Реверанс судьбы

Этот поцелуй был настолько глубокий, пугающим, неправильным, она понимала все, что сейчас происходило, понимала и не могла пошевелиться. Не могла его оттолкнуть, хотя, он касался ее лишь губами, их тела так и разъединяло небольшое расстояние, воздух внутри которого наэлектризовался до придела. Еще минута и случится взрыв.

Она чувствует его тепло, оно раздирает ее душу, убивает, выпивает до дна. Это пугает, ломает ее, вновь заставляя ступить на круг ада. Порождает ненависть к себе, боль в рвущихся легких и вывернутой наизнанку душе. Это не спасение, это смерть. Тело дрожит, но требует разрядки, она возбуждена, морально раздавлена, и, кажется, стоит на самом краешке вершины эмоционального срыва. Это невообразимо. Это убивает ее существо, но она, как зачарованная, продолжает отвечать на его поцелуй, с жадностью, бешеной страстью.

Эта страсть порождает ее демонов. Они лезут наружу из адского котлована, ликуя своей свободе. Они восхваляют своего освободителя, и водят хороводы на могиле ее отчужденности. Они готовы ублажить своего дьявола, они рады его возвращению. Их Сатана снова с ними… Демоны кружат ее голову, вынуждая прижаться к его груди, вцепиться пальцами в его плечи.

Он чувствует ее прикосновения, чувствует этот накал, граничащий с безумием, он бьет по нему тысячивольтными разрядами, заставляя упиваться ею. Чувства на грани…ее мягкие губы, сумасшедшие, горячие поцелуи, манящее тело. Рука сжимает грудь, пальцы тонко чувствуют твердый сосочек, зажимая тот между собой до первого стона.

Он похож на всхлип, или же мольбу. Этот звук настолько сладок, что все предшествующее до него напряжение в паху кажется ничем.

Она такая горячая, такая сладкая, единственная…с ней все иначе, но сейчас нет и намека на нежность. Грубый животный инстинкт, болезнь. Он хочет ее, как самый настоящий маньяк. Жестко, именно здесь, с криками, поцелуями, переходящими в укусы, до боли, крови.

Всего секунда, и она плотно прижата спиной к его груди. Ладони обхватывают упругие полушария, поднимая вверх футболку.

Медленное скольжение пальцев по самому краю чашечки кружевного лифчика приводит в экстаз. Грудь болит и просит прикосновений, но Старков не торопиться, лишь выжидающе играет пальцами, медленно оттягивая чашечки вниз.

Наступает тишина. Немое бездействие. Она замирает, чувствуя холодок, его руки гладят ее живот, полностью игнорируя изнывающую от желания грудь.

Короткие, дразнящие движения, вынуждающие прижаться к нему теснее, хотя кажется больше уже просто некуда. Пальцы опускаются к ширинке шорт, ниже, с нажимом проходя по чувствительным, таящимся под плотным материалом складочкам. Вера, откидывая голову на его плечо, вдыхая аромат дорогого парфюма…

Этот запах словно отрезвляет. Он настолько знакомый, он чудился ей многие месяцы, она безумно хотела вычеркнуть его из своей памяти, хотела забыть, а после медленно возненавидела. Этот аромата теперь ассоциировался лишь с болью. Он был пропитан желчью сказанных им в ту ночь слов. Он проклят, как и они сами. Он так же безнадежен, как и их отношения

Его руки больше не приносят тепла. Лишь холод. Стискивает зубы, морщась от его прикосновений. Ее словно на живую режут ножом, кусок за куском, медленно отделяя плоть от костей. Вбирает в себя воздух и прикрывает глаза.

Один, два, три…

Он чувствует, что что-то меняется, чувствует напряжение ее тела, понимает, но не хочет в это верить. Это просто выше его сил. Не сейчас… Не сегодня. Но этого не миновать. Она вся покрывается холодной испариной, еще секунда и будет буря.

Отпускает ее тело, ступая в сторону. Кораблева поворачивается в ту же секунду, просто испепеляя ненавидящим, презирающим взглядом. Она кипит ненавистью, а в глазах кишит отвращение. Старков ухмыляется, медленно обходя вокруг стола, усаживаясь на свое прежнее место.

Вера не торопясь поправляет белье. Одёргивает футболку.

- Потрахаемся в другой раз,- облизывает губы,- а сейчас есть более важное дело,- специально делает акцент на «более важное», знает, что его это взбесит.

