Страница 6 из 32
А может кто-то меня узнает и поможет с поисками. Ведь если меня утопили в этом озере, значит я жила где-то поблизости.
Но оказалось, что попасть в город не так-то просто.
— Стоять! — скомандовал стражник на воротах, которые были закрыты. — Зачем явилась?
— Я возвращаюсь домой, — и глазом не моргнув заявила я.
— Ага, как же. Я каждого жителя знаю, ты не местная. Проваливай, пока не выгнал тебя пинками!
— Я просто хочу попасть в город, в чем сложности?
— Это закрытый город, мы не пускаем сюда всякое отребье, особенно таких как ты. Пошла вон, говорю, а то на пику насажу!
Пришлось развернуться и отойти. А дождь все лил как из ведра. От холода зуб на зуб не попадал, и я согнулась, сжалась, стараясь сохранить хоть каплю тепла.
— Совсем продрогла, милая? — раздался ласковый голос.
Я подняла глаза и встретилась взглядом со сморщенным стариком. Все его лицо покрывали глубокие морщины, белоснежные волосы торчали в разные стороны из-под соломенной шляпы. Несмотря на большой возраст, глаза старика горели как юноши, а рот растянулся в обаятельной улыбке. Старик вел за собой осла, за которого была прицеплена телега. При виде меня животное было заметалось, но хозяин твердой рукой остановил его и успокоил.
— Так и заболеть не долго, кровинка, — добродушно пожурил меня он. — Не бережешь себя, ветроголовая.
— Меня в город не пускают, — прошептала, еле разжав стиснутые зубы.
— Держи, — старик достал из-под полога телеги плед. — Он из шерсти да жиром пропитан, дождь почти не пропускает.
Трясущейся рукой я взяла подарок и скорее замоталась. И тут же почувствовала, что тело начинает отогреваться.
— Дедушка, мне бы в город попасть.
— А зачем тебе туда, милая? Чужих там не любят, тебя не примут. Нечего там делать одинокой бедной девице.
Я ничего не ответила, но по моему взгляду старик видимо понял, что мне это очень нужно. Он обреченно выдохнул и потер нос.
— Залезай, голубка, под полог, — наконец сказал он. — Только сиди как мышка, да чтоб ни звука, ни писка, ни вдоха. Шкурами овечьими накройся, да побольше их навали на себя. Стража досматривать будет, коли найдет там тебя, нам обоим беды не миновать.
Там под покровом шкур, от которых жутко воняло, я попала за крепостные стены. Стражники действительно осмотрели телегу, но глубоко под шкуры лезть побрезговали, лишь пожаловались на омерзительный запах.
Мы проехали несколько улиц, свернули в узкий переулочек, и старик остановил телегу.
— Вылезай, ветроголовая, — он откинул шерстяную кучу, и я с наслаждением вдохнула воздух. — Приехали. Дальше сама.
— Спасибо, — я протянула ему плед, но старик скрестил руки на груди.
— Не надо, — нахмурил он строго брови, но в голосе не чувствовалось строгости. — Себе оставь, погода нынче не балует, и баловать начнет не скоро.
Я еще раз поблагодарила попутчика и замоталась обратно в спасительный плед.
— Куда ты теперь, козочка, пойдешь?
— Я не знаю. Мне переночевать бы где.
— В этом я тебе не помощник, — старик задумался, и тут же сделал предложение. — А поехали со мной, голубка? Поможешь шерсть выгрузить, а к вечеру на ферму вернемся. Мне работница нужна, да я не обижу.
— Я не могу. Мне здесь остаться нужно, — отказалась я, понимая, что в городе возможностей больше.
— Эх, расстраиваешь старика. Стар я уже, а хозяйство оставить некому. Но, дело твое, я настаивать не стану. Тут за углом есть хорошая таверна с комнатами. Можно недорого ночевать.
— У меня нет денег, — вдруг осознала я. Как я собралась в городе жить, а сама ни копейки за душой не имею?
— Тогда тебе работу найти нужно.
— А где ее искать, дедушка?
— Пройдись по тавернам да кабакам, глядишь им работница нужна. А там и ночлег дадут, да накормят.
Я от души поблагодарила старика за плед, за помощь и советы. На том месте мы и разошлись: он погнал ослика дальше по проулку, а я пошла в обратном направлении и вышла на улицу.
