Страница 63 из 86
— Ник, Ян красивый парень, на него сложно не обратить внимания, но он непостоянный. У него каждый месяц новая девочка и ноль серьезности.
— Это было до, — стою на своем, стиснув зубы, хоть и готова зарыдать. — Сейчас все не так. Он меня любит.
— Он тебе об этом говорил? Признавался в чувствах? — мама по-доброму улыбается, а мне удавиться хочется.
Не говорил. И кажется, даже не понял, что мой бред в доме Валеры был правдой.
Так больно сразу становится, но я свою боль не показываю. Нет. Тщательно скрываю, рисуя на лице улыбку.
— Говорил.
— До того, как вы переспали, или после?
— Мы не спали, — деловито задираю нос, а саму трясет.
Единственное, что я от него слышала отчетливо и громко, это то, как сильно он меня хочет. Только это…
Мама касается моего плеча в ободряющем жесте. Я не могу считать ее эмоций. Но как такового недовольства не чувствую.
— Хорошо. Не стоит торопиться. В молодости очень легко совершить ошибку, доченька. А ты у меня такая умница. Знаешь, если ты так уверена в Яне, то у меня нет повода переживать.
— Никакого, — кручу головой и сама не понимаю, как обнимаю маму. Крепко-крепко, потому что в эту секунду мне очень нужна ее поддержка, которой у меня никогда не было.
— Ну и хорошо. Просто знай, что я желаю тебе добра и очень тебя люблю. Если ты и правда влюблена, я все что угодно сделаю, лишь бы моя девочка была счастлива, слышишь?
— Мам, прости меня за все, ладно?
— За что? Это мне нужно просить у тебя прощения.
Шмыгаю носом, и мама обхватывает мое лицо руками. Стирает пальцами слезы со щек и немного взлохмачивает мою укладку.
— Ну что ты плачешь? Все же хорошо.
Остаток дня я нахожусь в ужасном настроении. Делаю задания к понедельничным парам. Работаю над своим чертежом и даже зачем-то лезу в интернет, пролистывая информацию о швейцарском вузе.
В голову закрадываются самые разные варианты развития наших с Яном отношений, но теперь почему-то все они заканчиваются плохо.
Он ведь и правда никогда ни с кем не встречался. Что, если я тоже вот такая — очередная? Но я ведь знала, какой он, когда влезала в эту любовь. Только вот знать — одно, а экспериментировать впоследствии на себе — совершенно другое.
Захлопываю крышку ноутбука и на эмоциях хватаю телефон. Печатаю Яну сообщение:
«Давай встретимся. Сейчас»
Ответа жду долгие пятнадцать минут, сто раз жалея о том, что вообще написала. Раз он не ответил сразу, значит, занят. Ему не до меня. А может, он на какой-нибудь тусовке, среди длинноногих девчонок.
Зажмуриваюсь и утыкаюсь лицом в подушку.
Ответ Яна читаю не сразу. Подготавливаюсь к отказу, если честно, но, когда читаю, до ушей улыбаюсь.
«Через час заеду. Будь готова».
Мое сердце разрывается от умиления, потому что в конце сообщения стоит смайлик-поцелуйчик. Шлю такой же в ответ.
Ян приезжает на двадцать минут раньше обещанного. На улице уже ночь. Половина второго, но это меня не останавливает. И его тоже, к счастью.
Выбегаю во двор в расстегнутой куртке и юркаю на переднее сиденье его машины.
Во мне так много эмоций и нежности, что я сразу его целую. Обнимаю, а потом выдаю, смотря прямо в глаза:
— Я тебя люблю.
Ян проводит пальцами по моей щеке, но выглядит при этом максимально серьезным.
— Все хорошо? — спрашивает вместо ответного признания, а у меня земля из-под ног уходит.
Глава 35
Ника
Он так и не сказал мне тех самых заветных слов. Три месяца прошло, больше я эту тему не поднимала. Не уверена, что найду в себе силы снова услышать тишину в ответ на свои признания.
Может быть, Яну просто нужно чуть больше времени, чтобы открыться? Не знаю. Честно говоря, предпочитаю больше об этом не думать. Пусть все идет как идет, потому что в остальном у нас все хорошо. Мы по-прежнему встречаемся. Видимся часто, если не днем, то обязательно ночью.
Ян сейчас много работает, его наконец официально утвердили в штат, и это наложило свои отпечатки. Оба стараемся подстраиваться, выходит вроде неплохо.
