Страница 47 из 63
— Я?
— Да, — грубо говорю я, — потому что по-другому ты его не получишь.
Я скольжу в нее, но всего на пару сантиметров. Опустившись на локти, ложусь на нее и в течение нескольких минут медленно трахаю, постоянно подразнивая и не входя полностью. Она извивается и стонет подо мной, и с каждым толчком с ее губ срывается сексуальное бормотание.
— Скажи это. Скажи, как сильно ты меня хочешь.
— Я не притворялась. Я сказала это в шутку, — говорит она, тяжело дыша.
— Скажи мне, как сильно ты хочешь этого. Скажи, как ты хочешь мой член.
Шарлотта приподнимает бедра.
— Я хочу тебя. Я так сильно хочу тебя. Трахни меня глубже. Умоляю тебя, — она плачет, реально умоляя, и наблюдать за ней, доведенной желанием до отчаяния — истинное удовольствие.
Я трахаю ее жестко и глубоко, пока она не начинает сходить с ума от удовольствия. До тех пор, пока ее крики не становятся хриплыми. До тех пор, пока ее глаза не зажмуриваются. Пока она снова не кончает, выкрикивая мое имя.
Очередной ее оргазм звучит для меня чертовски прекрасной музыкой, и я кончаю следом за ней, опять содрогаясь всем телом.
Когда я развязываю ее, она запускает руку мне в волосы, притягивает к себе и целует.
— Я соврала. Этот раз был лучшим.
— С каждым разом будет все лучше, — говорю я мягко.
Вскоре Шарлотта встает и начинает собирать одежду. Она ходит по кругу, выискивая что-то на полу.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я с любопытством.
— Одеваюсь.
— Почему?
— Чтобы уйти. Разве это не правило сделки?
Я ползу к краю кровати и, к ее изумлению, удерживаю, крепко обняв за талию.
— Что ты делаешь? — вскрикивает она.
Я бросаю ее на матрас и начинаю щекотать.
Она вырывается.
— Прекрати.
Я не отступаю. Кончиками пальцев пробегаю по ее бокам, заставляя извиваться.
— Я остановлюсь, если ты останешься на ночь.
— Сжалься, сжалься, — выкрикивает она, и ее широкая улыбка подобна звездам, освещающим ночное небо.
Я подтягиваю ее к себе, убираю волосы за ухо и шепчу:
— Ты останешься?
Ее дыхание замирает.
— Да. Тебя не заботит, что мы нарушим еще одно правило?
— У нас все еще впереди. Я имею в виду, меня это не волнует до тех пор, пока ты, проснувшись, не попытаешься поцеловать меня.
— Из-за утреннего дыхания?
Я киваю.
— Не твоего. Просто в целом.
Она морщит нос.
— Утреннее дыхание — отличное новое правило. Ненавижу утренний запах изо рта.
— Я тоже.
— Но у меня нет зубной щетки.
— У меня есть запасная. Совершенно новая, — говорю я ей.
Она прижимает указательный палец к губам, словно взвешивает все варианты.
— А какой пастой ты пользуешься?
По моим щекам расплывается румянец.
Она замечает это.
— Не говори мне, что ты пользуешься пастой со вкусом жвачки.
Я качаю головой.
— Нет. Я купил твою любимую. Мятную.
Ее глаза сверкают, и она прижимает руку к груди. Это так мило.
— Ты купил мне зубную пасту.
Ее голос счастливее, чем тогда, когда я купил ей кольцо. Мое сердце бьется быстрее, и с языка рвутся слова. Слова, объясняющие эти странные чувства внутри меня. Я приоткрываю губы, чтобы что-то сказать. Сказать о том, что я начинаю чувствовать к ней. Насколько реальным все это становится.
Но останавливаюсь, когда она приближается к моим губам и шепчет:
— Ты на самом деле мой лучший друг.
Друзья.
Да. Она хочет быть друзьями.