Объект

«А ещё без оттяжки или крючка», – подумал студент, но вслух говорить не стал.

– Давай по две снимать, а то заебёмся, – попросил Петрович.

Алексей, сняв куртку, остался в одном свитере.

– Что, жарко стало? – усмехнулся Петрович. – Первый раз, как в первый класс. Вся жопа в мыле будет.

Разгрузив все сваи, Петрович со студентом присели на деревянные ящики. Новый коллега Алексея, выщелкнув из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой и жадно затянулся дымом.

– Я раньше на Севере работал, в Нижневартовске. Вообще не бедствовал. Полярки, надбавки, тринадцатая, бонусы-хуёнусы… Иномарку взял, дочке квартиру купил. Сейчас здоровье не то, уже седьмой год в этой конторе ишачу. Зато здесь начальство не выёбывается, потому, что зарплата маленькая.

Оживившись, Алексей попросил его подробнее рассказать про Нижневартовск. Из услышанного студент узнал, что возникшая когда-то пристань на правом берегу реки Обь стала развиваться в середине прошлого века благодаря открытию Самотлорского нефтяного месторождения. На въезде в город гостей встречает высокий монумент – памятник покорителям Самотлора, ласково прозванный жителями «Алёша». Скульптура стоит к приезжающим спиной, держа в левой руке чашу с вечным огнем. Одновременно с этим Алёша указывает дорогу к одноимённому нефтяному озеру и в центр города. Стропальщик с упоением вспоминал о белых ночах, когда вартовчане гуляют на традиционном ежегодном фестивале, организованном в честь их любимого летнего праздника. Поведал он и о печальных страницах вахтовой жизни: о тяжёлой технике, проваливавшейся под лёд на зимниках, о том, как нефтяники погибали, разбиваясь на вертолётах по пути к месту вахты…

После разговора с Петровичем на душе студента стало теплее. Но его фиаско при первой погрузке давало о себе знать. Алексей был немногословен, но не считал себя закомплексованным человеком, был лёгким на подъём и старался не переживать по мелочам. Ни для кого не секрет, что люди нередко ищут ошибки других, упрекают их за это, заставляют почувствовать себя виноватым. Для чего? Для того чтобы управлять ими. В студенческой среде это не было так развито, как допустим в школе. Народ здесь был более толерантнее, интеллигентнее, чем скажем в техникумах и колледжах, где преобладала публика из сельских ребят. А они, как известно намного реже развиты в плане этикета, порядочности и взаимоуважении. Алексей учился в одном из ведущих, уважаемых вузов «третьей столицы». Тот, кто не желал хорошо учиться в школе, по умолчанию не попал бы сюда на бюджетное место. Были ещё детки богатых родителей, так называемая «золотая молодёжь». Но они редко стремились самоутвердиться за счёт ошибок других. У них было всё, в том числе и лидерские позиции в коллективе. Но как, ни крути, именно на работе вышеописанное явление встречается чаще всего. В случае с кирпичом, бесспорно, виноват был он, и только он.

– Алексей, на пару слов, – окликнул его Марсель.

Студент быстрым шагом подошёл к прорабу.

– Мне тут рассказали, что ты работать не умеешь. Это конечно и моя ошибка, ты пока стажировку не прошёл, к работе не допущен, а я тебя на разгрузку отправил. На другом нашем объекте весной произошёл несчастный случай. С высоты четвёртого этажа на голову рабочего упала арматура и пробила голову, каска его не спасла. Человек погиб. Прораб стал фигурантом уголовного дела, дело только недавно закрыли, хорошо хоть не сел. Что делать с тобой будем?

Парня прошиб холодный пот.

– Не знаю… Извини, я не специально. Обещаю, больше такого не повториться.

– Сейчас иди на обед. Потом поедешь с Аркашей на завод ЖБИ, тебе надо будет погрузить последнюю партию свай. У них сегодня стропалей нет, – распорядился Марсель. – Там хуйня, десять штук всего. Но я тебя прошу аккуратно, не как в прошлый раз с Петровичем. Работай так, чтобы я тебе доверял. Я бы тебя вообще пока не ставил стропалить, но у меня людей не хватает.

Алексей кивнул. Бегло посмотрев на циферблат наручных часов, парень поспешно вышел за ворота. Вчера, во время поиска объекта, он успел приметить неплохую пекарню. Данная сеть общепита была известна на всю республику вкуснейшей выпечкой, кондитерскими изделиями и доступными ценами.

