Идеальная девушка

Мой искусственный глаз обладал функционалом попроще, я могла видеть температуру объектов и, перевернув зрачок, отслеживать собственную температуру на вспомогательной сетчатке, что в теории могло позволить при допросе специальной методикой контролировать себя, но чаще всего использовала глаз в качестве лупы, или разыскивая закатившиеся в неосвещенные углы инструменты.

Два года ушло на то, чтобы научиться разделять две картинки и в полной мере управлять имплантатом. Капитан обещал как-нибудь раздобыть агрегат помощнее, по его словам, более полезный…

— Сверхновая! Где ты это взял?! — Марк подошел незаметно, заставив вздрогнуть.

— Места надо знать, — ухмыльнулся Кирилл. — Я ведь сказал, что помогу.

— И как успехи?

— Минимальные, — безжалостно вынес вердикт допросчик. — Многие уехали с Хорс-Эгренд после случившегося. По официальным данным, сам понимаешь. Затерялись где-то на просторах бескрайней галактики после переезда. Несколько человек покончили жизнь самоубийством — в конце концов, не смогли себе простить, что отправили родных детей в рабство. Ну а в тамошних архивах просто шаром покати — Компания хорошенько приложила руку. Ты не представляешь, сколько всего я перелопатил, пока…

— Слава?! — Марк успел подскочить ко мне до того, как я, медленно скользя с дивана, грохнулась бы на пол.

Никаких глюков. Это первое, что я отметила, когда сознание передумало погружаться в обморок. Саднило в груди, так, что хотелось выпить какое-нибудь сильно лекарство, которое загонит в долгий и глубокий химический сон, максимально приближенный к коме.

Даже объятья Марка, удушливые и слишком жесткие, не вызывали никаких эмоций. Если бы сейчас он, интереса ради, сломал мне руку, подозреваю, из меня не вырвалось бы и ругательства.

— Что случилось? — Марк усадил мое тело обратно на диван, провел кончиками пальцев по щеке, заправляя прядь волос за ухо. Похоже, внешне мое состояние не особо проявилось и ускользнуло от внимания имперцев.

Внезапно, я словно со стороны увидела себя. Ну что за размазня! Жалкая и непонятная девчонка, ни то ни се.

«Увиденное» ничуть не напоминало ни ту, кем я себя считала, ни ту, кем мне хотелось стать в будущем.

Будущее. Я себя похоронила, не смела о нем мечтать. И вот, расклеилась. Но если тетя действительно среди тех нескольких самоубийц, то имею ли я право так легко сдаваться? А если она жива, то расспросами я неизбежно заинтересую Марка и подставлю ее. О ком это его игрушка так сильно распереживалась? Он с удовольствием ухватится за рычажок, которым можно меня контролировать, когда я стану не нужна как свидетель аферы. Смутные слухи о гадостях, которые он творил, не вызвали желания проверить все на собственной шкуре.

Все это — за несколько секунд пронеслось в голове.

— Кажется, что-то с сердцем… — пролепетала я, стараясь изобразить доверчивость. — Перед глазами на какое-то время потемнело. Мне не пора делать новый укол?

— Нет, не пора. Тебе не нужны никакие уколы.

— Марк, — окликнул его Кирилл. В его голосе отчетливо слышались осудительная и предостерегающая интонация, причем с металлом.

Ах, значит, он сегодня правильный мальчик, следующий собственным словам!

— Почему не нужны?! Я видела вчера галлюцинации! Разноцветные завихрения с голосами! Ты ведь сам говорил, что я много часов пролежала в реанимации! Вот и сердце сейчас…

— У тебя сердце в полном порядке. Уж мне-то можешь поверить, я его вижу, — сказал Кирилл.

Я проигнорировала его, обращаясь исключительно к Марку:

— А почему мне тогда плохо? Мозг получил необратимые повреждения, пока к нему не поступал кислород? И все болевые ощущения — фантомные?

Марк так и прыснул от смеха, прижав ко рту кулак.

— Ну, ты и выдумала! Психологическая травма… барьер, в общем, все где-то в этой плоскости науки.

— Травма?..

Травма у меня всего одна — временами, как например, вчера, я не относилась к Марку как к чудовищу, но говорить этого вслух не стоило.

— Да, ты ведь пережила клиническую смерть, там много патологий… — продолжал заливать Марк.

