Страница 40 из 53
Но было уже поздно. Дракоша меня не слушалась, и я чувствовала, что и для неё это решение давалось сложно, но она продолжала уносить меня как можно дальше с места событий.
Глава 25
«Что я натворила⁉» — набатом билась мысль в моей голове. Раэн молчал, он давал мне время, именно его голос должен был быть первым. «Я должна была им объяснить! Почему же не сказала⁈» — Но теперь уже ничего нельзя изменить…
Холодный ветер хлестал меня по лицу, я впервые летела на своей Эрго и, даже не замечала, как держалась. Внутри меня бушевало пламя, пламя ненависти и ярости на саму себя. Я не имела права поддаваться эмоциям! Мы всё продумали, а я растерялась. Раэн говорил, что я должна быть ко всему готова, но такой поворот всё же предположить не могла, когда убеждала его, что справлюсь… «Я подняла бунт! Безжалостный! Беспощадный! Я лишь стала спусковым крючком, взрывом, спровоцировавшим эту лавину» И я их понимаю, рано или поздно это должно было случиться, но наверняка не все, попавшие под их месть, этого заслужили…
Мы летели долго, хотя, времени я не замечала, перед глазами стояла упрямящаяся девочка и её мать. То, чем закончилась для них встреча с бунтующими — не оставалось сомнений, но был ли хоть кто-то лишен свободы по их приказу или желанию. Легче было думать, что: «да» — так становилось чуть менее больно из-за причастности к их смерти. К тому же к моменту нашего приземления за стенами столицы меня успела посетить мысль, о том, что там остался Раэн и возможно он сможет остановить непоправимое, и объяснить то, что не смогла сказать людям я.
В занимаемой нами комнате трактира находилась одна Кайра, а как только я оказалась в комнате и закрыла за собой дверь. Она, взволнованно подскочила со стула и, выжидательно смотря на меня, спросила:
— Где остальные? — видимо, заметив моё состояние, в котором я была, предположила самое страшное.
— Кайра, — каким-то неожиданно слабым и не своим показался мне мой голос, — Я подняла бунт. Они остались там, а меня принесла к стенам столицы Дракоша. — несколько несвязное получилось у меня объяснение.
Знахарка облегченно выдохнула и, присев обратно на стул, неожиданно спокойно спросила:
— А чего ты ждала?
Моё горло неожиданно схватило спазмом, я чувствовала, как вместе с этим болезненным комком мои глаза тоже наполнились слезами.
— Я…Я-я — дрожащим голосом попробовала ей объяснить, пытаясь взять себя в руки, но не выходило.
Попыталась сделать глубокий вдох, чтобы продохнуть мешающий в горле комок. Но удалось мне это не с первого раза. Жрица протянула мне стакан воды, когда я присела рядом с ней, даже не успела заметить, как она мне его налила. Лишь пара глотков смогли вернуть мне дар речи:
— Я не сказала им самого главного… — голос вновь дрогнул, и, собираясь с силами для дальнейших пояснений, я снова припала к бокалу с водой.
Кайра не торопила, лишь напряженно и внимательно смотрела на меня.
— Я не сказала, что для борьбы за свои права на свободу они должны прийти к королю и требовать у него введения закона, защищающего их свободу, и отслеживание его соблюдения лордами всех ступеней.
— И ты думаешь, что это могло бы остановить неизбежное? — вкрадчиво спросила моя наставница, приподняв брови.
От неожиданности я растерялась:
— Да-а… — неуверенно ответила на выдохе.
— Неет, милая… Это месть! Жажда которой таилась многие годы в каждом. Своей смелостью ты пробудила в толпе инстинкты борьбы за жизнь и желание возмездия, слепое и глухое к доводам разума. Думаю, что им вообще было неважно то, о чем ты говорила, им было важно лишь увидеть твою смелость.
Болезненное осознание правоты слов мудрой женщины окатило меня бурной волной. Где то в подсознании я это и сама понимала, но наивно надеялась, что получится действовать по намеченному плану, что нам удастся управлять взбунтовавшимся народом. И только сейчас поняла, насколько глупыми и самонадеянными на самом деле были мои планы. Мы долго сидели и я продолжала думать и заново анализировать, запланированное нами ранее, только теперь оценивая обстановку реально. Несколько раз я потерянно открывала рот, чтобы сказать что-то глупое и бессмысленное, осознавая это обратно его закрывала, так и не проронив ни звука. Ведь возможности что-либо исправить у нас уже не было.