7
Найти работу в чужом городе за один день — задача не из легких. Я заходила в каждую таверну, но хозяева только воротили нос при виде меня. Так я уяснила несколько истин. Во-первых, служанки не требовались обычно по причине того, что в этой роли выступали дочери, внучки, племянницы хозяев заведений. Во-вторых, там, где рук не хватало, тоже невозможно было устроиться: все хотели знать кто я такая, чья дочь и почему им не знакомо мое лицо. И как-только хозяин или хозяйка питейного заведения узнавали, что я не местная, сразу давали от ворот поворот.
Лишь в одном месте хозяин мной заинтересовался.
— О, для тебя, милая, работенка найдется. Да еще какая!
Я обрадовалась. Неужели наконец-то нашелся хоть кто-то, кому не важно мое происхождение?
— Спасибо! — горячо поблагодарила я улыбавшегося во весь рот хозяина. — Я могу приступить к работе прямо сейчас.
— Погоди, быстрая какая, — трактирщик хищно оскалился. — Лучше для начала скажи, невинна ли ты?
— Я… думаю, да, — растерялась я. Мало того, что я не знала сама ответ на этот вопрос (кто ж знает, как дела обстоят с этим у русалок, и как это было в забытой жизни), так я еще и не поняла, зачем это знать хозяину таверны.
«Видимо, ищет честную и воспитанную девушку» — подумалось мне. Никто же не хочет нанимать распутницу, которая будет строить глазки посетителям и отвлекаться от уборки столов и мытья посуды.
— Хорошо, это очень хорошо, — мужчина потер пухлые ладошки. — Значит, первый хорошо заплатит. А родители у тебя есть? Где живут?
Я отрицательно мотнула головой. Чего он хочет? По спине пробежал неприятный озноб.
Хозяин почти взвизгнул от радости.
— Еще лучше! Ну-ка, — толстяк перегнулся через стойку. — Скинь эту жуткую накидку и покажи свои прелести. На вид ты худовата, но многие любят таких. Очень любят.
До меня наконец дошла суть происходящего. Я пулей выскочила из заведения, не оборачиваясь на окрики этой скотины. Я бежала так, словно за мной гнались, хотя позади никого не было. Запыхавшись, я остановилась в полутемном проулке. В ушах стучало после бега и от досады. Как можно было предлагать такую работу? И как много девушек так работали у развратного гада? А в других трактирах и тавернах?
На глаза навернулись слезы. Я была голодна, насквозь промокла, окоченела, а единственное, что мне светило — стать продажной женщиной. А ведь я даже не знала, есть ли мне что терять…
Пока я сетовала на судьбу, недалеко отворилась дверь и на улицу вышли двое. Один был с ног до головы укутан в тяжелый черный плащ. Второй выглядел как разодетый откормленный сынок аристократа.
— Гниль болотная, — донесся до меня голос. — В этом проклятом городе невозможно нанять прислужницу!
Я замерла, вслушиваясь в их разговор. Они искали служанку! Неужели боги решили подарить мне такой шанс? Мужчина выглядел пугающе, особенно жутко звучал его голос, но какие у меня еще есть варианты? Вернуться и задорого продать невинность?
И я встряла в их разговор, предлагая свою кандидатуру. Мужчина повернулся, и я вздрогнула от испуга. Его лицо было закрыто черной маской, не было видно даже глаз. От него веяло мраком и холодом, и где-то в самых глубинах своего нутра я почувствовала исходящую от него опасность. Но отступать было уже поздно.
Я шагала за ними по улицам и переулкам, стараясь не отставать. Юноша всю дорогу меня с интересом рассматривал. Он прикрывал голову ярко алым плащом, который украшали вышитые золотые узоры. По краям сюртука, рукавов и карманов вились замысловатые кружева.
«Наверное, какой-то богатый лорденыш или графчик, — подумала я. — А этот, страшила, его охранник.»
Наконец, мы пришли к их дому, и страшный отворил дверь, пропуская нас вперед. Я скользнула в темноту помещения, чувствуя волнение. Вдруг они тоже решили меня нанять совсем не для домашних дел, а скорее для утех?
— Как зовут тебя? — раздался приглушенный маской голос.