И даже по плечу меня погладил, якобы проявляет заботу и все такое.

Опасаясь, что не совладаю с собой, и на лице отразится желание впечатать кулак в лицо этого лжеца, я поспешно отвернулась, при этом наткнувшись взглядом на Кирилла.

Мыслей я, конечно, прочитать не могла. Но казалось, если бы к ним прикоснуться, то они оказались бы тяжелые, с привкусом безнадежности и запахом загустевшей крови. Безумие и тьма из ночных кошмаров. Что-то такое, чего не должно быть при свете дня…

Ну и гадость же! Такие впечатления больше подходили какой-нибудь нежной пугливой барышне из высшего света, любящей всякую фантастическую чушь, но не мне…

— Так ведь нужно что-то делать с галлюцинациями, как-то лечить их, избавляться от патологий, — я старалась говорить это без яда и насмешки, но получилось плохо.

Кирилл вскочил как ужаленный и быстрым шагом, едва не переходящим в бег, вышел из комнаты, позвав Заррона-младшего следом, мол, им срочно нужно идти.

Марк уходил не торопясь, и я не удержалась, улыбнулась и помахала ему на прощание рукой, хотя понимала, что после могу пожалеть о том, что позволила себе так открыто над ним насмехаться.

Зато, в какую бы игру с двойным дном эта парочка не играла, задача отвести внимание от тети выполнена.

Ожидая возвращения имперцев, я разбирала оставшиеся голограммы. Как их много! Наверняка, я не узнаю многих, кого забыла, потому что видела один-два раза. По сути, я всегда стремилась забыть весь Хорс-Эгренд, вычеркнуть навсегда из памяти. Потому и цвет искусственного глаза никогда не меняла, и Хлоя хвалила за это…

Не знаю, сколько прошло времени. Я окончательно раскисла, просматривая голограммы, которые все не заканчивались. Лица сливались, я переставала отличать одного человека от другого.

— Слава, ты до сих пор этим занимаешься?

Казалось, Кирилл материализовался в комнате — я не слышала шагов и непонимающе уставилась на него. Допросчик вернулся один.

— Пойдем, Марк нашел тебе замечательный дом, там ты быстрее придешь в себя, — он выключил голограммы и ждал, когда я поднимусь, чтобы идти.

Меня вполне устраивало находиться и здесь. Собственно, сойдет любое место, которое не тюрьма. Но не похоже, что есть какой-то выбор.

Шагая за Кириллом, я позволила себе по-настоящему задуматься о будущем. Как долго будет вестись расследование? Начато ли оно, или к нему только готовятся? Выполнен ли мой долг перед человечеством, или нужно оставаться рядом с Марком до конца?

Размышляя, как бы извернуться и наверняка выяснить ответ на последний пункт, я практически не заметила, как мы вышли из дома, и дошли до машины, вокруг которой мерцали разделительные голограммы.

Устроившись на заднем сидении, я попыталась уловить настроение Кирилла, прислушалась и…

Он волновался.

Это ощущение накрыло полностью, словно окатило волной. Мое сердце невольно заколотилось быстрее, как бы в такт чужому, и это испугало. А испуг разрушил наваждение.

Чтобы успокоиться, я стала следить за дорогой, но и там не заметила ничего хорошего. Не верилось, что на огромной станции на улице может оказаться так пусто. Редкие прохожие, мелькавшие вдалеке, рушили догадку о комендантском часе. Нет никаких сомнений — Кирилл намеренно выбирал самые пустующие улицы, стремился свести мои контакты с внешним миром к минимуму.

Да, Марк и так собирался оформить документы на мою покупку, но и без них мог бы в любой момент сотворить со мной все, что взбредет ему в голову, так что волноваться об этом лишний раз — глупо. Но все же я не могла отделаться от вспыхнувшей тревоги.

Страх образовал в горле комок, мешавший просто заговорить с Кириллом, спросить, что происходит, и куда на самом деле он меня везет? Вдруг, Марк вовсе не знает об этой поездке? Что, если Кирилла успела подкупить Компания? Я ведь практически ничего о нем не знаю — ни должности, ни состояния его финансов, ни истории дружбы с Марком. Вполне может оказаться, он крутился рядом с Зарроном-младшим, ожидая своего часа, а теперь ему представился случай выслужиться перед кем-то, или тому подобное…

Конец ознакомительного фрагмента.