…Взяв в руки тёплый, разогретый в микроволновой печи эчпочмак5 в целлофановом пакете, студент протянул кассиру пятьдесят рублей. Налив из термопота кипяток в пластиковый стаканчик, на дне которого уже лежал чайный пакетик и сахар, парень сел за столик. Желая поскорее насладиться вкусом терпкого напитка, и, разумеется, эчпочмака, студент решил нарушить чайный этикет и стал энергично дуть на стаканчик. Вскоре чай немного остыл и студент с нескрываемым удовольствием принялся уплетать татарское национальное блюдо. Закончив трапезу, Алексей вытер губы салфеткой и поспешил обратно на объект. До окончания обеда оставалось всего ничего, а когда человеку хорошо время всегда летит быстро.

Возле забора стройплощадки стоял КАМАЗ с полуприцепом. Его водитель, увидев студента, подал звуковой сигнал и, приоткрыв дверь жёлтой, как солнце кабины, крикнул:

– Залезай.

Аркадий походил на легендарного Фёдора Иваныча, из давно ставшего классикой телесериала «Дальнобойщики». Такой же колоритный мужик-рубаха, с седыми усами и уставшими от жизни глазами.

Студент, закрыв дверь кабины заведённого КАМАЗа, сел на сиденье.

Аркадий прикурив сигарету, предложил пачку Алексею:

– Будешь?

– Давай, – согласился парень.

Водитель, сняв машину с «ручника», пристегнул ремень и включил скорость. Мощный четырёхсотсильный двигатель с турбонаддувом бодро откликнулся на нажатие педали акселератора. Стрелка тахометра резко взлетела вверх и фура, набрав скорость, взяла курс на промзону.

– Форточку приоткрой, окно не открывай. Так много пацанов сгорело, – увидев жест студента, с сожалением произнёс Аркадий. – Стряхиваешь пепел, а тебе его ветром обратно в кабину заносит. Попадает на обшивку или сиденье, и пиздец.

Алексей кивнув, сделал то, о чём просил водитель.

– Машина какого года? – проявил интерес парень.

– Ей уже двадцать лет почти, – глухо отозвался Аркадий.

– Да ладно?! Выглядит не так старо, – с нотками недоверия протянул Алексей.

– Так на нём уже третья кабина, – усмехнулся водитель.

– Ого! – изумился Алексей.

– Пиздюк один перевернулся на нём, сука, – после небольшой паузы процедил сквозь зубы Аркадий. – Есть же крутой поворот на Тэцевской? Этот еблан в него не вписался. Долго я его потом восстанавливал.

Студент с сочувствием посмотрел на Аркадия.

– Приходит потом с литром водки, извиняется. Я говорю: уёбывай отсюда, мы с мужиками пока машину ремонтировали, пузырь выпили.

– Ничего себе… – сказал Алексей.

– По-моему даже не пили евонную водку, – добавил Аркадий.

Осознав, что наступил собеседнику на больную мозоль, студент решил перевести разговор на другую тему.

– Не страшно на такой большой машине ездить? – с детской наивностью спросил Алексей.

– С девочкой в первый раз тоже страшно. А потом ебёшь, удовольствие получаешь, – переключив передачу, хмыкнул водитель.

– Ты, наверное, на нём хорошо зарабатываешь?

– Когда как. Знаешь, какие на него расходы? В том году я ему новый двигатель купил.

– Капиталку не делал разве?

– Умничать не надо. Два раза делал, – сморщился Аркадий. – А в этом году зимнюю резину брал. Тоже хорошо по карману ударило. Это же кормилец мой, за ним ухаживать надо.

«Возле Компрессорного машинка работает, осторожнее», – прожужжал голос в рации.

Только сейчас Алексей обратил внимание на чёрный ящичек, прикреплённый к приборной панели.

Водитель, немного убавив громкость, довольно протянул:

– Заебись да? Если на дороге мусорская засада ты уже знаешь.

– Согласен.

– У дальнобойщиков пятнадцатый канал. Помню еду как-то в Челны, тут один как сказанёт: «Менты гондоны». И километра через три меня гаишники тормозят. Спрашивают: «Ты по рации говорил?». Нет, не я говорю. Они мне: «У тебя же она есть». Я говорю: «Ну и что?».

5

Татарское национальное блюдо, печёное изделие из дрожжевого теста, с начинкой из картофеля, мяса, как правило, говядины, баранины, гуся, утки и лука.