- В другой раз?

- Где мой Андрей? Что ты с ним сделал?

- Я его и пальцем не тронул,- озлобленно.

- Тогда где он?

- Может, наконец-то понял, что ты невменяемая психичка? – кинул на стол свой разбитый айфон.

- Это я невменяемая? Это ты больной! Отмороженный на всю голову,- тихие, ядовитые слова, - потрахаться захотелось? К жене своей вали!

- К кому?- непонимающе смотрит на ее лицо,- Что-то подобное ты уже мне говорила,- растянул губы в подобии улыбки,- а с чего ты взяла, что у меня есть жена? – сосредоточенный взгляд блуждает по ее лицу.

- Да мне до тебя вообще никакого дела нет.

- Я так и понял. Минуту назад. Твои стоны ясно говорили, что-то вроде: «Старков, мне нет до тебя никакого дела»,- на полном серьезе, но глаза смеялись над ней.

- Все, с меня хватит этой шизы, я уезжаю.

- Вперед,- кивнул на выход.

Верка круто развернулась, направляясь в гостиную, но остановилась на полпути, ни денег, ни телефона в кармане шорт не было. Либо она выронила их на кухне, либо им помогли вырониться, второе было более вероятным.

- Верни телефон! – испепеляя взглядом, вошла в кухню.

- Какой телефон? – скучающе.

- Хватит издеваться, верни мой телефон, мне нужно вызвать такси.

- А, этот? – покрутил в ладони ее мобильный, плотоядно улыбаясь.

- Именно его,- скопировала его манеру.

- Может, все же поговорим? – вкрадчиво.

- Может, только есть ли в том смысл? Артем, прошло столько времени, это не поможет. Все это бесполезно,- сжала виски пальцами,- просто бес-по-лез-но, верни мне деньги и телефон. Я просто уеду отсюда, и мы забудем случившееся, как страшный сон.

- А если я не хочу?

- Что ты не хочешь? – раздраженно громко.

- Забывать. Что если хочу все вернуть?

- Не смеши меня. Возвращают, когда еще что-то можно вернуть …прошло четыре года, это слишком большой срок. Прости.

- И именно поэтому за сегодняшний день ты два раза несла какой-то бред про мою воображаемую тобой жену…но даже эти домыслы не остановили тебя несколько минут назад…как-то не складывается, не находишь?

- В этом доме есть свободная спальня?

Старков хмурится.

- Есть свободная комната, спрашиваю? Я хочу спать, и не имею желания слушать весь этот бред, просто скажи, где можно поспать и я уйду. Не буду мешать твоему воображению строить иллюзорные замки.

- Не боишься?

- Чего?

- Что я приду, например.

- Ну придешь и что дальше? Хочешь переспать? Так давай переспим, от меня не убудет, - пожала плечами,- может, так ты отстанешь.

- Второй этаж, третья комната направо,- сквозь зубы.

- И такси мне завтра вызови, будь добр.

Артем не ответил.

- С Андреем же все в порядке?

- Он там, откуда приперся

- Спокойной ночи, Артем.

Уснуть она не могла долго. Ворочалась. Ее все еще не попускал адреналин, хотелось каких-то действий. Мозг просто не мог спокойно уснуть, нет, ему было нужно анализировать, по крупицам разбирать весь сегодняшний день, вспарывать простроченные нити, за которыми маячило прошлое.

Вновь перевернулась на спину, тупо пялясь в потолок. Тело покрылось испариной. Жар волнения не отпускал. Чутко прислушивалась к шагам за дверью, боясь и одновременно жалея, чтобы он пришел. Но он, конечно, не пришел. И это радовало.

«Радовало же?»

Как вырубилась, не поняла сама, кажется, эти бушующие мысли растаяли настолько незаметно, что сон накрыл ее сам собой.

Проснулась она, как только выглянуло солнце. Еще такой прохладный утренний воздух струился через открытое окно, развеивая в комнате свою свежесть. Но, кажется, этот ранний час стал часом подъёма не для нее одной. На кухне расположилась целая делегация с кислыми минами.

Заглянув в помещение, Кораблева пробежала глазами по присутствующим: Алиска, Калинин, Старкова, Анюта… Они ее не видели, зато вот она хорошо видела свой пристроившийся на краю угловой столешницы телефон.