Страница 8 из 32
— Вкусно пахнет, — раздался голос позади. — Что на ужин?
— Наверное, тыквенный пирог, — грустно ответил Никс.
Я обернулась ожидая, что наконец смогу увидеть лицо своего нанимателя. Но мой взгляд натолкнулся на пугающую маску, а фигуру скрывал все тот же плащ.
— Я думала, вы хотели переодеться.
— Я переоделся, — ответил мужчина.
Видимо мое лицо выдало все мое недоумение, так что он добавил:
— Я сменил одежду под плащом.
— Понятно, — ответила я, хотя на самом деле ничего не было понятно.
— Скоро будет ужин? — спросил Никс.
— Думаю, уже готово, — я заглянула в печь и, увидев коричневые бока пирога, решила, что можно доставать. Мужчины сели за стол, а я поставила перед ними свое первое блюдо.
— Как-то… не очень, — юноша застыл с вилкой и ножом в руках, не рискую попробовать.
— Заметь, ты готовил вместе со мной, — метнула я в него взгляд. — Это и твоя заслуга.
— Да, выглядит отвратительно, — раздалось за маской. — Садись.
Мужчина указал на стул, и я села.
— Ешь.
Я не поняла, кому он это сказал: мне или племяннику. Но я отломила кусок пирог и засунула в рот. Я была жутка голодна, и мне было плевать, что это похоже на подгоревший результат от взрыва амбара с тыквой. Еда, наконец-то!
Но кусок не полез в горло. Я подавилась, пытаясь подавить рвотный позыв. Вскочила, так что стул упал, высунулась в окно и выплюнула содержимое рта на улицу.
— Кажется, придется искать другую кухарку.
Повернувшись, я увидела, что Никс так и застыл с куском пирога в руках. Он брезгливо поморщился, а затем положил порцию обратно на блюдо.
— Мы умрем от голода, — резюмировал он.
— Ешь, — обратился к нему дядя.
— Я не стану!
— Ешь! Я хочу знать, действительно ли это так отвратительно.
— Может сами попробуете, — вступилась я за парня.
— Я поем в своей комнате. Не при тебе, — отчеканил он. — А ты — ешь.
У Никса чуть ли не слезы на глазах выступили. Он взял кусок обратно, и, закрыв глаза, сунул его в рот. Челюсти быстро задвигались, и он громко проглотил пережеванное.
— Ну? — одновременно спросили мы. Сейчас он скажет, что меня тряпками надо гнать взашей. Плечи горестно опустились.
— А знаете, вкусно! — парень отломил еще один кусок и жадно впился в него зубами. — Не знаю, что тебе не понравилось!
Кажется, мои глаза даже округлились от удивления.
— Тыкву не люблю, — задумчиво ответила я.
9
— Раз ты живешь в этом доме, то должна соблюдать правила. Во-первых, я, итак, хожу в маске и плаще большую часть времени и не собираюсь это делать еще и дома.
— Зачем они? — перебила я хозяина. Некрасиво, но любопытство взяло верх.
— Я — королевский инквизитор, — огорошил меня ответ.
По спине пробежал холодок — инквизиторы ищут ведьм, нечисть и прочую нежить, а затем уничтожают их или передают суду. Невероятная удача! Обратившаяся в русалку утопленница устроилась служанкой не просто к инквизитору, а к самому главному — королевскому.
— Ты можешь звать меня господин, — добавил инквизитор.
Я почувствовала, как мои брови невольно приподнялись. Какой самоуверенный гад! Господин? Может ему еще в ноги кланяться при каждой встрече? Заносчивый осел!
Удивление сменилось гневом, и я еле сдержала себя, чтоб не ляпнуть господину-раздутому-королевскому-потрошителю чего лишнего. Я — служанка, и мое дело подчиняться и, собственно, служить. А в моей ситуации еще и желательно без возмущения.
— … поэтому, — мужчина не обращал никакого внимания на череду эмоций на моем лице. — Я хочу, чтобы ты выполняла все свои обязанности до рассвета, а после уходила к себе в комнату или в город. Так мы будем видеться реже, и шанс, что ты застанешь меня без маски, будет крайне мал. Мы не должны встречаться, и ты не должна видеть моего лица. Поняла?
— Да, — я послушно кивнула. Меня это больше чем устраивало: весь день я могла спокойно посвятить поискам того, кто так жестоко со мной расправился.
