новых поколения батареек — это всё наша сеть. Я поэтому и запросил новые батарейки, они нужны нам не для энергетики. Нам нужны именно их сети.
Я не стал долго раздумывать.
— Андрей. Отберите из чемодана батареек на такую суммарную мощность, чтобы хватило поддерживать жизнедеятельность станции с двукратным запасом. Остальное — подключите к сети Вадима, через сервис разъемы. Изолированные батарейки должны создать независимую сеть питания станции, отдельный контур, всю жизнедеятельность кроме лаборатории запитайте на него. Лаборатория и все научные объекты питаются от своего контура, от подключенных в большую нейросеть батареек. Сколько нужно времени?
— Я вызову ребят, мы сделаем физически независимые контуры. Мне нужна пара дней.
— Но мне нужны все батарейки! — закричал Вадим, — этого мало! Мы ещё год потеряем!
— Вадик, успокойся. Двенадцатое поколение даёт чуть ли не в два раза большую мощность. Каждая сеть обслуживает 32 прокола. Нам хватит на всё. Мне нужны не только результаты, ещё бы неплохо и живых людей и работающую станцию сохранить.
— Ты не понимаешь…
— А ты мне всё объяснишь. Всё расскажешь и покажешь. И мы, с тобой, Андреем и всем советом вместе решим, как нам сделать чтобы и волки сыты и овцы целы. Но Вадик, дай мне переодеться, принять душ и поесть нормально, я тебя умоляю. Пойдем, покажешь апартаменты. Андрей, сделайте всё в лучшем виде, как с вами связаться?
— Внутренний Интерком номер 201, звоните в любое время.
— Я свяжусь с вами позже, хотелось бы детально разобраться как устроено энергообеспечения станции.
— Конечно.
— Пойдем уже, — это Аня, нетерпеливо, стоя уже в открытой двери.
Ух как я устал, а ведь мы только начали…
Всю дорогу до кают Вадик молчал. Он был зол на меня, это понятно. В своё время я полностью принял его сторону, фактически в одно лицо заставил совет директоров выделить деньги и ресурсы на его исследования. Тяжелее всего было с людьми, не все были готовы на работу в Антарктиде, а это было главное условие. То что мы решили вынести лабораторию в такую жопу мира тоже было компромиссным решением. Если первый вид прокола был явлением микромира, базировавшийся на низкой энергетике, то тут требовались мегаватты, какие-то чуть ли не звёздные температуры. Короче все очень испугались. Пришлось перевозить исследовательский центр к черту на кулички. Зато безопасность обеспечить проще, да и утечек меньше. Людей Вадиму нашли, денег у ЭнергоТэк теперь было достаточно для чего угодно, да и энтузиастов желающих поучаствовать в новой НТР появилось немало. Но ресурсы, которые он просил — были не самые простые в добыче. 100 кг умного геля если что — это в пересчёте на батарейки, даже старого, 8го или 9го поколения — гигаватты энергии. Но ведь и результаты они выдавали. Последние два поколения батареек, были разработаны именно здесь. И слава богу, а то совет директоров уже начинал меня потихоньку пожирать, так как ресурсы я вытащил огромные. Поэтому несколько месяцев назад, после долгих разговоров, Вадик перенастроил свою сеть с разработки нового прокола на улучшение работы батареек и получил результаты, которыми я и заткнул рот всем сомневающимся. Но ситуация всё ещё была напряжённая, поэтому я и решил слетать сюда сам. Хотя путешествие по результату вышло, конечно, гораздо более затяжным и опасным, нежели планировалось сначала.
Мы вошли в просторную комнату с окном во всю стену, в котором яростно сверкал снег.
— Ого! Вадик, да тут просто президентский люкс! Нифига себе, хорошо живёте!
— Раз уж мы работаем в жопе мира, то нужно чтоб было комфортно, — впервые за день я увидел у математика улыбку, — завтрак с восьми до десяти, обед с двенадцати до двух, ужин с шести до восьми. Сегодня у нас последний день халявы, весь обслуживающий персонал улетает с вашим самолётом на зиму. Впереди примерно месяц самообслуживания, потом прилетит смена.