Новый год мы отметили вместе. Только я и он.
Это был мой первый счастливый праздник под бой курантов, не считая воспоминаний из глубокого детства, когда я еще не совсем понимала, что моя мать меня бросила на воспитание бабушке.
Тридцать первого мы с Яном не поехали в ресторан, куда нас звал Азарин, да даже на улицу не выходили. Закрылись в квартире, что Ян сейчас снимает, и не выходили оттуда аж до третьего января. Много занимались сексом, пили шампанское, говорили, наверное, обо всем на свете, пересмотрели кучу классных старых фильмов. Мы были счастливы.
Эти четыре дня наша жизнь была похожа на сказку. Только я и он. Никакого постороннего шума и людей.
За эти дни я по-настоящему осознала насколько мы с ним близки, как люди. Нам хорошо вместе и это главное.
Чтобы не говорила моя мать, а она продолжает кидать намеки в стиле : « Ян непостоянный», она его совершенно не знает. Я понимаю, что она за меня переживает. Не раз уже слышала о том, что мне нужно учится. Стать самостоятельной. Не завесить от мужчины.
Она перекладывает на меня все то, чего не смогла сделать сама. Хочет застраховать от повторения каких-то своих ошибок. Мы впервые с ней поговорили о моем настоящем отце.
Это был ее одноклассник. Первая, светлая любовь. Их разлад с бабушкой начался именно с того дня, когда мама призналась ей, что влюбилась. Ба была против, но разве в шестнадцать кто-то кого-то слушает?
Вот и мама не послушала. Так, вскоре появилась я, а мой отец…он просто уехал. Его родители эмигрировали и забрали его с собой. Напоследок они дали мама денег на аборт…
Это ужасно, как и то, что мама не хочет понять одну простую вещь — я не она. Мои отношения с Яном не похожи на историю ее любви восемнадцатилетней давности. Абсолютно.
Сегодня мама с Вячеславом собирают всех в ресторане. У Вячеслава юбилей. Ян не в восторге куда-то ехать, но отец лично очень просил его сегодня тоже там быть.
Я уже почти готова. Остается последний штрих — пара капель духов на ключицы.
Такси уже ждет внизу. Так получается, что мы с Яном едем в ресторан с разных концов города.
В зале ресторана шумно и многолюдно. Кажется, мама с Вячеславом позвали сюда всех, кого знают.
Подхватываю бокал шампанского с подноса официанта, радуясь тому, что не накрасила губы. Не люблю, когда на стекле остаются отпечатки помады. Делаю пару мелких глотков, и взмахиваю рукой.
Мама шагает прямо ко мне. На ней строгий белый костюм, волосы убраны наверх. Она как и всегда сияет. Чего-чего, а лоска ей не занимать.
Целую воздух у ее щеки, получая комплемент своему платью. Она на пару тонов темнее моей кожи.
— Что тебе сказали по проекту? Стажировка у нас в кармане? — спрашивает с улыбкой на губах.
Чуть крепче сжимаю бокал. К сожалению, мой проект не стал лучшим. Взяли другую девочку. Я узнала об этом еще неделю назад, но решила никому не говорить. Только Яну. Пока боль отказа не утихла, мне не хотелось слышать никаких сочувствующих речей.
— В другой раз, — жму плечами, снова пригубив бокал.
Мама моргает. На ее лице проскальзывает разочарование, но она быстро гасит эту эмоцию. Ободряюще сжимает мои плечи и отказывается от предложенного официантом шампанского.
— Ты же помнишь, что всегда можешь уехать?
Снова заводит старую шарманку. Последний месяц донимает особенно настойчиво.
На удивление, Вячеслав максимально адекватно отнеся к новости, о том, что мы с Яном пара. Его ничего не смутило, ну либо это заслуга маминых с ним разговоров. Я не знаю. Но она постоянно делает упор на то, что Слава не особо в восторге, но палки в колеса ставить не будет.
Он даже не отказался от своих слов и до сих пор готов отправить меня в Цюрих.
— Мам, не начинай, мы обсуждали уже. Я не поеду.
— Почему?
— Мне нравится и тут.
Поворачиваю голову и вижу Яна. Он только-только зашел. Красивый. В расстёгнутом пиджаке со взлохмаченными волосами, и своей фирменной улыбкой. Как только он появляется, я и сама хочу улыбаться. Широко-широко.