Гнетущую тишину комнаты прервал звук открывающейся двери. Торец двери медленно-медленно увеличивал дистанцию от её косяка. Я еще не успела предположить кто это может так пробираться в комнату, как меня обуял жуткий страх, предчувствие чего-то очень плохого, неизбежного и непоправимого… Сердце пропустило удар, а потом бешеным галопом запульсировала кровь в висках. На пороге показалась Эрна — бледная, словно призрак, с остановившемся отрешенным взглядом её льдистых голубых глаз. Она вошла, еле-еле передвигая ноги, словно вот-вот свалится в обморок.
«Случилось что-то страшное!» — поняла я и поспешила навстречу к подруге.
— Эрна? — она не отзывалась. Я закрыла входную дверь за её спиной.
— Эрна, что с тобой? Что случилось? — я взяла её за руку, ладонь оказалась холодной и влажной, на внутренней стороне предплечья выступали шипы её эрго. Но казалось, что подруга не почувствовала моего прикосновения. Заглянув в её глаза, поняла, что она, похоже, меня даже не видит, в её глазах читались страх и растерянность. Похоже, что перед её глазами была не эта комната, а в трактир она пришла инстинктивно.
— Эрна! Эрна! — отчаянно пыталась докричаться до неё я. Стала бить подругу по щекам, но вместо неё отреагировал паук, вместо её лица стала проявляться его ощерившаяся голова:
— Пкххх… — издал он предупреждающий звук.
И я поспешила отступить. Но рядом появилась Кайра.
— Эрна, девочка моя, что случилось? — её голос дрожал, на глазах были слезы. Кайра гладила подругу по волосам и приговаривала: — Тихо, девочка, всё закончилось, идём.
Ей удалось усадить Эрну на ближайшую от входа кровать. Я поспешила налить стакан воды для подруги и присела с ней рядом.
— Выпей, может, станет немного полегче… — подхватывая интонации Кайры, протянула его ей. Как то отрешенно она всё же взяла стакан из моих рук. Похоже, что она всё же постепенно возвращалась в реальность. — Что случилось, дорогая? — попыталась я у неё выяснить, когда она сделала пару глотков.
Подруга подняла на меня пустой взгляд и еле разборчивым голосом прошептала:
— Я убила его… — бокал выскользнул из её ослабевшей ладони и разбился, расплескав остатки воды.
— Кого? — я отказывалась признавать то, что уже поняла подсознанием…
— Лорда Сэнса, — так же отрешенно и безжизненно произнесла она.
Я тяжело вздохнула и, стараясь заглушить чувство собственной вины в случившемся, постаралась максимально спокойно спросить:
— Как это произошло? — но осознание непосредственной причастности к случившемуся уже нельзя было унять, меня стал колотить мандраж, всё внутри похолодело.
— Как ты и просила, я следила за ним, затаившись под потолком в темном углу его кабинета. Сегодня утром он зашел и долго метался по кабинету, то садился за стол и собирался что-то писать, то сминал листок и сжигал его. Иногда он повторял вслух: «Что же делать? Что делать?». И снова начинал метаться по кабинету. В один момент он подошел к шкафу над которым я пряталась. Достал из него бутылку вина и бокал… И… Заметил меня. Он испугался и, отшатнувшись от шкафа, стал говорить: «Вы шпион его величества, да? Это всё его проверка? Я сейчас же пойду к нему и обо всём расскажу…». Он развернулся ко мне спиной и пошел к двери. Я растерялась, но Крол… Крол прыгнул ему на спину и ужалил, прежде чем я успела что-то понять. У него из груди вырвался сдавленный крик и изо рта пошла пена. Я успела вылезти в окно прежде, чем кто-то из успел к нему зайти.
— Ты поступила правильно, — вдруг раздался мужской голос со стороны двери.
Я вскочила с кровати.
— Раэн! — мы не слышали, как он зашел. — Что с восстанием? Что с Ксардом?