-Во-вторых, прежде чем войти в дом после прогулки или спуститься из комнаты, ты должна убедиться, что там нет меня. В ином случае — опусти глаза и спроси разрешения войти. Если я буду в плаще и маске, то разрешу. А иначе, просто уходи. Ясно?
Я снова кивнула. Попахивает каким-то рабством.
— Я заплачу тебе больше, чем обычно платят прислужницам, но ты должна быть нема как рыба. Никому не говори, у кого ты работаешь. И если ты вдруг увидишь мое лицо и кому-то расскажешь — жди беды.
Согласный кивок. Он оказался даже жутче, чем мне привиделось изначально. Лучше бы он был туповатым громилой охранником подле пухлого лордика, как подумалось при встрече.
— Дядя, если ты будешь говорить таким тоном, — пробубнел Никс с набитым ртом. — То она подумает, что ты ей угрожаешь.
— Так и есть, — спокойно ответил ему инквизитор, а затем понизил голос почти до шепота, обращаясь ко мне. — Я убью тебя, если придется.
— У вас не будет для этого повода, — я старалась ответить как можно более ровным голосом. — Господин.
На последнем слове проскочило неприкрытое ехидство, и он это почувствовал. Мужчина откинулся на спинку стула и застучал пальцами по столешнице. О чем он думал сейчас? Не четвертовать ли меня, пока не поздно? Вроде и покорно ответила, а вроде и укусила. Надо быть осмотрительнее, не в озере с сестрами пререкаюсь так-то.
Угрозы его меня не пугали. Неужели он, королевский пес, смог бы напугать уже мертвую? Наоборот, пришла вдруг мысль, что это даже лучше… Лучше наконец окончательно упокоиться, чем топить и поедать людей в мерзком озере.
По коже пробежали мурашки от воспоминаний о мутной и холодной воде. Это не укрылось от глаз инквизитора.
— Никс, отведи ее к каморке возле кладовой, там лежит отличный тюфяк. И от моей спальни подальше будет.
— Хорошо, — парень не переставал все это время жевать. От пирога почти ничего не осталось, и инквизитор подвинул блюдо к себе.
— Хватит с тебя, — он отбил потянувшуюся напоследок руку племянника, желавшего ухватить еще кусочек напоследок. — Я еще не ел.
Инквизитор встал, чтобы подняться по лестнице на второй этаж. Мы с Никсом молчали, пока не хлопнула дверь.
— А ты можешь еще что-нибудь приготовить? — Никс заглянул мне в глаза, словно голодный щеночек, выпрашивающий вкусный хрящик.
— Уже поздно, я думаю.
— Жаль, — выдохнул мальчишка. — Я тогда яблок наберу в кладовой. И сыр возьму. Но к утру ты приготовь побольше — не хочу опять остаться голодным.
И куда в него столько влезает? Почти весь пирог умял в одно лицо, а он был весьма немалых размеров. Растущий организм, видимо, требует.
— Дядя просил передать, что оставил тебе деньги на продукты и рабочую одежду. Я положил их на кухонный стол.
— Хорошо, спасибо.
Никс проводил меня до моего чулана, а сам нырнул за дверь кладовой. Он пошуршал там и погремел, а затем вышел с горой яблок в руках, которую сверху украшала головка сыра.
— Доброй ночи, — обжора поднялся по лестнице, роняя яблоки.
Стоило мне только прилечь на колючий соломенный тюфяк, как я тут же провалилась в сон, даже не обратив внимания на все неудобства. Шерстяной плед, подаренный стариком, стал отменным теплым одеялом. Но сном я наслаждалась недолго.
Я резко проснулась, ощущая, что сейчас задохнусь. Грудь сперло, внутри все горело. Я испуганно вскочила, хватая воздух, словно выброшенная на берег рыба. Кожу стянуло, как если бы я весь день провела на солнце и обгорела. К ней невозможно было прикоснуться — любое касание отзывалось жгучей болью.
Я не знала, что происходит, и, тем более что с этим делать. Единственное, что хотелось — скорее окунуться в холодную воду. Я выскочила на улицу под капли дождя, и мне тут же стало легче.
Не трудно было догадаться, что произошло. Русалке не протянуть на суше долго без воды, даже если она обратилась на время в человека. Я стояла под дождем пока не продрогла, и только тогда вернулась в дом. Мне стало легче, жжение прошло, а дыхание восстановилось. Теперь нужно не забывать мокнуть периодически.